Продолжаем публиковать материалы пушкинского краеведа Игоря Борисовича Прокуронова, посвященные Акулово. В этот раз - литературные зарисовки старого времени.
Предыдущие публикации:
- Акулово, Акуловка, Акулова Гора
- Акулово, Акуловка, Акулова гора. Часть 2. Открытые письма
- Акулово, Акуловка, Акулова Гора. Часть 3. «Капитанский сын» Родченко.
- Акулово, Акуловка, Акулова Гора: Часть 4. «Лукоморья больше нет»…
***
В предыдущем очерке мы уделили внимание воспоминаниям А.О. Кеммериха.
Кстати, вот еще одна фотография видного географа.
Вид на р. Учу с обрыва. 1928. Автор: Кеммерих А.О. Источник: семейный архив
Но далеко не только он один живописал акуловские места.
Вот, к примеру, взять газету «Московский Листок», издававшуюся нашим «заядлым» дачником Николаем Ивановичем Пастуховым в конце XIX – начале ХХ вв.
По сообщению от 10-го апреля 1901 г., «по дороге в деревню Акуловку, последняя дача на правой стороне», продавалась дача, «она же сдавалась». О цене следовало справляться «у дворника, рядом дача Самойлова, или Житная улица, у Управнова».
Через три дня, 13-го апреля, было опубликовано воззвание:
«ТРИ ДАЧИ В ПУШКИНЕ. Чудный лесной участок по Акуловскому шоссе, купанье. 8 комнат – 450 руб., 6 комнат – 300 р., 5 комнат – 250 р. Узнать в Москве: 3-я Мещанская, д. Пичугина, кв. 15, от 5-7 час. вечера и до 10 часов утра; и в Пушкине – дачи г-жи Трушковской».
А летом следующего года, 2-го июля, проскочила такая информация: «Ходим в лес за грибами, но искать их боимся, ибо в это сырое лето в окрестностях Пушкина появилось много змей. На днях змея ужалила близ деревни Акуловки мужичка и его едва спасли в лечебнице г. Арманда. Факт. [Говорят], что дачники нарочно развели змей назло дачным гостям».
В июньском, 1904 г., приложении к газете, корреспондент замечал «…В удобном рессорном экипаже поехал в село Курово, куда прокладывают теперь от станции «Пушкино» шоссе. Шоссе проложено пока до деревни Акулово, и дорога туда прекрасная».
Но бедой дачной местности, как и повсюду, тогда были пожары.
В номере от 21-го мая 1911 г. газета сообщала: «В ночь на 15 мая в дачной местности Акуловская гора, 4 стана, сгорела деревянная двухэтажная дача, принадлежащая г. Ягодынскому, застрахованная в «Северном» страховом обществе в 2 000 руб. Убытка заявлено на 3 000 руб. Кроме того, сгорело разное движимое имущество на сумму 700 рублей, принадлежащее проживающему на даче Ягодынского священнику о. Успенскому».
Примерно через месяц, 17-го июня последовало уточнение: «Ночью на 15 июня в местности Акуловская гора 4 стана сгорела деревянная дача действительного статского советника Н.А. Ягодынского, застрахованная в «Северном» обществе в 2 200рублей, убытка заявлено на 3 500 рублей. У проживающей на даче жены личного почетного гражданина Е.Ф. Крыловой сгорело разного имущества на 1 500 руб. Пожар произошел от поджога, но кем таковой совершен, не выяснено».
А 21-го июня газета известила: «В ночь на 14 июня в дер. Акуловой 4 стана совершено покушение на поджог дома местного крестьянина Михаила Слесарева. Загорелась часть соломенной крыши двора, но пожар был замечен и прекращен домашними средствами. Убытка не причинено. Дом с двором застрахованы в земстве в 1 650 руб. Виновные в поджоге не выяснены».
Как бы то ни было, а 9-го июня 1913 г. в своей заметке известный тогда писатель А.М. Пазухин отмечал: «Заняты …все те дачи, которые расположены в живописной окрестности Пушкина, известной под названием «Акуловской Горы» и раскинувшейся по берегу красивой речки Учи. Тут дачи выросли, словно грибы в дождливое лето, за последние пять-шесть лет и продолжают расти до сих пор. Много дачников и в соседних деревнях – в Акуловке»…
Алексей Михайлович Пазухин (1851-1919).
Вообще, Пазухина, наверное, можно назвать «певцом» Акулова – столько он понаписал про нашу местность. (Скорее всего, потому что снимал дачу где-то поблизости, неподалеку от владения своего «патрона» – Н.И. Пастухова на западной стороне Пушкино).
