(2020г. – год 115-летия со дня рождения Льва Кассиля)
«Мы пахали,
мы косили,
мы—нахалы,
мы—Кассили…»
(В.В. Маяковский)
Пушкинским краеведам хорошо известно, что по адресу: Клязьма, улица Лермонтовская, 14 в летние сезоны 1937 - 39 годов жил с семьей Лев Абрамович Кассиль. Хозяйка дома - Варвара Антоновна Масленникова рассказывала, что он любил с малышами соседних дач разыгрывать на террасе кукольные спектакли, казавшиеся просто волшебством…
А много-много лет спустя - 10 марта 1969 года – Лев Кассиль выступал в актовом зале Клязьминской средней школы перед гостями, учителями и учащимися, среди которых присутствовал и я (подробнее см. главу в книге Китайгородского Г.Б, «Пушкино в литературных страницах», Изд. Росинформагротех, 2012 – В.П.). Но многое в то время мы просто не знали… А удивительные и невероятные факты из жизни Льва Кассиля и его окружения становятся известны только сейчас! Как раз об этом и наш рассказ.
«От Маяковского до Циолковского»
С 1927 года Кассиль упорно работает над своей первой книгой, которую он решил назвать «Кондуит». «С первыми её страницами я, волнуясь, пришел в маленький Гендриков переулок на Таганке, туда, куда давно меня влекло восторженное преклонение перед громоподобным талантом жившего там человека». «…Я позвонил у двери, на которой была прибита медная дощечка с именем Маяковского. Я позвонил, и мне открыли. Через эту дверь я вошел в литературу». Кассиль был принят в группу писателей-футуристов, его друзьями стали Маяковский и Брики, Бурлюк и Кручёных. В журнале Маяковского «Новый Леф» (««Леф» и львёнок» - шутило окружение – В.П.) в 1928 году были напечатаны материалы к книге «Кондуит»!
Как всегда конструктивно проходила встреча писателей и поэтов дома у Маяковского по поводу названия новой рубрики в журнале «Леф» («Левый фронт искусств» - В.П.). Лев Кассиль предложил новое удачное название. Все закричали «Молодец! Молодец!» А поэт Кирсанов тут же выдал: «Одного Кассиля ум одолел консилиум…». Лев Абрамович с восторгом стал хвалиться перед Маяковским, на что тот произнес: «Мы пахали, мы косили, мы - нахалы, мы - Кассили…» Это страшно обидело Кассиля, а Кирсанов вновь выкрикнул, смеясь: «Не найдя, кого осилить, вы напали на Кассиля!» И так повторялось неоднократно…
По рекомендации Осипа Брика Маяковский направил Льва Абрамовича в журналистику. Он стал писать кучу репортажей, статей, фельетонов. Некоторые из известинских фельетонов имели очень широкий резонанс. Они даже были собраны в книжку под названием "Щепотка Луны" 1937 или 1938 года издания. "Щепотка Луны" - потому что во время одного из своих заданий он подружился с Циолковским. Тот называл его "мой литературный рыцарь", он много писал о Циолковском, переписывался с ним, но, к сожалению, все письма погибли. И романтическая идея, что можно выйти в космос, долететь до Луны, Льва Абрамовича страшно увлекала. И как в награду – он дожил до момента, когда человек высадился на Луну!
