ИЗ ЛИТЕРАТУРНОГО НАСЛЕДИЯ
Пушкинский краевед Игорь Прокуронов подготовил материал про наших древних литераторов. В статье также размещена ссылка, по которой можно скачать книгу под его редакцией "Старое Пушкино. Два романа"
Здравствуйте!
Вот сразу, вопрос: кто из писателей посвятил свои сочинения нашему Пушкино? Ну, не так, чтобы мимоходом, как бы походя, упомянуть, а прямо в таком большом томе, романе, к примеру?
А ведь есть такие литераторы! Правда основательно подзабытые…
Вот, взять Алексея Андреевича Павлова (1815-1849) с его историческим романом «Крамольники», где живописуется старинное село Пушкино и его жители, сыгравшие, по версии сочинителя, самую заметную роль в противостоянии самого Петра I и его зловредной сестрицы царевны Софьи. И, наверное, это было первое крупное художественное произведение в истории литературного Пушкино…
А родился будущий писатель 1/13 февраля 1815 г. в семье священника с университетским образованием, служившим в Московском воспитательном доме. Здесь же, в классах этого Дома обучался и будущий писатель. В 1833 г. он поступил на словесное, затем, через год – на «нравственно-политическое» отделение (=юридический факультет) Московского университета. В это же время выходит сборник его батальной поэзии «Стихотворения на Новый 1833 г.», где литератор, в частности, заявлял: «Петь славу, почести России – / Родной, любезной стороны, / Как гордые ее сыны / Хранят законы им святые, / Свершая дивные дела, – / Вот Муза мне за что мила!». Вслед за этим под псевдонимом «Москвичин» вышли исторический роман «Япанча. Татарский наездник, или Завоевание Казани царем Иоанном Грозным» (1834) и сборник «Сцены современной жизни» (1835). Позже появляются книги «Брат Вячеслав, или Подземелье близ Касимова. Повесть XVI столетия» (1836); «Рыцарь креста. Некоторые черты из достопамятного года. Ист. роман» (среди действующих лиц – Наполеон и Александр I); «Мстительница. Касимовская повесть» (1837); сборники рассказов, повестей и очерков: «Касимовские повести и предания» (1836), «Вечер у моего соседа. Рассказы приятелей» (1836); историческая повесть «Елена Волхова» (1836), «Повести из событий русской старины» (1839) и, наконец, исторические романы «Русский богатырь» (1837) и «Крамольники» (1838). Скончался писатель не ранее 1849 г., прожив на свете немногим больше тридцати лет…
Приведем небольшой отрывок из павловских «Крамольников».
Во вступлении писатель уведомляет: «В моей повести нет чрезвычайных, выдуманных сцен, нет таких происшествий, которые бы заставили усомниться Вас, Читатель. Я передаю только те происшествия, которые мог заимствовать из Истории, из деяний Петра Великого и из предания, которое я слышал, проезжая в Троицкую Свято-Сергия Лавру»…
И вот, по ходу дела, такие подробности из жизни конца XVII века.
…«Веселое осеннее солнце уже любовалось на постепенно пробуждающуюся природу. Утренняя роса волновалась по долинам, и сквозь нее, как бы сквозь завесу, представлялись красоты природы… Жители села Пушкина выгоняли скотину на улицу, которую созывал молодой пастух звонкою свирелью. Потом, спустя немного времени, начали появляться на улице крестьянки с граблями, вязанками за плечами, баклагами и, сходясь в толпы, начинали петь песни. За ними следом входили крестьяне с вилами, косами и также подтягивали дружно своим женам, детям и невестам. Из этого вы можете заключить, что они отправлялись на сенокос.