Вот, к примеру, его зарисовка «ИЗ ЗАПИСОК ДАЧНОГО ГОСТЯ» («Московский Листок», 15.06.1903).
Из Пушкина проехал погостить в деревню Акуловку к одному приятелю.
Не поехал бы, да получил от этого приятеля письмо с приглашением непременно приехать
«Приезжай, – пишет, – голубчик, непременно. Теща со мною в этом году не живет, и никаких неприятностей дачным гостям нет, а дорога сейчас от Пушкина к нам ведется шоссейная, вроде как за границей; приедешь с комфортом, – только, нанимая на станции извозчика, торгуйся с ним. Он с тебя пять рублей запросит, а ты ему двугривенный давай; он четыре рубля, а ты – тридцать копеек. За полтинник повезет».
Полтинника извозчик не взял, но за семь гривен повез.
– Это, – говорю, – в старину рубли-то платили, когда дорога была плохая, а сейчас у вас шоссе…
Засмеялся.
– Саше, – говорит, – только еще обдумывают. По ем, – говорит, – наши внуки поедут, а пока только дорогу перерыли да ям наделали.
– Почему так? – спрашиваю.
– Да так, говорит. – Не сообразили, когда планты на бумаге писали. «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!..». Вот, сами увидите…
Шоссе, действительно, еще нет, а только так… мечта.
Часть дороги шоссирована, а дальше – рытвины, канавы, ямы, в которых сам нечистый ногу сломает.
Работы пока остановлены, и идет, говорят, переписка насчет камня.
Приехав в Акуловку, прибавил извозчику гривенник, ибо и он измучился, и лошаденка его еле дышала, а я половину дороги шел пешком, опасаясь за целость своих ног, рук и шеи. Ночью тут, должно быть, совсем не проедешь.
Приятеля своего застал за обедом; только что уху подали. Отличная уха из небольших лещей.
– В речке, что ли, рыбку-то ловишь? – спрашиваю.
– Нет, – говорит. – Покупаю у соседних мужиков, а они неводом ловят.
– Да ведь у вас, – говорю, – река, кажется, арендована на протяжении многих верст, и неводом в ней ловить нельзя?..
– Нельзя, – говорит.
– Так как же это они?
– Адвокат, – говорит, – разрешил. Адвокат тут у нас живет и все разрешает. «Валяйте, – говорит, – ребята, а я вас защищать буду… Такого, – говорит, – закона нет, чтобы реки арендовать. Реки, – говорит, – и воздух не арендуются!». Ну, мужики ему верят и теперь просят такой закон найти, по которому и леса чужие рубить можно. Обещал найти. Ловкий адвокат!..
– А не доведет ли он с этой ловкость-то мужиков до острога? – спрашиваю.
– Весьма возможно. «Я, – говорит, – доведу, я и высвобожу, а мне, – говорит, – практика»…
Выпили водочки, пообедали, отдохнули в сенном сарае и пошли гулять по деревне.
Дачники. Раскрашенный рисунок Е.Н. Вашкова из иллюстраций к книге А.М. Пазухина «Таинственный дом» (1907 г.).
Деревня славная.
Широкая улица одним концом упирается в новостроящееся шоссе, а другим – сбегает к живописной реке Уче, которая течет в зеленых берегах, спускающихся к реке крутыми обрывами.
– Хорошо, – говорю, – у тебя…
– Очень, – говорит, – хорошо!.. Я было этим летом собрался на Кавказ ехать, чтобы утесы, горы, аулы, черкесов и прочее там посмотреть, да один знакомый сказал мне, что все это я в Акуловке найду… И правда. посмотри, какой восторг!..
– Да, – говорю, – тут только что и горы, и утесы, а только аулов и черкесов нет…
– Да чем же сама Акуловка не аул? – приятель мой спрашивает. – Совсем аул!.. Какой-нибудь этакий «аул Джемат», который Лермонтов описал… Помнишь?
Велик, богат аул Джемат!
Он никому не платит дани,
Его стена – ручной булат,
Его мечеть на поле брани,
Его свободные сыны
В трудах войны закалены!..
«Свободные сыны» нашей Акуловки тоже в трудах войны закалены!.. Горцы, братец ты мой, хоть куда!..
Вижу я, что приятель мой восхищен, ну, и не спорю с ним, – пущай…
Погостил бы у него несколько дней, но приехала сюрпризом теща и сейчас же начала меня выкуривать: в сенном сарае, где я спал, поместила двух своих мопсов, которые чуть меня не загрызли, – премаленькие, но презлые собачонки, – а за ужином завела разговор о дачных гостях.
