«Дневник отшельника»: Камчатка, часть 5. Заклятие Долины гейзеров

07 июн
21:23 2019

   Публикуем очередную часть рассказа нашего земляка-пушкинца Александра Чканникова о его поездке на Камчатку, проиллюстрированную оригинальными эксклюзивными фотографиями и видео.

Предыдущие рассказы:

- Камчатка, сэр!

- Камчатка — 2. Вулканическая триада

- Камчатка-3: Автомобильный десант под парусом

- Камчатка, часть 4. Страшней медведя только комары


«ДНЕВНИК ОТШЕЛЬНИКА»
КАМЧАТКА — 5
Заклятие Долины гейзеров

   Туманы стали сгущаться, погода день ото дня ухудшалась. На Камчатке в права вступала осень. А между тем, главное место этого уникального природного уголка России так и оставалось для меня недоступным. Это Долина гейзеров, запрятанная в горах и так далеко находящаяся от цивилизации, что попасть туда можно только двумя путями: либо с проводником идти полмесяца по лесам (да только где найти такого проводника?), либо на вертолёте за 50 тысяч рублей, да только погода для меня всегда нелётная. А причины — во-первых, денег нет, во-вторых, очередь из американских, французских и прочих туристов превышает возможности аэродрома, и ещё серьёзные грузы учёных, у которых ограниченный лимит по времени на пребывание там. Но главное — нелётная погода, ПОГОДА — именно так мне и объяснил директор заповедника, кабинет которого я взял штурмом.

— Короче, парень, вали! Уже шансов у тебя попасть туда нету, да и не было. Ну, не нужны нам волонтеры!
— Да-да, я всё понимаю, — обреченно и покорно произнёс я, — только знаете, что?
— По-о-о-шёл во-о-о-н! Ты достал уже за месяц! — повысил голос директор заповедника.
— Да никуда я не пойду!
— Чт-о-о-о?!
— Да то, что у меня в ожидании вашего разрешения попасть в заповедник деньги кончились, — соврал я. — Месяц жил в Петропавловске в гостинице, ожидая вашего ответа, — соврал я ещё раз, — и ночевать мне больше не на что, и еду купить не на что. Поэтому, раз вы не можете меня отправить, то оставьте хотя бы ночевать у вас в офисе. И поесть чего-нибудь найдется для меня?

   От такой наглости у директора перехватило дух. Но был уже вечер, ему хотелось домой, и он махнул на меня рукой — спи на диване, еда в холодильнике, по офису не бродить, всё будет на сигнализации. И быстренько уехал со своими сотрудниками. 

   Прекрасная, скажу я вам, была ночь! Красный диван в белую ромашку и 2-камерный холодильник, полный всяких вкусняшек, который к утру стал абсолютно чистым. К 8 утра начали вновь съезжаться сотрудники и, конечно, прибыл директор. Сразу было видно, что они очень сосредоточены на предстоящем дне. Погода с утра распогодилась, и в это погожее временное «окно» начали взлетать вертолёты с богатыми туристами, которые давно ожидали своей очереди на отправку в Долину гейзеров.

— Так, ну что, выспался? Всё, давай, до свиданья, работы полно, — бросил директор торопливо, проходя к кабинету мимо меня.
— Выспался, спасибо! Кстати, завтра мне тоже негде будет ночевать, а холодильник у вас уже пустой.
Его передернуло, как под током, и он развернулся ко мне, не открыв кабинет:
— Да ты достал уже! У меня отправка миллионеров, погода позволяет несколько часов поднимать вертолёты, пока туман опять не затянул всё.
— Во-о-т, и я этого ждал давно-давно. И ещё подожду!
— Нет, с меня хватит, живо в машину!

   Сначала я не понял, но решил, что начальству перечить нельзя, и через минуту мы уже мчались к вертолетной площадке. Не знаю, надо было директору туда, или нет, но его вид говорил о том, что он решительно намерен от меня избавиться.

— Вот, сейчас приедем, и я лично, при тебе, чтоб ты поверил, узнаю, что мест свободных нет, и тогда ты, наконец, оставишь меня в покое!
— Конечно… нет!
— Как же ты задрал!

   Мы пошли по летному полю среди вертолётов, поднимающихся в воздух. Он действительно пробил при мне наличие свободных мест. Кажется, директор готов был избавиться от меня путём даже и отправки, лишь бы я перестал звонить ему и посещать офис. Но мест, и правда, не было. Он развел руками и искренне сказал:

— Сделал, что мог.
— Вижу, — развел руками я. — А эти?

