Если мы откроем словарь и посмотрим определение слова «краеведение», то узнаем, что оно трактуется как совокупность исторических и географических знаний об отдельных местностях страны. Чаще всего в фокусе внимания краеведа оказываются яркие объекты с богатой историей: древние храмы, заброшенные усадьбы, дома известных людей… Но со временем приходит понимание, что самое интересное всегда сокрыто в простых, казалось бы, локациях, да и не сокрыто оно вовсе – наоборот, самое интересное почти всегда перед глазами, нужно только суметь рассмотреть. Сегодняшний рассказ посвящается одной из улиц в микрорайоне Мамонтовка города Пушкино – улице Лесной, улице моего детства.
Улица Лесная в Мамонтовке состоит всего из трех домов. Эти одинаковые типовые девятиэтажки появились здесь относительно недавно – в самом конце восьмидесятых-начале девяностых. С тех пор в Мамонтовке, которая в 2003 году из поселка превратилась в микрорайон Пушкино, не построили ни одного нового многоэтажного дома.
Первая девятиэтажка на Лесной была заселена в ноябре 1986 года, это я знаю по рассказам мамы, ведь как раз тогда моей семье дали квартиру в этом доме. Я стала почти его ровесницей, появившись на свет в мае 1987-го.
Улица Лесная – истинный «медвежий угол». Полагаю, что возникла она только после строительства поселка Акулово, который относится к Москве, или одновременно с ним.
В детстве улица казалась мне необыкновенной. Во-первых, удивляло, что наши три дома, которые были и остаются самыми высокими в Мамонтовке, фактически стоят на опушке леса.
С моего седьмого этажа елки уходили за горизонт бесконечным зеленым полотном. Раньше лес был настоящей чащей, зимой на снегу можно было увидеть следы зайца, лисы, кабана. Маленькой меня катали здесь на санках, ставили на лыжи. За неимением прочих локаций для «тусовок» в подростковые годы опушка леса была местом празднования дней рождений и прогуливания уроков.
С противоположной стороны наша улица граничила с частным сектором, где в 90-е люди еще держали кур, коз и коров, набирали воду из общей колонки, сажали огороды и жгли бесконечные костры.
Девятиэтажки и сейчас граничат с частным сектором
Во дворе у каждой семьи непременно жили собаки, облаивающие велосипедистов и прохожих. Территорию вокруг участков летом окашивали, причем исключительно вручную, косами – до сих пор помнится этот звук покоса и запах травы.
По утрам возле дома всегда было многолюдно – сказывалось соседство с акуловской школой. Из окна кухни было любопытно смотреть, как учеников строят на линейку, как гоняют во время физкультуры на улице, но самым зрелищным был конечно выпускной – можно было оценить платья и прически старшеклассниц, стягивающихся к школе.
Вечерами, наоборот, во дворе не было ни души. Исключение составлял только самый знойный отрезок лета, когда в квартирах было душно, и бабушки нашего дома заседали у подъезда до ночи. В остальные месяцы вечерняя улица помнится мне пустынной, продуваемой всеми ветрами из-за трех домов-великанов, стоящих так близко друг к другу, что образовывался сквозняк.
Было ощущение, что наши «огромные» девятиэтажки попали в этот микромир словно по ошибке, они как-то не вписывались в окружающий пейзаж.
В детстве я долго не могла осознать границы нашего города, района, поселка, потому что с одной стороны был этот бесконечный лес, с другой – кусочек «деревни», а дальше – Акулово, которое уже относилось к Москве. Кстати, первые представления о настоящей, не островной Москве у меня появились как раз на Лесной и благодаря… салюту!
Из окна все той же кухни вдалеке за лесом был виден шпиль Останкинской башни, меня учили ориентироваться по нему, объясняя, что вот там Москва, большой и главный город.
В дни всеобщих праздников в 22 часа полагалось погасить свет, найти взглядом башню и ждать. Даже сегодня я помню, как билось сердце при виде разноцветных всполохов фейерверка, озарявших небо где-то у горизонта… Это был салют на ВДНХ.
Во дворе нашего дома имелась очень скромная, прямо-таки аскетичная детская площадка. Железная горка, песочница, качели, бревно для околоподъездных посиделок.
А прямо за площадкой стояло ОНО – будоражившее мое сознание заброшенное здание. Здесь пахло тленом, сыростью и запустением. Как и любого ребенка меня манила эта «заброшка». Но попасть внутрь было нельзя, и, гуляя во дворе, я просто подолгу рассматривала брошенный дом.
Я во время зимней прогулки, позади тот самый заброшенный дом (1993)
По прошествии 30 лет откуда-то из глубины памяти всплывает картина: около здания ходит пожилой высокий мужчина с седыми волосами. Он как будто пытается спасти здание от полного разрушения, забивает досками окна, отгоняет хулиганов, вешает все новые замки на одну единственную дверь. Но зданию уже нельзя помочь: дом день ото дня продолжает быстро ветшать, стены покрывают нецензурные ругательства, вокруг копятся кучи мусора, а диковатые старшеклассники из любопытства поджигают спичками раскрошившийся местами утеплитель. Бродивший возле здания пожилой мужчина запомнился мне печальным…
Только недавно я узнала историю этого человека и его дома.