Крестьяне Пушкинские, разделивши луг, начали косить, а крестьянки мешать и раскидывать скошенную траву, в то же время распевая песни… Прошло довольно времени. Наступила пора завтракать поселянам, и вот они, разделившись на семейства, чинно усаживались в кружки, и старший, или старшая, вынимали съестные припасы – яйцы, творог, караваи или папушники и оделяли каждому члену семейства. Подле одного куста черемухи сидело множество крестьян и крестьянок и ребятишек обоего пола. Посреди сидел старик, украшенный от природы благовидною наружностию. Седая серебристая борода придавала ему более благообразия. Приметно, что его все уважали, и что он почитался старшим и главою семейства. Этот старичок, перекрестившись, развернул чистую салфетку, вынул огромный каравай белого хлеба и, разрезавши его на части, разделил всему семейству. Потом развернул другую салфетку, достал большой кусок баранины и также разделил. За ним следовали яйца и ватрушки.
– Чье это почтенное семейство? – вы меня спросите, читатели мои. – Кто это ликует посреди своего семейства?
Староста села Пушкина – Игнатий Демьянович.
Тут находились дети его, внучки-правнучки, всего до 30-ти человек. Благословенное семейство! Надобно быть на месте Демьяныча, чтобы получить такое наслаждение, когда он смотрел на многочисленную благословленную отрасль свою, которая не окончится и в отдаленном потомстве… Демьяныч был уважаем и любим в своем семействе, почитаем всеми, кто только знал его. Он был честен, прямодушен. Проживши в мире более 90 лет, перетерпел он много, перечувствовал также, видел и добро, и зло, и потому смотрел на мир как на временное жилище, где надобно заслужить доброе имя и оставить по себе хорошую память. Он был примером не только для семьи, но и для всех крестьян. Уже 20-й год был он старостою и отцом для всего селения. Имя Демьяныча известно было и в окольных деревнях и селениях. Цари Алексей Михайлович, Петр Алексеевич знали его точно как доброго и честного крестьянина. Демьяныч, рассказывая семье своей о бывалом, со слезами воспоминал о Царе Алексее Михайловиче как о благодетеле своих подданных. Всегда твердил он на сходке и в домашнем кругу о любви к отечеству, к батюшке-Царю и приверженности к православной Вере. Наставления его выливались из глубины душевной и были принимаемы с истинным чувством благодарности и уважения. Решительно, он был истинно Русский, добрый Христианин, благоразумный Гражданин и верный сын Отечества, а потому и в семье его не было разврата или раздора, напротив, благословенная тишина осеняла его хижину благотворным покровом».
Ну, а как развивались основные события, как крестьяне села Пушкино помогали Российскому самодержцу – читайте в романе….
* * *
Произведение другого писателя, Алексея Михайловича Пазухина, душещипательный и авантюрный дачный роман «Разрушенное счастье», это уже гораздо более позднее время, 1910 год.
Вообще, знаменитый в свое время писатель и журналист, дворянин А.М. Пазухин (1851-1919) – автор более полусотни романов (его даже называли «властителем дум низов», поскольку у него было больше читателей, чем даже у Льва Толстого или Антона Чехова), пьес и неисчислимого количества газетных заметок и очерков, среди которых множество материалов, посвященных дачному Пушкино. Еще бы, ведь сам писатель в конце XIX – начале XX вв. снимал здесь дачу и одно время даже числился в руководстве Общества благоустройства дачной местности «Пушкино-Лесной Городок»…
Поэтому, вполне естественно, действие «Разрушенного счастья» разворачивается на фоне дачного Пушкино и его ближайших окрестностей.
Вот выдержки оттуда.
…«Тенистое Пушкино окутывала вечерняя мгла. Солнце давно скрылось за лесом и лишь последними лучами освещало стволы огромных сосен, растущих вдоль полотна железной дороги; над рекою Учею подымался густой туман; в прибрежных ивах ее щелкали соловьи; откуда-то далеко доносились звуки пианино и пение…
– Великому художнику, будущему Шишкину и Маковскому, взятым вместе, почет и уважение! – раздался приятный, сочный баритон.
Митроша поднял голову и увидал перед собою красивого, стройного молодого человека в нарядном светлом костюме, в мягкой белой шляпе, изящного, с элегантно подстриженною русою бородкою, с закрученными усиками, с букетом ландышей в петлице.