   В один из последних вертолетов загружались французские буржуа. Их небоскрёб-лайнер прибыл несколько дней назад в Петропавловск, где они послушно ждали своей проплаченной очереди на вылет. Их сопровождала русскоговорящая девушка-гид и переводчица одновременно.

— Девушка, девушка, а у вас мест свободных нет? — прокричал я сквозь шум винтов.
— Ну, конечно, нет! Этот вертолёт полностью заказан французской группой.
— А на полу?

   Нелепость моего вопроса перекосила её, и она уставилась на директора, который стоял рядом со мной. На лице у него была написана мольба: «Избавьте меня от этого человека!». Кричу ей:

— Я волонтёр! Буду помогать по хозяйству — чистить, строить, чинить!
— Нет, там другая работа! Вы должны конвоировать туристов.

   Несколько неожиданная формулировка, но я поспешно закричал: «Да, да, я буду их конвоировать!», совершенно не понимая, о чем идет речь. Директор при этом обреченно почему-то молчал. Переводчица по-французски обратилась к господам-миллионерам — можно ли взять с собой сотрудника заповедника, и те, естественно, закивали головами. Осталось получить разрешение у директора, который стоял рядом и у которого, при этом, разрывался телефон.

— Ну, так что, я его забираю? — прокричала ему девушка, стоя на подножке вертолета. И он махнул рукой. Словно пулька из рогатки, я влетел в салон. — Вон туда, в угол, на ведро, — скомандовала хрупкая переводчица. — Взлетаем!

— Вон туда, на ведро! — скомандовал я французу, что сидел рядом с ведром у иллюминатора. — Освободите место сотруднику заповедника, — и француз послушно пересел.
— Ну, ты наглый! — сказала девушка-гид.
— А он всё равно затылком в окно, не смотрит.
— Да что ты так вертишься, растолкал всех?
— Понимаете, девушка, это мой первый полёт на вертолёте в жизни!

   И мы полетели над бескрайней тайгой, что начиналась сразу за Петропавловском. Внизу ни домов, ни дорог, только ленты рек и удивительные, уже осенние, краски камчатской тайги. Французы были на удивление нелюбопытны. Держа «смайлики», они дружно смотрели в центр салона и о чём-то бубнили. Я же плющил лицо о стекло иллюминатора и бесконечно фоткал. Наконец, они тоже стали смотреть в иллюминаторы, потому что мы пролетали над конусом большого вулкана, внутри которого дымилось серое кислотное озеро. Сделав круг почёта, вертолет полетел дальше. Пилот торопился, потому что облака сгущались, и видимость постепенно ограничивалась.

— А что это там, внизу, дымится? — спросил я гидшу.
— Дымится? — удивлённо спросила переводчица и прильнула к иллюминатору. — Ну да, вон там, жёлтые пески и дым, много дыма. Это и есть Долина гейзеров!
— О-о, нет, это не она, это долина мёртвых вулканов Семячик!
— Почему мёртвых? Так дым же! Ну, там три мёртвых, а один живой, он и дымит.
—  Это закрытая территория заповедника.
—  И что, туда никто не ходит?
— Туда — нет. А что, сверху тоже красиво, вон земля какая разноцветная! С туристов и хватит. Кроме того, они посещают кальдеру вулкана Узон, она находится в семи километрах от долины.
— И что, туда пешком?
— Только вертолетом, хотя существует тропа только для учёных и по спецразрешению директора заповедника. Туристам же разрешается перемещаться исключительно по деревянным настилам в радиусе 100 метров от вертолетной площадки, а сопровождает группу конвойный.
— Зачем?..
— Это вы у меня спрашиваете? Вы же конвойный.
— А, ну да (чуть не спалился!).
— Туристу запрещается делать любой шаг с тропы, кроме того, медведи, знаете ли…
«Ну, естественно, как же не попугать туристов медведями!» — подумал я.
— И сколько длится поход? — спрашиваю.
— Минут 40, и плюс обратно.
— 40 минут?! И за это люди платят 50 тысяч рублей?!
— Ну да, 40 минут Долина гейзеров и 30 минут кальдера вулкана Узон.
— А третий, действующий вулкан, который мы пролетели — туда, значит, не ходят, вы говорите?
— Туда далеко, и я слышала, раз в год только сотрудники заповедника там уровень ледника на зубчатке замеряют.
— Что такое зубчатка?
— Это разорванный в клочья вулкан, один из трёх потухших. Он тут всю погоду формирует.