В своей автобиографии Лев Кассиль пишет, что по-настоящему начал писать в день похорон Ленина (похороны состоялись 27 января 1924 года в Москве на Красной площади – В.П.). Лев Абрамович в день похорон Ленина ходил по Москве, замерз, упал, его отогрели только возле костра…
На похоронах Ленина
Давайте сравним это с попыткой поездки Константина Паустовского из Пушкино на похороны вождя, отраженной в его «Книге о жизни»: «…Я все же натянул пальто, замотал шею старым шарфом, натянул на уши кепку и вышел. Я добрел до железнодорожного переезда как раз в то время, когда прошел на Москву последний утренний поезд. Я опоздал. Тогда я пошел вдоль полотна в сторону Москвы, но не прошел и двух километров. Кружилась голова. Мне хотелось сесть на откос в снег и посидеть немного. Но я знал, что в такой мороз этого делать нельзя. Поэтому я все шел и шел, спотыкаясь, понимая, что идти бессмысленно и надо возвращаться. По своей нелепой привычке я все время загадывал – вот дойду до того телеграфного столба и поверну. Телеграфный столб задержал меня надолго. Я прислонился к нему, оглянулся и увидел, как Пушкино тяжело дымило всеми своими печными трубами, всем своим березовым дымом. Дым был алым от морозного солнца. Впереди так же яростно, как и Пушкино, заваливая дымом всю землю, курилась Клязьма. Лес потрескивал от мороза, как тлеющие дрова, и часто сбрасывал с вершин плоские блестки снега, похожие на рыбьи чешуйки. Каждая ель, отягощенная снегом, стояла, как страж этой тихой зимней пустыни. Я стоял, ждал. Я убеждал себя, что в этой ломкой тишине обязательно услышу, когда гроб будут опускать в могилу, хотя бы и очень отдаленный, но слитный гул всех заводских гудков Москвы. Может быть, даже услышу громыхающий вздох орудийных залпов. Но было очень тихо. Только все сильнее потрескивал лес. Со стороны Пушкина, выбрасывая столбы дыма, шел поезд. Был слышен его нарастающий гром. Шел сибирский экспресс. Он всегда проходил в это время мимо Пушкина, не останавливаясь, не тормозя, уволакивая за стрелки тяжелые пульмановские вагоны. Все казалось, что вагоны хотят отстать, остановиться, но паровоз безжалостно мчит их вперед и не дает отдышаться. Поезд приближался. Внезапно он вздрогнул. Залязгали и заскрежетали тормоза. Грохот колес оборвался, и поезд сразу остановился среди леса. Паровоз дышал, как запаленная лошадь. Он остановился там, где его застало время похорон. Тотчас пар вырвался струёй из недр паровоза, и паровоз закричал. Он кричал непрерывно, не меняя тона. В его крике слышалось отчаяние, гнев, призыв. Этот могучий гудок летел окрест – в леса, в стужу, в поля, где одним глубоким пластом расстилались снега. Прошла минута, две. Паровоз кричал все так же томительно, так же тоскливо и непрерывно, возвещая, что сейчас на Красной площади в Москве предают погребению тело Ленина. Поезд промчался через тысячи километров великой русской земли, но опоздал. Всего на сорок минут. Мне казалось, что я слышу не только гудок сибирского экспресса, но вопль всей Москвы. В эту минуту остановилась жизнь. Даже морские пароходы легли в дрейф и оглашали свинцовые воды морей плачем сирен. Гудок сразу стих, и поезд медленно тронулся в задымленную даль к близкой Москве. Все было кончено. Я побрел домой. На дачах мертво висели траурные флаги. На обратном пути я не встретил ни одного человека. Мне казалось, что вымер весь мир и жизнь иссякла, как последний неприютный свет этого январского дня с его никому не нужной мучительной стужей и горьким запахом дыма…» Не правда ли, похоже?
«Иосиф - брат Льва»
4 августа 1937 году в Саратове был арестован младший брат Льва Кассиля – Иосиф Кассиль, а 27 ноября 1937 года была арестована его жена – Зинаида Солдатова. «В этот ужасный день Наточку (дочь Иосифа и Зинаиды – В.П.) забрали в детдом, меня в тюрьму, квартиру опечатали, а Женю (мою сестру, что жила с нами) и домработницу Римму втиснули в боковую 6 м2 комнатушку» - вспоминала Зинаида Петровна. Лев Кассиль в это время снимал дачу в Клязьме. А 21 января 1938 года Иосифа Абрамовича расстреляли. Этот расстрел держался в секрете, никто, включая его арестованную жену, не знал о его судьбы… А писатель-орденоносец Лев Кассиль 8 августа 1939 года, ничего не зная о судьбе брата, обращается к Прокурору СССР товарищу Панкратьеву: «… Имею основания полагать, что брат и его жена осуждены неправильно. Я просил прокуратуру пересмотреть дело, а заявление было переслано саратовскому прокурору, к которому мне предлагали обратиться с напоминанием. В апреле я посылал в Саратов телеграмму с просьбой ускорить проверку моего заявления. Ответа из саратовской прокуратуры до сих пор нет. Неделю назад моя мать, ездившая в прокуратуру, узнав от него, что «ответ послан в Москву». До настоящего дня я никакого сообщения от прокуратуры не имею…».
