Памяти отцов и дедов

Не часто приходится рассказывать о таких пушкинцах, как Александр Константинов. Он — герой нашего сложного времени. Пусть пока известный немногим, но именно благодаря действиям таких людей в нас происходит что-то хорошее, рождается вера, надежда, любовь. Александр вот уже 10 лет занимается поисковой работой — ищет останки советских солдат, погибших на полях былых сражений Великой Отечественной войны в Тверской области. Делает он это по собственной инициативе, посвящает этой цели и часть отпуска, и свои выходные. Ведь главное — найти останки советских солдат и отдать последние почести им, ушедшим в бессмертие. Сегодня Александр горит идеей — мечтает воздвигнуть памятник в месте захоронения 10 тысяч солдат. О памятнике, о благом деле Александра наше интервью.

О том, как все начиналось

— Александр, давайте дадим возможность нашим пользователям познакомится с вами поближе. Расскажите, пожалуйста, немного о себе.

— Что о себе рассказать? Мне 43 года, живу в Пушкино. Жизнь у меня обычная, как у многих… С 1995 по 2004 служил по контракту сначала в Софринской бригаде, потом в отряде специального назначения. А с 2004 по нынешний день прохожу службу в органах внутренних дел. 

 
— А как вы пришли к поисковой работе? Как начали искать останки солдат? Это увлечение обычным не назовешь. 

 
— Здесь я буду вспоминать. На память приходит время когда, будучи маленьким ребенком, я еще в школу не ходил, видел своего отца в окружении дедов-ветеранов с нашей деревни. Они встречались на 9 Мая, вспоминали однополчан, своих деревенских земляков, не вернувшихся с войны, выпивали за них, за мир, за подрастающую молодежь. Когда мой батя приходил домой, он всегда доставал фотографии с тех времен и подолгу рассматривал, и его глаза блестели от слез, он их украдкой вытирал. С тех пор прошло много времени. Я тоже познал боль потери боевых друзей. В какой-то момент, когда рассматривал отцовские фотографии, поймал себя на мысли, что не все вернулись, не все похоронены. Так вот и начался мой поиск по местам Великой Отечественной Войны. 

- Откуда начали?

— С Ржевского района Тверской области. Думаю, что такое Ржев в период с осени 1941 по август 1943 рассказывать не стоит. Не получится передать в словах ту грань человеческой жизни, когда боец идет в атаку, заранее зная, что это его последний бой. И перед этим боем пишет записку, закупоривает ее в гильзу, в надежде, что эту гильзу найдут, и его семья будет знать, где он погиб. Мы нашли такую записку, боец в ней просил сообщить жене и детям, что он идет в бой за них, за Родину, за их деревню, за их речку. Весь текст в записке сохранился, благодаря этому мы нашли потомков этого храброго воина.

О раскопках и чувствах 

 
— Сколько по времени длятся одни раскопки? 

 
— Все по-разному — от одних суток до недели, не меньше. Это зависит от того что нашел в данный момент, что показывает блок индикации металлоискателя. Если именно «настрел» (патроны, гильзы от оружия РККА), то возможно рядом могут находиться останки «верховые», они чаще всего одиночные и сбор не занимает много времени. Если же найдена «санитарка», то ее подъем занимает много времени, требует людских ресурсов, терпения, внимательности. И в первом, и во втором случае ищем смертные медальоны и предметы, позволяющие с большой вероятностью идентифицировать найденные останки (подписанные ложки, котелки, перочинные ножи, фляжки, портсигары). 

 
— Что вы чувствуете, когда удается что-то найти? 

 
— Процесс поиска останков — длительное и кропотливое занятие. Оно требует внимательности, аккуратности. Если, не дай Бог, в процессе подъема лопатой сломаешь медальон с бумажным вкладышем, ты убьешь его еще раз и уже безвозвратно. Здесь самое важное — успокоиться и не спеша, очень аккуратно начать копать и поднимать кости. Если с останками найдена амуниция бойца РККА (дополнительная идентификация по форме и снаряжению), и тем более медальон — тогда эмоции переполняют. Ты закуриваешь и, глядя на останки, говоришь: «Здравствуй солдат, ты прости нас, что поздно нашли, мы попробуем вернуть тебя в твой дом, откуда ты ушел 70 лет назад». Возможно, удастся найти родственников, которые до сих пор не знают, где погиб их дед, либо другой родственник. Вообще испытываю смешанные чувства — радость от того что нашел бойца, и горечь от осознания, что государство от этого отвернулось. Но больше все- таки радости. 

 
Об идее памятника 

 
— Какие еще были находки? 

 
— В мае 2011 года я в поле у дороги на деревню Мосальское нашел останки двух человек. Одни останки принадлежали мужчине, а вторые женщине — я узнал это по черепу с косой.
При дальнейшем раскопе воронки, были найдены предметы, свидетельствующие, что в ней погибли медсестра и раненный боец. Мы нашли сумку, 3 пачки бинтов, зеркальце, расческу, масленку к винтовке. И — самое важное — был найден смертный медальон. Нашей радости не было предела, появился шанс еще одного бойца вернуть родственникам. Но, увы, бумажный вкладыш был девственно чист, ни строки, ни буквы. Ничего. До слез обидно.