   Вертолет пошел на снижение, и мы приземлились в Долине гейзеров. Французы, как конфеты, высыпали на маленькую площадку, где их ждал суровый толстый автоматчик.

— Вот, это ваш новый сотрудник, — сказала переводчица-гид, обращаясь к конвоиру и показывая на меня.

— Этого в кальдеру, мне тут помощники не нужны. Строй своих французов, сейчас поведу, — и мы отправились под его конвоем в Долину гейзеров.
— А зачем ему автомат? — снова спросил я её.
— От медведей. Но вы мне не мешайте, я сейчас буду проводить экскурсию, — и она расщебеталась на французском.

   Тропа петляла меж красных котлов с кипящей глиной, шёл пар, было интересно, но недолго. Тропа кончилась у реки, где открывался потрясающий вид на Долину гейзеров, но дальше идти категорически запрещалось. «И это всё? — подумал я. — И за это ТАКИЕ деньги?!». Склоны реки дымились, и по берегам периодически делали свои выбросы гейзеры. Больше всего удивило, как реагировала переводчица на выброс одного из них:
— Вот это да! С ума сойти! Везуха, везуха! — кричала она на русском. Увидя мой вопросительный взгляд, пояснила:
— Этот гейзер срабатывает крайне редко. Вы везунчик, просто везунчик, что увидели такое!
— Ну, это-то мне известно, — улыбнулся я, и попросил её переводить рассказ для французов и на русский, для меня.
— А вот эта гора на том берегу называется Медвежьей, — продолжала она, — ранней весной медведи просыпаются и начинают кататься по ней на попе и при этом дико орут от боли. Это довольно опасное время.
— А зачем они это делают? — дружно удивились французы.
— Это моя любимая история, — подмигнула мне переводчица и начала рассказ. — За время зимней спячки, задница, извините, у медведей слипается, потому что во сне они продолжают освобождать свой кишечник. В результате образуется твёрдая шерстяная пробка, которая не даёт возможности медведю после выхода из спячки справлять естественные надобности. Вырывая шерсть на попе, они с ревом катаются по этой горе, потому что она горячая, и это помогает им быстрее избавиться от своей проблемы. Работает эта гора для них как наждачка, при этом они, конечно, попадают в горячие лужи, которые образуют гейзеры. Вы можете видеть их на том берегу, вон они, дымятся. Медведи при этом, как я говорила, очень громко орут и потому некоторые из них выбираются на вершину горы искать альтернативный метод избавления от пробки.

   Заворожённые французы внимательно слушали.
— Итак, — с вдохновением продолжала гид, — те медведи, что не решаются обдирать зад варёными камнями на этом склоне, среди гейзеров (обычно это молодые медведи, шустрые) ищут себе кол, на который они насаживаются со всей юной дури, желая достигнуть результата наискорейшим образом. Но получается, что орут они ещё громче, и на следующий год поступают, как их умные родители, скатываясь на попе вниз. И поэтому нам сюда, как вы понимаете, особенно весной, крайне необходим в экскурсии автоматчик!

— Уи, Уи! — радостно закивали и захлопали французы в сторону здорового мужика с автоматом.
— А теперь все в вертолёт, мы летим в кальдеру вулкана Узон, — скомандовала переводчица. — Кальдера вулкана Узон — это огромный вулкан, взорвавшийся с такой силой в древности, что полностью разрушил сам себя, а на его месте образовались горячие разноцветные озера и глиняные котлы. Во всём этом живут уникальные формы жизни, которые изучают учёные всего мира, — так кратко описала переводчица-гид место, куда мы летим.


