В одном из последних номеров газеты «Маяк» вышла статья Ольги Васильевой «Собрать расплёсканное время», посвященная истории одной из старейших улиц г.Пушкино - «Ленточке», соединяющей два микрорайона - «Мамонтовка» и «Клязьма». Хотелось бы продолжить эту тему.
«Ленточка» на футбольном поле
В удивительной статье И.П. Кислякова «Наше дачное житьё в детстве и юности», напечатанной в журнале «Русская усадьба» №18 (34) на стр.498 вдруг находим: «Правее дач Кувалдиных жила семья Симоновых, родителей Рубена – вахтанговца…» Оказывается Рубен Симонов, будущий великий режиссер театра им. Вахтангова (1939-1968) (можно с уверенностью считать, что и этот театр, подобно МХАТу, зародился, на Пушкинской земле – В.П.), жил на «Ленточке» в начале ХХ века.
Интересно, что уже в своих воспоминаниях «Творческое наследие» Рубен Симонов (02.04.1899-05.12.1968) не раз возвращается на улицу детства «Ленточку». А вот неожиданный текст: «По утрам бабушка снаряжала меня в гимназию и напутствовала, чтобы я осторожно переходил улицу и не попал под извозчика, а позднее под трамвай или автомобиль. Когда в двадцатилетнем возрасте я поздно возвращался домой, бабушка не засыпала, не дождавшись моего прихода, волнуясь, не случилось ли что со мной.
Учился я из рук вон плохо. Поскольку я стремлюсь быть правдивым в воспоминаниях, я должен честно признаться (молодежь прошу не брать с меня пример), что я сидел в четверном и шестом классах по два года. Из класса в класс я переходил с переэкзаменовкам, что делало мои летние каникулы (на улице «Ленточка» в Мамонтовке – В.П.) неполноценными. Занятия с репетиторами – вместо спокойной, веселой, беспечной жизни на даче. В институте был большой актовый зал, где мы занимались гимнастикой, и большой сад с футбольным полем. В этот период молодежь начинала увлекаться этим чудесным видом спорта. Зимой на больших переменах мы гоняли резиновый мяч в гимнастическом зале, обозначая ворота снятыми тужурками, весной и осенью – на открытом воздухе на площадке с настоящими воротами, правда, без сеток. Развитию этого спорта в институте способствовало то обстоятельство, что в нем учились три брата Мухиных – Сергей, Владимир и Алексей, которые выступали в качестве бека, голкипера и хавбека (пишу по старой номенклатуре футбольных амплуа) в лучшей команде Москвы «Мамонтовка» (более подробно см. материал И.Б. Прокуронова «Наши – первые! К истории футбола в Пушкино» на портале «Пушкино сегодня» от 20.05.2018 – В.П.). Впервые я упросил отца взять меня на матч летом 1911 года (Рубену было 12 лет – В.П.), и я попал на большой футбол.
Играли лучшие команды Москвы и Петербурга – «Мамонтовка» и «Спорт». Состязание проходило в СКС – Сокольническом клубе спорта, находящемся на Стромынке… В это период был пущен трамвай. Часть публики добиралась этим, в то время удобным и быстрым, средством сообщения, часть – на извозчиках, собственных выездах, ландо, каретах, «американках» - высоких двухместных модных тогда пролетках, запряженных лошадьми с особо коротко подстриженными гривами и хвостами. Публика была одета в пальто, кто в котелках, кто в цилиндрах. Билеты были дорогие и малодоступные для широкого зрителя. Правда, мальчишки просто перелезали через забор и составляли группу наиболее непосредственного зрителя. «Стадион» состоял из двух рядов скамеек – первый ряд был врыт просто в землю, второй с небольшой ступенькой возвышался над первым. Наиболее дорогие места находились под крытым помещением «Стадиона». Сарай с деревянной крышей, вмещал человек сто. Сеток за футбольными воротами не было.
Для любителей этого вида спорта, наверное, интересно знать, как же тогда играли футболисты? Беки (защитники) старались ударить по мячу как можно сильнее вверх, это называлось свечой, и вызывали аплодисменты у зрителей. Форварды (нападающие) водили без конца мяч: важно было обвести как можно больше игроков и самому забить гол. Правда, «Мамонтовка» уже тогда понимала целесообразность коллективной игры, что приводило к прекрасным результатам в этом ответственном матче. Дело в том, и это хорошо знают любители этой замечательной игры, что отечественный футбол ранее всего зародился и начал развиваться в Петербурге. Пожалуй, в описываемом мною матче Москва впервые выигрывала у Петербурга. Счёт был 3:1 в пользу «Мамонтовки». Когда грубо игравшие петербуржцы зажали в «коробочку» замечательного игрока левого инсайда полусреднего Сандерса, сбили его с ног, и Сандерса унесли с поля со сломанной рукой, тогда я увидел, - пожалуй, единственный раз в жизни, - как команда уходить в знак протеста с поля. За 15 минут до конца второго тайма прекратился это удивительный матч».