Будучи краеведом, я часто пишу о разных интересных объектах района. Но материалы по своей собственной улице мне как-то не попадались. Я сочла это упущением: сапожник без сапог.
Справедливости ради стоит отметить, что к поиску сведений по Лесной меня сподвигло еще одно небольшое событие, ставшее в итоге катализатором развития всего исследования.
Летом я проводила экскурсии по поселку Акулово. И однажды ко мне на экскурсию пришла Наталья Иванова. Она заинтересовалась историей поселка потому, что ее бабушка и дедушка раньше жили здесь. В разговоре выяснилось, что дом ее родных находился как раз в районе Лесной, на месте теперешних девятиэтажек.
Дедушка Натальи – Кауркин Николай Степанович (05.02.1911-27.02.1978) – работал в гараже Акуловского гидроузла с ноября 1939 года. Основная профессия – шофер. Во время войны он участвовал во всех работах по обеспечению защиты и бесперебойной работоспособности Акуловского гидроузла. Был награждён медалью «За оборону Москвы» и медалью «Ветеран труда».
Николай Кауркин
Его жена, Александра Ивановна, была домохозяйкой, воспитывала четверых детей, работала на личном приусадебном участке.
Александра Кауркина
В детстве Наталья с родителями часто приезжала в Мамонтовку, она помнила прежний адрес дома своих родных – улица Лесная, 5. Однако в личной карточке Н.С. Кауркина, которая хранилась в гараже Акуловского гидроузла, значился адрес – улица Луговая, 5. Никакой другой уточняющей информации не было.
Рассказ Натальи побудил меня к дальнейшим поискам материалов по Лесной улице.
Так я отправилась в архив. Сведения были найдены не сразу, хотя с момента строительства девятиэтажек прошло (по меркам исследователя) совсем немного времени – 30 лет.
Как выяснилось, сложность поиска была обусловлена специфическим статусом заказчика строительства многоэтажек на Лесной. Им оказался Акуловский гидроузел, относившийся не в областным, а к столичным предприятиям. Тогда, в начале 80-х, в виде исключения, строительство этих трех домов на территории Московской области было поручено Главмосстрою.
Кстати, по архивным данным, гидроузел вначале планировал строить на Лесной не три, а всего лишь один дом, но зато в 16 этажей, на 252 квартиры и с пристроенным комбинатом бытового обслуживания! Причины изменения проекта до конца не ясны. Судя по отрывочным сведениям, для обслуживания 16-этажного дома просто не хватило бы мощностей имеющейся на тот момент инфраструктуры. Для сравнения: построенные в итоге три девятиэтажки не перекрыли это планируемое количество квартир – по факту их всего 186.
Немаловажен и тот факт, что в найденных документах строительство многоэтажного дома на Лесной обозначено как развитие поселка Акулово – помню, что все последующие годы не раз поднимался вопрос о присоединении Лесной к московскому поселку-эксклаву, однако, этого так и не произошло, улица юридически осталась на территории Московской области.
Улица Лесная должна была стать частью Акулово
Дальше еще интереснее. Из приложенных к делу архивных чертежей стало ясно, что сама по себе улица Лесная действительно существовала еще до начала строительства девятиэтажек и состояла она из частных домов.
Как рассказывал коренной житель Акулово Сергей Селезнев, квартал улиц Лесной и Луговой в народе именовался «поселок Победы». Исходя из этого можно предположить, что участки тут распределялись вскоре после войны.
Из документов следует, что пять частных домовладений на Лесной планировалось снести для строительства нового 16-этажного дома.
В 1981 году представители Акуловского гидроузла и сотрудники главного управления капитального строительства начали претворять в жизнь решение исполкома Мособлсовета и Совета профсоюзов «О мерах по завершению ликвидации барачного, казарменного и малоценного жилого фонда области в 10-ой пятилетке».
Параллельно работе по проектированию нового дома началась работа с жителями частных владений, которые попадали в периметр стройки. Их проинформировали о скором переселении и взяли с них согласие на отчуждение участков.
План улицы Лесной до строительства многоэтажек
И вот передо мной список всех тех, чьи фамилии я неоднократно слышала в детстве, но успела позабыть. Филатовы, Ермаковы, Пронины, Маясовы, Кауркины, Фурман.
Филатовы и Ермаковы занимали один дом в долевых частях. Он значился по адресу Лесная, 1/25.
Дом №3 по Лесной принадлежал Прониным.
Кауркины, о которых мне говорила Наталья во время экскурсии, действительно жили по адресу Лесная, 5.
Их соседями были Маясовы – Лесная, 7.
Ближайший к акуловской школе участок принадлежал Анастасу Антоновичу Фурману. Его домовладение значилось по адресу Лесная, 8. Глядя на план улицы 1981 года, я поняла, что это именно его дом я видела заброшенным во дворе девятиэтажки. Анастас Антонович был тем печальным человеком из моих детских воспоминаний, который пытался спасти свой дом.
