Краевед Владимир Парамонов обнаружил новые неожиданные повороты в сюжете об одной из старейших улиц г.Пушкино - «Ленточке», соединяющей два микрорайона «Мамонтовка» и «Клязьма», что наверняка будет интересно нашим читателям...
Связаны одной «Ленточкой» - 2
(окончание)
«Хорошее отношение к лошадям»
А дальше в книге «И я там был!»: «В 30-х годах (В.А. Этушу около 12 лет, как и Р.Н. Симонову на футболе – В.П.) около наших домов не было такой сложной дорожной конфигурации, как сегодня. Астаховский мост просто соединял два берега Яузы и выводил на подъем к Яузским воротам. Мимо этих ворот, по бульварам, я ходил в школу, на Покровку. Зимой лед обычно не скалывали, он наслаивался, и гужевой транспорт переходил га сани. И вот на этом подъеме часто застревали возы с поклажей. Лошади скользили, буквально выбивались из сил, их стегали немилосердно, они падали, их били ногами в живот… Жуткое зрелище! В конце концов, извозчик налегал плечом, и измученная лошадь, усердно кивая головой – с сознанием выполненного долга, как мне казалось, и, простив все обиды, - вытягивала воз. Когда я позже прочитал «Хорошее отношение к лошадям» Маяковского:
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте –
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь», -
то сразу же вспомнил этих бедолаг на Яузском подъёме. Лошадей я всегда любил. Забегая вперед, скажу, что на войне у меня была своя лошадь. А первую лошадь в моей жизни, совсем в раннем возрасте, мне подарил папа. Игрушечную, разумеется! Она была необычайных размеров и, покрытая натуральной шкурой теленка, выглядела как настоящая. Я её поначалу испугался. А потом долго играл с ней: запрягал, сооружал какие-то вожжи, один стул переворачивал – это были козлы для меня, изображавшего кучера, другой стул ставил позади – это было место для седока. В седоки обычно приглашались бабушка и моя новорожденная сестра Лида. Бабушка с сестренкой на рука, безропотно садились на задний стул, а я держал за вожжи и погонял, куда-то мы ехали. Видимо, моя актёрская натура уже тогда давала о себе знать. Помню, как-то во время игры бабушка в приливе нежности взяла и поцеловала меня. И я так расстроился, так разозлился. Так ужасно обиделся, что она растерялась. Спрашивает меня: «Вовочка, ну почему? Что случилось?» А я ей: «Да разве извозчиков целуют?!» Так моя натура впервые отозвалась на искажение жизненной правды.
Владимир Этуш с отцом
Один раз за любовь к лошадям мне пришлось даже пострадать. Летом мы вместе с семьёй папиной сестры снимали дачу на Клязьме. Как-то гулял я со своим двоюродными братьями и сестрами, и мимо нас проехала телега с привязанной к ней сзади лошадью. Я и говорю им: что, мол, слабо погладить? И погладил. А лошадь возьми и лягни! Да так, что перебила мне палец. Мы бегом спустились к реке, я сунул палец в воду – вода вокруг сразу стала красной. А когда вернулся домой, мне еще и от папы досталось. Потом возили к врачу – зашивали.
Тогда дачные клязьминские места населяли крестьяне, державшие скотину. И там всегда паслось очень большое стадо коров. Невероятной радостью для меня и лучшим отдыхом было, когда наша домработница водила меня к этому стаду. Я знал всех пастухов! Они даже специально для меня сплели кнут, с которым я мог свободно управляться. И надо понимать, какую гордость я испытывал, какое счастье, когда вечером, возвращаясь в посёлок, шел во главе стада с кнутом через плечо! Как главный пастух!
Животных я вообще любил, всяких, не только больших, вроде лошадей и коров. Я все время держал рыбок. Был у меня уж. Была черепаха. Были белые крысы. И родители не возражали, хотя особых усилий для этого не было. Не скажу. Что я занимался с животными увлеченно, но мне нравилось. Для ужа я покупал лягушек. Правда, он все равно подох…»
«Пушкин» из «Пушкино»
Внимательно рассматривая одну из расплывчатых дореволюционных (1906 год) фотографий к статье И.П. Кислякова «Наше дачное житьё в детстве и юности», я обратил внимание на семейную пару скульпторов¸ сидящую слева с края. Как оказалось супруги Домогацкие.
А совсем недавно, прохаживаясь по залам Третьяковской галереи в Москве, вдруг увидел замечательный скульптурный портрет А.С. Пушкина (бронза, 1926), работы Владимира Николаевича Домогацкого (1876, Одесса – 1939, Москва).
Так это же тот самый скульптор с мамонтовской фотографии!» - озарило меня. Надо бы узнать о нём поподробнее и рассказать об этом нашим читателям!
Итак, В.А. Домогацкий, заслуженный деятель искусств РСФСР, родился в семье украинского помещика, врача. Детство провел в Швейцарии и на Украине, затем переехал в Москву. В 1897- 1902 годах изучал право в Московском университете. То есть, гостил он у нас в Мамонтовке после окончания университета, беря в это время частные уроки скульптуры у С.М. Вролнухина (1859-1921), автора памятника Ивану Фёдоровау в Москве, а уроки живописи у С.В. Иванова (1864-1918)… В 1907 году в Париже активно изучал технику работы в мраморе. Особое влияние на его творчество в то время оказали работы скульптора О. Родена (1840-1917).
Владимир Николаевич Домогацкий (1876-1939)
После возвращения в Россию в 1908-1910 годах преподавал в Строгановском училище в Москве, а с 1937 года уже профессор Московского института изобразительных искусств, декан скульптурного факультета. Среди его учеников были Л.Е. Кербель (1917-2003), В.Е. Цигаль (1917-2013) – дальний родственник известной писательница Мариэтты Шагинян (тоже бывала на даче у друзей в Клязьме – В.П.), Д.Ю. Митлянский (1924-2006)…
Супруга – Екатерина Львовна Штамм (на фото вторя слева – В.П.), сын – Владимир Владимирович (1909-1986) – художник, график, один из лучших иллюстраторов произведений И.С. Тургенева!
Е.Л. Штамм (1879-1958)
Внуки: Федор Владимирович Домогацкий (1945-2013) – главный художник издательства «Армада» и Григорий Владимирович Домогацкий (р.1941) – известный физик, член-корреспондент Российской академии наук… Вот такое выдающееся семейство! Похоронен же Владимир Николаевич Домогацкий в Москве на Новодевичьем кладбище…
P.S.
Материал был готов к публикации, и вдруг мне попался последний выпуск журнала “Story», где с удивлением прочитал следующее: «В Америке Юз Алешковский прижился… Ностальгия? Присутствует. «Не было случая, чтобы я не ностальгировал! Нескучный сад или Мамонтовка под Москвой — это две мои родины. Память о московских улицах, о Замоскворечье — она всегда в душе…»».
Юз Алешковский и Андрей Макаревич
Выходит, что и наш рассказ о «Ленточке» будет иметь своё продолжение…
Владимир Парамонов
Комментарии