Лента безымянной реки под бортом вертолета


Одно из многочисленных озер, на берегах которых никто не бывает


Лесной пожар


Долина


Вулкан Семячек


 Кратер вулкана с кислотой


Подлетая к кальдере вулкана Узон


Совершена посадка


Фантастический вид на кальдеру

   Вертолёт сделал полукруг над потрясающе красивым ковром яркой, буквально, марсианской растительности и совершил посадку. Открылась дверь, и нас встретил пьяный егерь-автоматчик с гостеприимным русским: «Пошли отсюда на….!!». Возмущенная переводчица стала строить французов, словно детей, а пьяный автоматчик, потрясая оружием, продолжать орать:

— Тёлка крашеная, модель ходульная, чё ты сюда приперлась?! Были дожди, жили нормально, солнышко глянуло — припёрлись!
— Это возмутительно! — щебетала девушка. — Я доложу начальству!
— Иди в ж…!
— Так, молодой человек, — обратилась она ко мне, — немедленно замените его! Вы же конвоир?
— Я? А, ну да-а-а, наверное…, — и вопросительно посмотрел на мужика с автоматом.
— Вот, уже и замену мне нашли! — проревел он, и вдруг неожиданно бросил мне автомат. — Веди их и завали там всех! — и шатаясь поплёлся к домику. — И стервозу эту худощавую завали, — заключил он, хлопнув дверью.

   Так неожиданно мне достались власть и оружие.
— Ну, пошли, — и я, вскинув автомат на плечо, повёл французов по помосту в дым от цветных озер.

   Переводчица-гид занялась своей работой, рассказывая о том, сколько медведей в год гибнет, проваливаясь в кипящую грязь по краям тропы, а я в этот момент поинтересовался, что делать, если реально на тропу войдёт медведь.
— Как, что? Естественно, валить! В смысле, мы все валим в вертолёт. А вы остаетесь решать эту проблему. Но имейте в виду, что стрелять в медведя нельзя.
— Почему?..
— Потому что это заповедник.
— А зачем тогда автомат?
— Как зачем, с автоматом туристы чувствуют себя под защитой, — многозначительно произнесла она.

   Когда экскурсия закончилась, переводчица спросила меня, не хочу ли я, всё же, улететь с ними обратно? Ведь Долину гейзеров я увидел и, как она поняла, сотрудником-конвоиром я просто притворялся, а оставлять меня с неадекватным таёжником ей не хотелось.

— Вы же понимаете, — продолжала она, — если не сейчас, то неизвестно когда потом отсюда улетите, будете жить с этим пьяным мужиком, совсем один, оно вам надо? Садитесь в вертолёт! Мне, кстати, еще донос на него писать, будете свидетелем.

   Конечно, с одной стороны, жить с неадекватным алкашом и его автоматом меня не очень привлекало, но с другой стороны, — не ради же этих коротких прогулок под конвоем, пусть и отчасти моим, я пробивался сюда так долго?!

— Скажите там, что я остался.
— Ну, как знаете, — дверца захлопнулась, и вертолёт улетел.
Я остался стоять с автоматом один, на мостиках, сзади стоял домик, где орал пьяный егерь: «Ты завалил эту бабу, или нет?!». Скоро начнёт темнеть, и я пошёл знакомиться.

— Улетели?
— Улетели.
— Сдаст меня крашеная гадина?
— Сдаст.
— Надо было её завалить. Ну ладно, будем бухать, — раздражительно сказал мужик.
— Я не буду.
Возникла пауза, после которой последовало:
— Будешь!

   Косые, мы сидели на закате и смотрели, как горит фальшфейер.
— Вот, салага, учись: если подойдёт медведь, стрелять в него нельзя, потому как тут заповедник, а пугать его надо фальшфейером. Видишь, как горит, минуты на две его хватает. Понял?
— Понял.
— А почему же ты охранял французов с автоматом, но без фальшфейера?
— Потому что вы мне его не дали!
— Так как же я тебе его дам, если это у меня последний… был, — и он многозначительно посмотрел, как догорает его самооборона. — Ладно, завтра молодой егерь прибывает, новых привезет, спать пошли. Да, тебе баню надо?
— Где ж тут баня, один домик-то.
— Домика тут два, за туманом второй, сейчас не видно. А баня тут везде, пойдём, покажу, — и мы пошли по помосту к ближайшему озеру. Оно было покрыто пепельной пеной и, по-моему, кипело. — Вот баня!

Вода была теплая, как в ванной.
— Ныряй, парень, сколько влезет, вода целебная.
Я залез под звездами в это природное джакузи, было действительно здорово! Откуда-то снизу поднимались тёплые пузырьки, и немного пахло серой.
— Какое славное место! — вырвалось у меня.
— Да, славное, сам Ельцин здесь отдыхал.
— Да ладно! И давно?
— Давно, в домике моём спал да бухал, а теперь вот ты вместо него. Жаль, бухло кончилось. Ну, ничего, паря завтра привезет.