– Вот, – говорит, – изобретаются всякие снадобья для вывода моли и прочей пакости, а никто не изобретет какого-нибудь сильнодействующего средства для той тли, которая, под видом гостя, с дачи на дачу ездит и существование дачников отравляет!..
– Вы, – говорю, – мамаша, изобрели такое средство!..
И ушел!..
Извозчика не было, так я отправился пешком. Насилу добрался по буеракам до милого, гостеприимного Пушкина…
Еще один роман А.М. Пазухина, «РАЗРУШЕННОЕ СЧАСТЬЕ» (1910 г.).
Вот что там можно прочесть про нашу Окуловку-Акуловку.
…В начале лета, когда Левкоевы только что переехали на дачу, Митроша отправился со своим этюдником «на натуру». Бродя по окрестностям, он зашел в деревню Окуловку, расположенную на крутом, обрывистом берегу Учи, и облюбовал местечко для этюда. Расположился он на крутом обрыве, с которого был виден противоположный берег, с которого открывалась река с своими живописными извилинами, вся покрытая маленькими островками осоки, полноводная и в начале лета заливающая луга. Ленивый по природе художник сделал небольшой набросок, потом отложил кисти, лег на траву, закурил трубочку и стал смотреть в далекое голубое небо. Так лежал он до тех пор, пока надвинулась туча, разразившаяся довольно большим дождем. Прежде всего дождь смыл зарисованный художником этюд, потом — краски на палитре и потом уже разбудил его самого. Художник встал, поспешно закрыл этюдник, собрал все принадлежности своего ремесла и направился было под проливным дождем к Пушкину.
— Да, не угодно ли вам переждать дождь у меня на дачке! — крикнул ему с террасы небольшого уютно построенного вдали от деревни домика этот вот самый Антон Игнатьевич Потемкин. <…>
Милая была дачка у Антона Игнатьевича Потемкина. Сняв в аренду у мужиков землю на высоком, обрывистом берегу живописной речки, довольно далеко от деревни, домовитый Антон Игнатьевич с любовью, со старанием выстроил ту дачку, не жалея ни расходов, ни трудов, и дачка получилась прехорошенькая. Передним фасадом своим с крытой терраскою она смотрела на реку, и с терраски, на которую долетал воздух полей и лесов, была видна значительная часть реки; дальше виднелись заречные леса, поля, прилегающие к реке, село Курово с красивою старинною церковью, синяя даль...
Утром с терраски налево можно было наблюдать утреннюю зарю и восход солнца; вечером направо было видно, как садилось солнце и как запад покрывался пурпуром заката, угасая с каждою минутою, переходя из пурпура в нежнорозоватый оттенок, который все бледнел, бледнел и к ночи становился темно-синим.
Акуловский луг. 1910 г. Оригинал: https://pastvu.com/p/159330
По целым часам просиживал Антон Игнатьевич на своей терраске, если только не сидел с удочкою на реке… <…> И хорошо было тут мечтать, на берегу тихой живописной речки, в тихий ароматный весенний вечер. Куковала кукушка за рекою в лесу, звенела прощальная перед ночью песня жаворонка, еще какие-то птички близко, у самого берега реки, чиликали и словно серебряными колокольчиками звенели. Этим чисто весенним звукам в унисон лилась песенка самовара, и больше ничем не нарушалась тишина дивного весеннего вечера. <…>
Было, действительно, хорошо. Прямо перед глазами раскинулась деревня Окуловка, за нею шли леса, поля; налево, на высокой горе, виднелась живописная деревня Листвяны, вся окруженная красивыми дачками, и деревня эта и дачки отражались в реке, а направо тянулось огромное поле, окаймленное на горизонте лесом. Мягкий весенний воздух ласкал и целовал, жаворонки звенели в вышине, от недалекой реки веяло свежестью.
По целым часам просиживал Антон Игнатьевич на своей терраске, если только не сидел с удочкою на реке. <…>
Вернулся он домой, когда уж солнце встало, напился чайку и лег поспать часика три, четыре.
