Изощренно-издевательский закон о выборах депутатов Госдумы не оставляет оппозиции шансов на победу
Пока Государственная Дума, игнорируя мнение оппозиции, обеспечивала прохождение во втором чтении нового закона о партиях, формально подозрительно легко открывающего всем желающим дорогу в политическую жизнь, Общественная палата РФ проводила слушания по третьему из серии законов о политической системе, предложенных оставляющим пост президента России Медведевым, т. е. по закону о новой избирательной системе, по которому вновь образованные партии и будут избираться в Госдуму.
На самом деле сам по себе закон о партиях куда менее важен, чем закон о выборах депутатов парламента. Первого вообще может не быть, а партии все равно будут существовать – либо на основании записи в Конституции, провозглашающей свободу объединений, либо просто по факту. Ни деятельность партии большевиков, ни деятельность партии эсеров в России никакими законами не регулировалась, и никакой регистрации они в Минюсте Российской империи не проходили. Но политическую систему, которой они оппонировали, низложили, и сначала одни, а затем другие взяли власть.
Характер партийной системы и характер партий определяет не закон о них, а закон о выборах депутатов. Партий вообще может быть очень много, но в парламент пройдут немногие. И в будущем остальные в большинстве случаев просто будут тихо умирать, не получая ни текущей поддержки граждан, интересы которых они не смогут выразить, ни голосов избирателей на будущих выборах. Потому что т. н. принцип полезного голосования будет толкать избирателей голосовать не за ту партию, которая из родственных ему больше нравится, а за ту, которая будет иметь больше шансов пройти в парламент.
Поэтому давно уже выявлено, что мажоритарная система (т. е. выборы одного депутата от одного округа в один тур по большинству отданных за него в этом округе депутатов) ведет к возникновению в стране двухпартийной системы. Избиратели поляризуются вокруг двух наиболее сильных кандидатов, выдвинутых соперничающими партиями, и реальные шансы на прохождение имеет лишь одна из них, иногда – третья. Но – иногда.
Та же мажоритарная система, но при выборах в два тура, при прочих равных ведет к возникновению многопартийной, но тяготеющей к двум полюсам партийной системе. В первом туре избиратели голосуют за того, кто им наиболее близок, во втором остаются две наиболее сильные кандидатуры, и избиратели отдают голоса той из них, что оказывается ближе к фокусу симпатий.
Пропорциональная же система, где участвуют партии, получающие число мандатов в зависимости от процента поданных за них голосов, ведет к формированию собственно многопартийной системы, при которой в парламент проходят несколько партий, выражающих настроения основных секторов общества. Эта система обеспечивает наиболее полное представительство, но в известной степени отдаляет конкретного депутата от избирателей. Хотя существует множество способов увязать голосование избирателей в том или ином округе за ту или иную партию с голосованием за ее конкретного представителя, выдвигаемого в том или ином округе.
В России в 90-х и начале 2000-х гг. существовала смешанная избирательная система: половина депутатов избиралась по списку, половина – в мажоритарных округах. Главным ее недостатком оказывался обычный недостаток мажоритарной системы – искажение общего характера волеизъявления избирателей за счет округов. Так, в 2003 году за «Единую Россию» проголосовали 37% от пришедших на участки – меньше, чем на последних выборах. Но за счет депутатов-одномандатников она получила более двух третей депутатских мандатов – вдвое большую долю, чем доля поддерживающих ее избирателей.
Еще раз: характер партийной системы определяет не столько закон о партиях, сколько закон о выборах.
Модель, предложенная Медведевым в этом году, на самом деле создает систему, в которой большинство голосов в парламенте постоянно будет иметь партия, поддерживаемая властью, но не имеющая поддержки большинства избирателей. И она ставит партии в такие условия, что создать их можно без труда, и любое количество, и все будет выглядеть очень демократично. Только 90% из них не будут иметь и минимального шанса провести своих депутатов в Думу. Хотя формально будет торжествовать полная свобода партийной деятельности.
О том, что множество партий будут (каждая – в своей идеологической и политической нише) отбирать голоса друг у друга, сказано уже много. На фоне этого относительное большинство будут собирать в первую очередь партия власти, поддержанная наиболее мощными ресурсами, и несколько относительно укоренившихся партий со своим традиционным электоратом.
Новая избирательная система предполагает, что страна будет разделена на 225 округов, по которым будут избираться 450 депутатов. Если для простоты предположить, что одна партия, не имея поддержки большей части избирателей, в целом наберет 35-40% голосов, вторая – 20%, третья – 15% и т. д., то при прочих равных первая уже получит в каждом избирательном округе по одному мандату, т. е. будет иметь половину голосов в парламенте. А в тех регионах, где она выступит наиболее удачно и действительно получит много большее число голосов – 60, 80, 99% (что, скажем, на последних выборах имело место в национальных республиках), – она получит и по два места. Т. е. в конечном счете партия власти, получая лишь треть голосов по стране, практически опять-таки вполне сможет иметь и две трети депутатских мест в Думе. Вторая, но отстающая от нее партия получит, допустим, еще 20% мандатов. А оставшиеся достанутся еще двум-трем партиям. Если вообще не окажется, что сколько-нибудь значимое число мест есть, кроме победившей, еще только у одной партии...
Партий много, фракций мало, решающий голос – у партии власти. Предлагаемая избирательная система означает, что «либеральный» закон о партиях будет витриной, а изощренно-издевательский закон о выборах будет и реальным партийным фильтром, и реальным наполнением, не позволяющим большинству граждан выразить через выборы свои политические интересы. Власть просто поймала оппозицию в ловушку.
При этом данная избирательная система предполагает как минимум одно реальное верное и интересное решение. В законе прописывается, что если партии, преодолевшие сниженный по сравнению с сегодняшним (7%) пятипроцентный барьер, вместе не получат 60% голосов участвовавших в выборах, то к распределению мандатов допускаются и те партии, которые соберут менее 5%. Сначала – та из них, у которой голосов больше (скажем, 4%), затем – та, у которой 3,5%, потом – следующая, и так до тех пор, пока прошедшие в парламент партии вместе не наберут 60% голосов. Т. е., с одной стороны, шанс попасть в парламент получат еще несколько партий, с другой – снимается упрек парламенту в том, что он оказывается непредставителен.
Но в общем раскладе – при голосовании по 225 двухмандатным округам – гарантированное большинство мест окажется у партии, созданной и поддерживаемой властью.
Зато сама власть может, с одной стороны, уверять маргинальную оппозицию, что именно ей она пошла навстречу, перед обществом делать вид, что осуществляет политическую реформу в интересах развития демократии; парламентской оппозиции, которая говорит, что такая избирательная система закрепляет доминирующее положение теряющей популярность партии власти, – отвечать, что та просто боится конкуренции с новыми партиями...
Использовав истерику маргиналов на московских площадях, власть, имитируя уступки и «политическую реформу», защитила свою партию от риска поражения со стороны ведущих оппозиционных партий на будущих выборах еще одним эшелоном обороны.