— Но из этой обиды родилась прекрасная идея памятника… 

 
— Да, вот тогда-то я решил попробовать построить памятник в честь погибшей неизвестной медсестры и всех бойцов и командиров, захороненных в этой деревне Веригино. Уверен, что найдутся единомышленники и помощники, люди неравнодушные, кто так или иначе откликнется на мою просьбу о помощи. 

 
— Что удалось сделать? Получили ли на сегодня хоть какие-то отклики? 

 
— Во-первых, я попал на прием к главе администрации Зубцовского района Тверской области — Балушкиной Наталье Михайловне. На территории этого района мы хотим поставить памятник, поэтому согласовать землеотвод с ними необходимо. Реакция руководства меня в хорошем смысле удивила: они поддержали проект памятника, им понравился его эскиз. В итоге, власти района приняли решение о выделении земли под памятник, столько, чтобы он весь уместился. Понимая, насколько труден будет путь от замысла на бумаге до завершения строительства памятника, я, тем не менее, готов его пройти. Ведь «дорогу осилит идущий». Пусть медленно, но верно. В своем намерении я, слава Богу, не одинок — есть друзья-сослуживцы, просто неравнодушные люди, есть представители коммерческих структур Москвы и Подмосковья, желающие принять самое непосредственное участие в строительстве памятника. Поддержку уже выразили и сотрудники Генпрокуратуры, ФМС России. А кто будет «набивать звездочку на фюзеляже», т.е ставить себе это в заслугу — это второй вопрос. На обратной стороне памятника при наличии соответствующего разрешения от дарителя хотел бы увековечить и его фамилию за его верность уходящему поколению боевых стариков-героев прошедшей войны. 

 
О помощниках и силах 

 
— Александр, кто еще вам помогает в вашем деле? 

 
— Помогают руководители поисковых отрядов Москвы, Мордовии. В частности, ПО (поисковый отряд) «Броня» из Саранска Республики Мордовия, руководитель — Кузнецов Алексей Сергеевич, он одним из первых поддержал меня с данным проектом. Щербинин Сергей Николаевич, руководитель Московского ПО «Победа». 

Из Центрального архива Министерства Обороны в Подольске, а также через поисковиков имеется возможность определять предполагаемый район поиска останков погибших бойцов. В части, касающейся расшифровки смертных медальонов, огромную помощь оказывают эксперты-криминалисты из подразделений органов внутренних дел МВД России. 

 
— Занятие ваше — энтузиазм, порыв души, денег никаких не приносит. Где берете силы, чтобы так долго заниматься раскопками? 

 
— Наверное, из детства. Отец был суров, но справедлив, он научил меня уважительно относиться к старшему поколению, с детства приучил к труду, научил меня искренности, честности, прямоте и открытости. Всё, что происходит на раскопках, пропускаешь через себя, через душу. Когда нахожу останки, в такие минуты не надо ничего говорить. Глядя на них, ты понимаешь, что этот боец дышал, ходил, радовался каждому прожитому дню, солнцу, верил в Победу!!! И жизнь свою отдал за нас с вами. В августе я ежегодно присутствую на церемонии погребения найденных солдат и командиров РККА. И я убеждаюсь, что их искать надо, несмотря ни на что, не деля их ни по каким признакам. Вижу заплаканные глаза стариков и старушек, этих детей погибших героев той войны и найденных нами, и у самого комок в горле встает. Память и Совесть — они ведь не измеряются в денежном эквиваленте, они либо есть у каждого из нас, либо атрофированы. И если быть предельно честным и прямым, величие страны не газом и нефтью добывалось, а ценой огромных жертв, ценой жизни безвестных Иванов, Петров, множества сотен жизней неизвестных красноармейцев. 

 
— Как реагируют родственники, когда вы сообщаете им, что найден их потомок-солдат. Радуются?

 
— Чаще всего — да. Но бывают и иные ответы, диаметрально противоположные. И если тенденция к нарастанию таких ответов будет увеличиваться, можно будет пожалеть нашу страну. Ибо знание технических характеристик новых айфонов и айпадов для таких индивидуумов гораздо важнее истории собственной семьи, общества и государства в целом. 

 
— Александр, спасибо за беседу. Желаем вам удачи в вашем деле. И найти еще больше единомышленников.

 
От редакции. На фото вы можете видеть эскиз памятника. Если у вас есть какие-то предложения, идеи, комментарии, то, пожалуйста, пишите на почту specnaz6@rambler.ru, или звоните Александру по телефону 8-915-108-85-44. 

Если вы готовы поучаствовать материально (Александр — энтузиаст, и финансирование строительства памятника планируется из добровольных пожертвований, в том числе и из части своего денежного довольствия), используйте эти же контакты. Мы будем рады любой помощи.