   Утром прибыл новый вертолет и действительно привез молодого егеря и группу учёных-микробиологов, которые, заселившись в домик, тут же приступили к своей работе. Молодой егерь оказался очень дотошным. Первое, что он сделал, это объявил старому егерю, что, по доносу переводчицы французов, тот низлагается и его обязанности временно переходят ко мне. Но так как погода опять устанавливается нелётная, надобность во мне полностью отпадает, и я приравниваюсь к туристу, права которого ограничены в пределах дорожек. Пусть так, я это принял, помогая заселяться учёным в соседний домик на расстоянии 1 км от нашего, я, вернувшись в наш домик, застал молодого егеря в сосредоточенной работе с рацией. Старый егерь переживал в углу трагедию своего увольнения и того, что ему не подвезли свежего бухла. На столе у входа лежали автоматы и запас новых фальшфейеров. Тут, наконец, я увидел первых медведей, мать и сына, пестуна-двухлетка.

— Так, стрелять нельзя, а фальшфейер можно!
Я схватил первый попавшийся фальшфейер и побежал к медведям. Фальшфейер был новой конструкции и как он работал, я пока не разобрался, но не это волновало меня. По алой вулканической траве ко мне шли два медведя, а я к ним — прекрасные получались снимки! Спустя немного времени, я, наконец, обратил внимание, что меня заметили оба егеря. Они почему-то дико махали автоматами и шёпотом орали. Закончив съёмку и разминувшись с медведями в четырёх метрах от домика, я поднялся на лестницу, где меня встретили яростным взглядом и матом бледные егеря.

— Ты…чё……, страха не имеешь, ……тебя ж…..?!!
— Да всё нормально, ребят, я по инструкции. Вот, фальшфейер взял! Кстати, как он работает?
— Мы тут уже………………стрелять…… собрались, только не решили, в кого — в медведя или в тебя? Они же тут, ….тебя ж….., не пуганые, да тем более пестун! Они знаешь, ……… , какие тупые, человека совсем не боятся!
— Ну да, я заметил. Иду к ним, а они ко мне, такие фотки сделал и видео — супер!
— Первым же вертолетом отсюда будешь отправлен, я все расскажу директору! — орал молодой егерь.
— Однако, ты «дятел» у нас, — съязвил уже протрезвевший егерь постарше.

   Вторая часть дня прошла спокойно. Мы пошли к учёным, помогая им собирать и устанавливать приборы.
— Ты только, парень, ничего из нашего оборудования не снимай, оно у нас секретное.
— А что вы делаете, вообще, в чём суть работы вашей?
— Спрашиваешь прямо как шпион, или, того хуже, как корреспондент. Впрочем, ты же конвойный, егерь, типа.
— Ну, да, — говорю.
— Видишь, вода в этих озёрах градусов 80 и выше, а в ней живут разноцветные твари-водоросли. Вот мы их изучаем на предмет добычи из них энергии для космоса, потому что такая выживаемость очень редкая, их можно будет брать в космос, а мы исследуем, на что они годны. В Америке тоже такие опыты делают и оборудование у нас схожее, поэтому не снимай, мало ли что.
— Ясно! И надолго вы тут?
— Разрешение получено на неделю.
— Всего на неделю?.. А если не успеете завершить эксперименты?
— За нами другая группа учёных очередь заняла, специалисты по бактериям. Но должны успеть. А вообще, здесь более 10 человек, включая егерей, по закону, находиться не могут, это же особо охраняемая природная территория.
— И где же вы будете устанавливать приборы — прямо на мостках, где туристы ходят?
— Нет, конечно! Туристов во время проведения наших экспериментальных исследований не будет, и потом, у нас есть право сходить с мостков, иначе ничего не получится.
— И я с вами!
— Обойдёшься, ты не учёный! — подал голос молодой егерь.
— Зато я волонтер, и поэтому буду помогать устанавливать технику — можно?
— Ну, можно, — сказала наука.

Едким взглядом я посмотрел на молодого егеря:
— Погулять-то хоть не возбраняется?
— Вечером только, и с фальшфейером, — неохотно ответил тот.
Эх-х, не знал он, что такое погулять в моём понимании!