Вечером он хлопотал в своем садике, поливал цветы, полол грядки, подвязывал опускающиеся под обильным цветом вишни, яблони и потом, переодевшись, отправился в Пушкино на станцию, чтобы попить там чайку в буфете и посмотреть на почтеннейшую публику, которая то гуляла по платформе, то заходила в буфет выпить бутылочку какой-нибудь воды, то приезжала из Москвы, то уезжала в Москву… <…>
Когда Варенька со своим кавалером пришла на дачу Антона Игнатьевича, на террасе кипел уже самовар, ярко вычищенный, сверкающий как вылитый из золота; кругом стояли тарелочки и вазочки с вареньем, с конфетками, с печеньем, с сухарями; тут же помещался огромный кувшин с холодным густым молоком, стояла разрисованная деревянная чашка с вареными яйцами. Но что всего больше обращало на себя внимание, так это огромный букет только что сорванных в саду цветов. Разноцветные махровые левкои, резеда, тюльпаны, огромные пунцовые пионы возвышались из большой вазы, наполняя террасу приятным ароматом. <…>
Очень тепло и уютно почувствовал себя Трусов в маленькой столовой Потемкина, куда старая работница его внесла самовар и сейчас же начала приготавливать скромный, но вкусный ужин, состоящий из яичницы, холодной говядины, пирожков и великолепного, только что принесенного с погреба молока. <…>
Полная луна спряталась за тучи, и лишь слабо освещал белесоватый свет тусклую реку, туманный берег и заречный лес. С запада шла огромная туча, словно черное сукно кто-нибудь развертывал гигантскими руками. Временами по краю туч вспыхивали огни зарниц, и где-то далеко-далеко погромыхивало, — не то шел тяжелый товарный поезд, не то приближалась гроза. В воздухе было душно и влажно; как-то тоскливо кричал за рекою коростель. <…>
Дело было на Пушкинском вокзале, где часто «околачивался» приезжающий сюда из Москвы Квасиков, имеющий в качестве служащего на железной дороге бесплатный проезд. Идти гулять …Буланову было рано, и он согласился угостить приятеля коньяком, …так — компании ради. Дабы не компрометировать своего жениховского достоинства, Буланов не стал пить коньяк с дурно одетым и немного выпившим уже Квасиковым, а, взяв в буфете полбутылки коньяку и мятных лепешек, предложил распить где-нибудь в роще.
— На лоне природы? — спросил Квасиков. — Чудесно!.. Захвати уж еще, друже, две бутылочки лимонной воды и попроси у Сидора Ивановича чайный стакан напрокат...
Буфетчик дал стакан, штопор, и приятели отправились на дорогу к деревне Акуловке, в хорошенькую березовую рощицу, прилегающую к дороге.
— Вот дорога, коя ведет к моему «источнику», — сказал Квасиков, когда они вышли на пригорок с открывшимся отсюда видом на деревню, на село Курово, на голубую даль.
— Ты показываешь на дорогу в Курово? — спросил Буланов. — Я показываю на дорогу в деревню Акуловку, мой друг...
— В Акуловку?..
— Да... Это там дом, в котором есть деньги... <…>
Не прошло и четверти часа, как туда пришел Потемкин, одетый в старенький рваный пиджак из сурового полотна, в высокие сапоги, в широкополую измятую шляпу, с удочками в руках. <…>
Они перешли в зальце, и Потемкин тщательно притворил дверь в кабинет.
— Отделывают там-с, — объяснил он. — Стены я предпочитаю на даче бревенчатый, но кабинет задумал обоями отделать.
— Да?.. Для кабинета это, действительно, лучше...
Акулова Гора. Фото: Е.И. Камзолкина. Оригинал: Краеведческий музей г. Пушкино / Загрузил Алексей Житарь 6 июл 2021 в История Мамонтовки: https://vk.com/mamontovka_history.
И напоследок – «портреты» некоторых старинных дач на Акуловой Горе.
Дачи на Акуловой Горе. 1911 г. Со старой открытки.
Дачи на Акуловой Горе. Оригинал: Акуловка, вид на обрыв. 1928 г. Автор: Кеммерих А.О. Источник:семейный архив: https://pastvu.com/p/886693
Дом Василия Алексеевича Вячеславова (дача Маяковского). Акулова Гора, 1950-е гг. Оригинал: Музей-дача Маяковского: https://dachamayakovskogo.tilda.ws/page13788604.html.
Дача Румянцева на Акуловой горе. (Пушкино). 1967 г. Автор: Андрушкевич Владимир Ильич. Оригинал: Муниципальное бюджетное учреждение культуры «Мытищинский историко-художественный музей»: https://archivogram.top/33134208-w_i_andrushkevich_dacha_rumyantseva_na_akulovoy_gore_pushkino
Игорь Прокуронов.
(Окончание следует)
Комментарии