Сейчас Анастаса Антоновича уже нет в живых, он умер в 2002 году. Ему был 91 год. Благодаря его правнучке Саше, поделившейся некоторыми фотографиями из семейного архива, мне удалось увидеть тот самый «заброшенный» дом, когда он еще таковым не считался. И детские воспоминания приобрели совершенно новый смысл.
Дом семьи Фурман, попавший под снос
Дом Фурмана был деревянным с небольшой кирпичной пристройкой. По периметру – типовой забор из «редкого» штакетника.
Любопытно, сейчас и не встретишь подобный, в наши дни все больше ставят глухие металлические заборы.
Вокруг дома рос фруктовый сад, взращиваемый руками самого Анастаса Антоновича.
Анастас Антонович в саду около дома
На снимках на фоне дома запечатлены трогательные моменты жизни этой семьи: вот стирают белье во дворе, вот чинят велосипед, вот хозяин мастерит что-то с инструментом в руках. Много фотографий детей…
Анастас Антонович на участке за работой
Жизнь семьи шла своим чередом
Члены семьи Анастаса Антоновича во дворе своего дома на Лесной
Дорожка к дому
Во дворе дома, стирка
Правнучка Фурмана Саша поделилась не только фотографиями, но и записями из его трудовой книжки. Такой простой документ оказался весьма информативным источником, рассказывающим многое о жизни человека.
Как выяснилось, Анастас Антонович начал работать шофером пожарной охраны в управлении водопроводного канала Сталинской водопроводной станции (куда входил и Акуловский гидроузел) в 1939 году. Уроженец села Креничное Хмельницкой области, до этого момента он проходил срочную службу в РККА, с 1933 года работал по найму, а в период с 1936 по 1939 год состоял в отряде военизированной охраны строительства Сталинской водопроводной станции. Из отряда был уволен по сокращению штата.
Судя по записям в трудовой книжке, в годы войны Фурман работал в гидроузле, с 1943 года вступив в должность начальника гаража. В 1944 году ему объявлена благодарность и выделена премия за «отличный стахановский труд». Позже он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне» и медалью «За оборону Москвы». Вообще раздел его трудовой книжки о награждениях полон записей.
Анастас Антонович (в центре) в гараже Акуловского гидроузла
В книге Ирины Байковой про Акулово я нашла записанные ею воспоминания самого Анастаса Антоновича, связанные с военным временем: «С началом войны из 43 работников в цехе (гараже – прим.авт.) осталось 11. Оставшиеся 4 машины были переоборудованы под газогенераторные двигатели. Топливом служили дрова. Работа по перевозке необходимых для жизнедеятельности гидроузла, поселка грузов, обеспечению боеприпасами зенитных точек не прекращалась…».
В должности начальника гаража Анастас Антонович проработал до 1974 года. Затем был водителем машины ГАЗ в гидроузле. После 1987 года работал бригадиром и сторожем в отделе вневедомственной охраны. Последняя запись в трудовой от 1992 года: «Уволен по собственному желанию». Его общий трудовой стаж – 61 год, из них Акуловском гидроузле – 48 лет.
Возвращаясь к истории дома Фурмана, я долго не понимала, почему здание не снесли полностью перед строительством девятиэтажки по аналогии с другими частными владениями? Ведь семьям тех, чьи участки попали в периметр новых многоэтажных домов, дали в них же квартиры.
Анастас Антонович тоже получил жилплощадь в первой девятиэтажке, и окна новой квартиры выходили как раз на его прежнее жилище. Можно представить чувства уже пожилого на тот момент человека, который изо дня в день видит разрушающийся родной дом, ставший объектом атак школьников, и вымирающий сад.
Дом Фурмана снесли не сразу, здание служило контрой для строителей
Оказалось, что дом Фурмана сначала служил конторой или складским помещением для строителей, а потом грянули события начала 90-х, и всем было не до сноса. Но впоследствии при благоустройстве нашего двора и детской площадки дом все-таки исчез – тогда наконец его демонтировали окончательно…
Вместо заключения
Я по-прежнему часто бываю на Лесной. Со времен моего детства улица почти не изменилась, разве что стало больше машин во дворе, а на опушке выросла часовня.
Современный вид улицы Лесной
Ярко освещается территория школы, а вот со стороны леса – привычный мрак, позволяющий зимой отчетливо разглядеть на небе всех медведиц. О частных домах, находящихся на месте девятиэтажек, уже ничего не напоминает, зато многое здесь напоминает мне о детстве, о произошедших с тех пор событиях, о чем-то далеком, но не сбывшемся. Полагаю, что улица, где человек жил и взрослел, всегда будет очень важна для него, а изучая историю родной улицы, человек познает, прежде всего, себя.
Ольга Соловьева
В материале использованы изображения из личного архива автора, а также фотографии Андрея Гречи, фотографии из семейного архива Кауркиных, Фурман и чертежи из Центрального государственного архива Московской области. Материал опубликован на сайте издательского дома "Подмосковье"
Комментарии 3