Лев и Иосиф (слева направо) Кассиль в детстве
«Вратарь республики»
Роман «Вратарь республики» Льва Абрамовича Кассиля, одно из первых в художественной литературе СССР произведений на спортивную тему. После написания в 1937 году был издан (впервые был напечатан в журнале «Красная Новь», выходил также в переложении для школьников в «Пионерской правде» в 1937—1939 – В.П.), даже в других странах.
Лев Кассиль со школьниками
Второе издание вышло только в 1959, спустя двадцать лет. Роман был выпущен на волне успеха фильма «Вратарь» (1936) и написан на базе его сценария, автором которого также является Кассиль. В этот период писатель всё своё летнее время проводил в Клязьме, а это недалеко от, только что открывшегося, стадиона «Спартак» в Черкизово (в 1935 году образовалась легендарное общество «Спартак» - В.П.). Лев Кассиль был заядлым болельщиком, и наверняка часто посещал этот стадион (подробнее см. материалы на портале «Пушкино сегодня» от 15.12.2019 и 12.06.2020 – В.П.).
В 1958 году Лев Кассиль в подаренном Анатолию Акимову экземпляре книги в авторском экземпляре написал, что тот являлся прообразом главного героя романа — Антона Кандидова. Однако, к моменту написания сценария к фильму «Вратарь» (1935 год), Акимов ещё не был известен широкой публике, что ставит этот факт под сомнение. А я в школьные годы, живя в Клязьме, слышал другую, более вероятную историю, что сюжет «Вратаря республики» Льву Абрамовичу подсказал Мартын Иванович Мержанов (21.11(4.12)1900—18.07.1974) — советский спортивный журналист, играл вратарём в команде «Унион» (Краснодар), один из создателей и первый редактор еженедельника "Футбол", брат «архитектора Сталина» Мирона Ивановича Мержанова (деда архитектора и краеведа Сергея Борисович Мержанова, с 1959 года болшевского дачника – В.П.).
Мержанов Мартын Иванович
В романе рассказывается о жизни двух молодых людей до, во время и в первые два десятилетия после Октябрьской революции. Один из них — Антон Кандидов — родом из рабочей семьи. После революции — бригадир артели грузчиков в родном городке. После встречи с московскими работниками завода Гидраэр (заодно спортсменами-футболистами) переезжает в Москву и становится знаменитым вратарём. А второй — Евгений Карасик — родом из интеллигентной семьи врача. После революции становится известным журналистом. Спорт показан в романе с советской точки зрения: «нет» профессиональному спорту, все спортсмены должны где-то работать...
«Мухины»
Во втором браке женой Льва Абрамовича стала Светлана Леонидовна Собинова (19.07.1920-2002), актриса, доцент ГИТИСа, дочь оперного певца Леонида Витальевича Собинова.
Светлана Собинова
Мать Светланы - Нина Ивановна была из рода Мухиных. Таким образом, у Льва Кассиля появились многочисленные знаменитые родственники из династии Мухиных… Так, например, Мухина Вера Игнатьевна (1889-1953) советский, российский скульптор-монументалист, педагог, народный художник СССР, Лауреат пяти Сталинских премий. Интересно в этой связи, как выстроилась литературная цепочка - от Льва Кассиля через «Собачье сердце» к «Старику Хоттабычу»… Мужем Веры Мухиной являлся Замков Алексей Андреевич – выдающийся хирург, терапевт и уролог, вошедший в историю, как изобретатель первого гормонального препарата гравидан, выделенного из мочи беременных женщин… Не исключено, что под именем Филиппа Филипповича Преображенского Михаилом Булгаковым в повести «Собачье сердце» выведен именно он. Прототипом же Вольки Костылькова в «Старике Хоттабыче» Лазарь Лагин взял Всеволода - сына всемирно известного скульптора Веры Игнатьевны Мухиной, автора «Рабочего и колхозницы», и врача Алексея Андреевича Замкова, лечившего всю партийную и советскую верхушку. Поэтому обращение: «Волька ибн Алеша» - вполне реалистично… Став взрослым, Всеволод Алексеевич Замков окончил физический факультет МГУ и заведовал кафедрой физики в мединституте в Ленинграде. Вот такое волшебство бывает в жизни!
Владимир Парамонов
Комментарии