– Мое почтение, будущий Росси! – ответил Митроша, подавая руку молодому человеку. – Пушкинские дорожки утаптываете?
– Да, мой милейший, утаптываю, – ответил молодой человек, присаживаясь рядом с Митрошею и закурив тонкую ароматную папиросу. —Я утаптываю, мой друг, и имею на это право, потрудившись и проведя большую час дня за работою...
– Ужасная работа! – пренебрежительно заметил Митроша. – Составлять отчеты о том, сколько поездов прошло от Москвы до Ярославля и сколько пудов кладези перевезено «за отчетный месяц»!.. Чисто механическая бессмысленная работа...
– Да, это, конечно, совсем не то, что «творить», – насмешливо возразил молодой человек. – Но что же делать, мой высокоуважаемый, что же делать?.. Нельзя быть каждому человеку Маковским, Шишкиным и Айвазовским, надо кому-нибудь составлять и железнодорожные отчеты, и рапорты писать, как надо сооружать вот эти насыпи, мостить мостовую и так далее... А, вы, вероятно, отдыхаете, подарив мир каким-нибудь замечательным «полотном», которое займет место в музее рядом с полотнами Шишкина, Маковского, Репина и других?..
– Я «на натуре» был, – угрюмо ответил Митроша. – Я, батюшка, такой этюдик зарисовал сегодня, что прямо восторг!.. Нашел местечко над рекою – желтый овраг, вековые сосны, через овраг упала разбитая бурею старая ель, а внизу серые камни, мох... К осени думаю кончить картину, да и того – на выставку...
– Ну, давай вам Бог, Митрофан Иванович, давай Бог... Что же вы это одни гуляете?..
– А, с каким же дьяволом мне гулять? – грубовато возразил «свободный художник».
Молодой человек засмеялся.
– Зачем же с дьяволом? – спросил он. – Положим, это компания для художника-декадента подходящая, но ведь и помимо дьявола можно составить компанию... Вы вот сидите тут, великие планы обдумываете, а сестрица ваша Варвара Ивановна одна скучает... Было бы недурно, если бы вы пригласили ее погулять с собою, покатали бы на лодке, – вон какая дивная весенняя ночь спускается, а сейчас луна взойдет, и будет удивительно хорошо...
– Подите, да и гуляйте с нею, если у вас охота такая, – угрюмо отозвался Митроша. – Я не охотник с бабами по лесам и полям таскаться да на луну лаять... А кроме того, у моей сестры есть жених, может с ним разгуливать, сколько ей угодно...
Молодой человек как-то загадочно улыбнулся, пустил струйку дыма и несколько насмешливо посмотрел на своего собеседника.
– Жених-то у Варвары Ивановны точно, что есть, – заговорил он, не теряя насмешливого выражения. – Но он, должно быть, не очень регулярен насчет посещения невесты и прогулок с нею...
– Он тоже из таких вот «деловых людей» как вы, – возразил Митроша. – Он тоже одна из белок, которые бегают в своем колесе и суетятся, он такой же буржуй, как и вы, тоже служит, копейку себе сколачивает, ну, и не приехал сегодня, должно быть, эти великие дела задержали...
Улыбка на красивом лице молодого человека стала еще насмешливее.
– Нет, мой милый художник, он не занимается делами, а гуляет на Клязьме с Ниночкою Вейс, – проговорил молодой человек с особенным выражением.
Митроша посмотрел на него.
– С какою Ниночкою Вейс? – переспросил он.
– А есть такая Ниночка Вейс, или Нина Васильевна»...
Вот примерно такая завязка у пазухинского романа.
Читайте!..
А оба романа, сочиненных двумя Алексеями, Павловым и Пазухиным, объединены под одной обложкой в книге «Старое Пушкино: Два романа», электронную версию коей можно скачать по ссылке.
С уважением,
Игорь Прокуронов
Комментарии 1