А у И.П. Кислякова на стр. 506 вдруг находим эпизод о футбольной команде «Мамонтовка»: «Характерной чертой Мамонтовки была большая спортивная площадка: нормальное футбольное поле с хорошими воротами, игровыми линиями и много теннисных площадок (более подробно о теннисе той поры см. материал А. Балакина «Теннис в Болшево» на сайте «История Королёва» от 10.07.2019 – В.П.) с хорошими сетками, прекрасным грунтом, ограждениями. На футбольном поле происходили тренировки любительской команды дачников «Мамонтовка», кстати, прародительницы «Спартака» (база «Спартака» располагалась в Черкизове к платформы «Тарасовка» - В.П.) московского. Организатор её, кажется, был доктор Никольский Сергей Миронович, хороший знакомый отца и Доброхотовых, а играли в команде его сыновья Юрий и Евгений, четыре (у Рубена Симонова – три – В.П.) Мухиных (из «ветви» известной московской фамилии Абрикосовых (имели дачу в Клязьме, в местечке «Дубы» - В.П.). «А.Абрикосов и с-ья» - кондитерское дело, одна из лучших фабрик России, теперь им. Бабаева), Тихонов, в будущем ставший одним из чемпионов Москвы по теннису в 20-30-х гг., конечно, пропавший в ссылке в 34-37-м гг., Рубен Симонов (в своих воспоминаниях он этот эпизод опустил – В.П.), старший Старостин, англичане Уейвел и Сандерс (первый – будущий маршал и пэр Англии, вице-король Индии, а тогда – кто-то в консульстве), и другие англичане играли иногда, т.к. в Москве была специально только английская команда…».
Еще в воспоминаниях Рубена Симонова мне понравился такой отрывок: «Поэты первой поры революции – Маяковский и Каменский – оказали большое влияние на нас, вступающих в искусство молодых актеров, режиссеров. У Маяковского мы учились смелости в поисках нового в искусстве. Маяковский, как никто, искренне, горячо воспевал Ленина, Советскую страну, нашу революционную действительность. Маяковский учил нас слушать современность. Его произведения, охватывающие огромные полотна событий революции, требовали широкого дыхания, уходя от «любвей и соловьёв». Как не хватает сегодня нашим многим писателям искренности, проникновенности в воспевании сегодняшней жизни и как не хватает того широкого симфонического строя, который рождается сам по себе у Маяковского, как форма, выявляющая грандиозность, масштабность событий! Принцип симфонического построения особенно виден в поэмах Маяковского». Интересно, знал ли Рубен, что В.В. Маяковский долгие годы был его соседом по даче, живя буквально за рекой Учой, на Акуловой горе?
«И я там был!»
Вдруг, уже в воспоминаниях Владимира Абрамовича Этуша (06.05.1922- 09.03.2019) «И я там был!» нашел интересные высказывания о Рубене Симонове:
«С Рубеном Николаевичем Симоновым, благодаря его племяннице, я познакомился на его квартире в Большом Левшинском переулке. На этом роль племянницы в моей карьере закончилась. Прошло еще немало времени прежде чем я снова попал туда благодаря Евгению Рубеновичу, Жене Симонову, в дальнейшем народному артисту СССР, руководителю театра, с которым подружился. Квартира была роскошная, но без излишеств. Главная комната – кабинет Рубена Николаевича с крошечной импровизированной сценой (такую я видел в квартире И.М. Москвина), большим известным портретом хозяина кисти художника П. Корина, с библиотекой, занимавшей все стены. Здесь я слышал несравненное чтение стихов Пушкина, Блока – гениальным ее хозяином. Слышал его неповторимое пение русских романсов под гитару – хрипловатым, негромким, даже чуть скрипучим, носовым и таким завораживающим и властным голосом. Рубен Николаевич был удивительно многосторонний, талантливый и наивный человек. И я видел его в различных человеческих проявлениях. Жена Рубена Николаевича, Елена Михайловна Берсенева, была глубоким, серьёзным человеком. Впоследствии, когда мы с ней духовно сблизились, она порой снисходительно говорила о муже, как о легкомысленном человеке. И это соответствовало действительности. И в то же время Симонов имел определенные принципы, которыми никогда в жизни не поступался. Работая в театре, возглавляемом её мужем, Елена Михайловна фактически всегда была на скромных ролях. И Рубен Николаевич нисколько не способствовал её сценическому продвижению. Не знаю, что его останавливало, то ли боязнь закулисных сплетен, то ли неверие в творческий потенциал Берсеневой?.. Но это было его непреложным принципом».
Этуш в детстве
Читаю эти воспоминания, меня мучил один вопрос - А не обсуждали ли они своё пребывание на дачах у нас в Мамонтовке? Они же были соседями по даче, правда, в разное время…
Этуш В. А. в своей книге «И я там был!» вспоминает о жизни на даче: «В четырнадцать-пятнадцать (В.А. Этуш родился в 1922 году, поэтому это 1936-37 годы – В.А.) лет у меня появилась своя приятельская компания. В Мамонтовке, где мы летом снимали дачу, я познакомился на пляже со своими сверстниками и более всего сдружился с Юрой Сосенко. Это был крепкий парень небольшого росточка, с выразительными мускулами и умными карими глазками. К тому времени – а было ему семнадцать – он уже донашивал свою шевелюру. Юра готовился к поступлению в архитектурный институт, и на следующий год я уже дружил с первокурсником. В этом же институте учился Борис Бродский и другие мои приятели. Компания периодически меняла состав – кто-то уходил, кто-то приходил. Но с Сосенко и Бродским я дружил всю жизнь. Сейчас из друзей моей юности здравствует только театрал Саул Гринберг. Его брат, Гриша Гринберг, погиб на войне. Был еще Юлик – Юлиан Львович Шварцбрейн, архитектор…»
(окончание следует)
Владимир Парамонов
Комментарии