«По дорожкам не ходить, через верёвочки не переступать», — бубнил я себе под нос, подходя к озеру, как вдруг услышал за собой топот и сопение. Это был пожилой егерь.
— Ты это, парень, далеко собрался?
— До темна, — говорю, — вон туда пойду, за хребет.
— О-о, туда нельзя. Здесь никуда нельзя!
— А мне пофиг, всё равно уволили.
— Может, и оставят?
— Не знаю.
— Ты не сильно торопишься?
— Нет, а что?
— Давай с тобой о Боге поговорим?
— О Боге?..
— Да, поговори со мной о Боге. У тебя же есть вера?
— Ну, есть.

   И мы сели на камни и провели несколько часов в духовной беседе. Он задавал много вопросов, и мне было удивительно слышать, насколько были серьезны эти вопросы от такого человека. Но этот разговор в рассказе приведён не будет, потому что является очень личным.

   Расстались «духовно сытыми», и к вечеру я был уже за хребтом. Там удалось найти высокие красные лавовые «пальцы». Сотрудники заповедника слышали о них, но никогда не посещали. Видимо, просто осматривали с вертолётов. Вокруг «пальцев» жили медведи. Когда стемнело, их рык слышался повсюду, и я заночевал тут же, чтобы не тревожить их треском веток. 

   Ближе к прохладному утру я проснулся и решил возвращаться. Был невероятно густой туман, настолько густой, что вытянутая рука виднелась только по локоть. Ориентируясь интуитивно на местности, я добрался до отвесных берегов озера, где спустился по камням к воде. Дальше по берегу вышел к единственной там тропке, по которой медведи навещали домики, и пошел по ней, надеясь вернуться до того, как все проснутся.

   Было где-то 5 утра, и туман плотно закрывал все вокруг. Я очень надеялся, что учёные и егеря, по идее, должны были спать, но оказалось всё совсем не так. Еще не проглянулся силуэт домика, как я услышал, где-то в районе крыши:

— Ракетницу, ракетницу надо!
— Ну, какую ракетницу, не видно ж ничего?! Его всё равно уже загрызли.
— А почему он тогда молчал, не орал?
— Ну, быстро загрызли…
— Кого загрызли? — прокричал я сквозь туман толпе, скопившейся на крыше.
— ТЕ-БЯ! Чтоб тебя, мы всю ночь на ушах! Нам работать надо, а мы тебя ищем!
— Где ищете, в доме?
— В доме. Что мы, идиоты, ночью в лес соваться? Где ты был?!
— Я гулял.
— Это называется «гулял»?!! Ты уволен из волонтёров, во-о-он! Второй залёт за сутки, ты чё, вообще? Ты как, совсем того?!
— Да я всё время так хожу.
— Вот когда ты один, ходи как хочешь, а когда среди людей — нечего до инфаркта народ доводить! В лесу полно медведей.
— Ну, да, там, за хребтом, их много слышал.
— Ты что, за хребет ходил?
— Ага.
— Это называется «погулять»?! Да ты оборзел совсем, туда даже сотрудники заповедника не ходят!

   Молодой егерь очень злился, но дела заставили его отлучиться, и я пошёл помогать учёным расставлять их приборы у горячих источников, имея право официально осмотреть местность в их присутствии. Надо сказать, что делал я это регулярно в течение недели, пока ждал вертолёта, причем, и один тоже, без учёных. Главное только не говорить, что иду «погулять». 


Вид на кальдеру вулкана Узон


Радуга в кальдере


Медведи - хозяева кальдеры


Медвежьи следы здесь встречаются гораздо чаще, чем людей


Роса


Озеро вулканического происхождения


Лавовые пальцы в долине


Озеро закипело


Грязевый котел


Туман сошел на долину грязи


Ученый с пробником для добычи бактерий с глубины кипящих котлов


Особый вид водорослей, выживающих в кипятке


Палитра кипящей грязи


На дне котла грязь, словно сгущенка

   К концу недели к нам прислали ещё двоих, мать и дочь. Они проводили фотосъемку для какого-то журнала, имели право сходить с тропы метров на 10 и спалили меня, шарахавшегося по кипящему болоту. Мать особенно орала, словно ей за это платят, но когда я поделился с ними своим фотоматериалом, она успокоилась и только негромко брюзжала для порядка.

   По прошествии недели все сели за стол подводить итоги. Микробиологи своей задачи не выполнили, так как медведи съели их приборы. Неудачу они обильно заливали спиртом. Всех, кроме меня, было приказано немедленно отправить обратно в город, чтобы освободить место следующей группе. Учёные про меня несколько забыли, потому что в списках важных персон я не значился, и потому самый главный микробиолог поднял «замечательный» тост:

— Мы — учёные, академики, и нам, господа, не повезло. Нам приказано убираться вон, несмотря на всю важность нашей работы. А этот… не знай кто, — он едко посмотрел в мою сторону, — остаётся тут, на него приказа нет, господа! Ты кто такой, парень?! — и все уставились на меня, как на врага народа.
— Я-то? Ну, у меня это… просто не всё еще здесь посмотрел!

И тут входит радостный молодой егерь и объявляет:
— Вертолёта не будет, всем приказано пешком перейти в Долину гейзеров, откуда и начнут вывозиться люди и, в первую очередь, ты, — и он ткнул в меня пальцем.
«Что ж, восемь километров в сторону Долины пешком — это интересное приключение. А там посмотрим», — прикинул я.

И вот цепочка экипированных научных голов отправилась в путь. Весь день мы шли по красивейшим местам в Долине, меж скал и по оползням, с которыми вместе сползали в безымянные тут реки. Толстенькие академики проклинали всё на свете, а я был счастлив. Жаль только, что в сторону от маршрута не удавалось отойти ни на шаг. Меня держали в середине шеренги, чтобы я не свинтил по дороге «погулять». Долину гейзеров, на этот раз, я увидел с противоположного берега, где были Медвежьи горки. Она была великолепна, волшебна! Такой её не имел права видеть никто, потому что люди сюда не допускались. Пришлось переправляться вброд через тёплую, от попадания в неё кипятка, реку, чтобы выбраться к базе, где нас ждал суровый автоматчик:

— Значит, ты, — он обратился ко мне, — завтра убираешься отсюда куда подальше, это распоряжение директора, понял?
— Понял.
— Так, и вы, господа, сегодня ночуете тут и завтра все вертолётом отправляетесь обратно. Ясно?

   Все пошли на ночлег, смирившись с судьбой. Кроме одного… Ранним утром, пока все спали, я проснулся и пошёл в Долину гейзеров. Один, естественно, оставив в стороне все дорожки, и проник в самое святое святых Долины, то есть — везде! Включая склон, на который заходить нельзя даже самым именитым учёным. Конечно, ходил я осторожно, и не только потому, что это уникальный природный объект, аналогов которому нет, но и потому, что, то тут, то там взрывались гейзеры, и совсем не хотелось свариться заживо. Поэтому я был крайне осторожен и нетороплив, благодаря чему вертолёт улетел без меня. Ярости начальства не было предела!

— На цепь тебя посажу, — орал он, потрясая автоматом, — ты где был, почему пропустил посадку в вертолет?!!
— Я гулял!
— Гвоздями тебя к дорожке приколочу, будешь у меня под окнами гулять, метр туда, метр обратно, понял?!
— Понял.

   Естественно, я не сказал, что в этот раз моё «гулял» означало осмотр самой сокровенной, закрытой территории заповедника, осмотреть которую нельзя ни за какие миллионы! А я там погулял.

— Значит, так: через полтора часа ожидается пролётом последний вертолёт. Вот чтоб я тебя видел в окно все полтора часа, понял?!
— Понял.

  Честно отсидев 20 минут, я уже был готов на эвакуацию, как вдруг внизу забурлил гейзер. Решив, что уже ничего не теряю и с тропы не сойду, пойду, думаю, посмотрю на это действо природы. Егерь не сразу увидел, что я пропал из пределов видимости его окна, а когда спохватился, было уже поздно. Дело в том, что внизу была отличная лодка, прямо у гейзера. Она принадлежала егерю, в ней лежали два деревянных весла. Я сел в этот подарок судьбы и отплыл на другую сторону извержения для наилучшего ракурса съемки, при этом сломал весло, но мне хватало и одного, чтобы уплыть туда, где сель снёс половину Долины гейзеров. Уж туда точно никого не пропускали, и я смог высадиться на недавно сформированный берег и заснять уникальные природные образования, которые были так недолговечны и уже давно исчезли.

   Когда я вернулся, практически, через полдня, то был заочно приговорён ко всем казням и проклятиям. Вертолетов в тот день, уже, конечно, не было и шансов избавиться от меня тоже. Как же он орал! Особенно, когда узнал, что я взял его лодку.

— Я даже себе не разрешаю на ней кататься! — громыхал он. — Учёные в очереди у меня на неё стоят, а я не даю! Или даю, но на чуток, а ты… На полдня! Ты где был, заклятье моё?
— Гулял, — пожал я плечами. И это он еще не знал про сломанное весло! — А вообще очень я проголодался, покормите меня, пожалуйста.
Эта наглость окончательно лишила его дара речи, и… он меня накормил. 

   А на следующий день я и сам был готов покинуть столь замечательные, труднодоступные и, как оказалось, природно-стратегические места. В Долине гейзеров оставалось несколько человек учёных, которые ждали вертолета. Их визит ограничился несколькими днями работы, и они прибыли на тех вертолетах, которые продинамил я. Наконец, погода дала «окно», и прибыл вертолет, привезя с собой двух человек — сотрудницу заповедника и французского спонсора. Все были готовы к посадке, включая меня, и она бы произошла, если бы я не задал один вопрос этой сотруднице:

— Вы тоже сейчас обратно, да?
— Нет, мы идем в долину вулкана Семячик.
— Да ладно! В ту самую, куда один раз в год допускают двух человек, чтобы замерить уровень ледников?!
— Да, эти два человека — мы.
Я чуть не задохнулся от перспективы.
— Скажите, а вот…, а если бы…, ну, если бы вам нужен был помощник, вы бы его взяли?
— Ну, если бы нужен был…, — улыбнулась она. — До свидания!

   И эта гламурная парочка, быстро переправившись на тот берег, исчезла в лесу.
— Все на посадку, не разбредаться! — командовал егерь.
Но крыша моя съехала окончательно. Я понимал, что по количеству (и качеству!) залётов у меня шансов отпроситься с ними не было. А, кроме того, я им на фиг не нужен, и они уже ушли, а вертолет вот он — подан и всем говорят, чтоб не разбредались, а то скоро полетим. Но там… ТАМ! Там эта долина, где никто почти не бывает, с цветными землями и новыми тайнами, куда путь знают, на данный момент, только эти двое, эта парочка, и я им явно третий лишний. «Господи, я ОЧЕНЬ хочу туда! Помоги мне туда попасть, пожалуйста!».
— Все живо в вертолет, не задерживаемся, на посадку….


Туристов пускают только сюда - в саму саму долину гейзеров пусть закрыт


Гейзеры извергаются с периодичностью от нескольких часов до нескольких дней


Высокий берег реки, постоянно поливаемый кипятком


Кипящая долина ранним утром


Переправа вместе с группой ученых в долину гейзеров


Одно из самых мощных и редких, раз в 4 дня, извержений в долине


Водопад кипятка среди действующих гейзеров


Здесь прошел сель, который поглотил под собой половину долины гейзеров


На пути сель оставлял удивительно красивые камни


Дойдя до реки, сель перегородил ее, образовав озеро, на дне которого покоятся горячие гейзеры


Там, на дне пытаются действовать затопленные гейзеры


Кипящая розовая грязь


Царство кипятка


Еще один гейзер неожиданно рванул


Медведи - частые гости долины

Продолжение следует
Текст, фото, видео: Александр Чканников ©

Нашли ошибку? Выделите ее и нажмите CTRL+ENTER
Поделиться новостью:
Подписаться на новости через: Telegram Вконтакте Почта Яндекс Дзен

Читайте также
Комментарии

Комментарии 2

Написать
invalid
Просто обалдеть можно от таких рассказов и фото с видео.
Поцелованный Богом.
Буду ждать продолжения.
Ответить
aleksandrakuznetsova
Александр, Вы талант! Как же мне нравятся все ваши путешествия, настырность, интуиция, целеустремленность! А уникальные фото и видео-это песня! Спасибо, замечательный земляк! Кстати, Ваш материал и опыт надо предлагать журналам Geo и "Вокруг света". А также завести рубрику в ЯндексДзен. Вы быстро наберете благодарных читателей. С уважением и пожеланием всех благ!
Ответить
Написать
Последние комментарии
evgeniy-bes
написал человек с убогим ...
invalid
Убогая власть-убогий ...
invalid
Очевидно,после рейдерского ...
Hellen
9 вопрос : О внесении изменений в ...
Сергей Лебедев
Я знаком с сотрудниками ...
... ... ... ...
Культура объединяет все стороны ...
... ... ... ...
Как же приятно и тепло на душе от ...
aktk Фин
Легендарная школа, прошедшая ...
Alpatov
В статье есть ряд существенных ...
Валентина
Когда же наши власти прекратят ...




Ритуальные услуги в Пушкино

Наши партнеры: