Дневник отшельника: Камчатка — 2. ВУЛКАНИЧЕСКАЯ ТРИАДА

21 фев

09:12 2019

Категория:
ЖЗЗ: Жизнь замечательных земляков

Публикуем продолжение рассказа нашего земляка-пушкинца Александра Чканникова о его поездке на Камчатку, проиллюстрированное оригинальными эксклюзивными фотографиями.

Первая часть рассказа - Камчатка, сэр!

ДНЕВНИК ОТШЕЛЬНИКА

Камчатка — 2
ВУЛКАНИЧЕСКАЯ ТРИАДА

Группа из трёх вулканов, находящихся в пределах видимости друг друга в редкие безтуманные дни, расположилась в 70 км от Петропавловска-Камчатского, на юго-западе. Тут нет никаких селений, за исключением станции у подножия вулкана Мутновский, к которой проложена грунтовая дорога — «дорога жизни» для путников, которые добираются сюда на КАМАЗах, пешком, или на своём особом транспорте. Места тут невероятно красивые и в то же время экстремальные, так что местные экипируются сюда должным образом, особенно если пытаются пройти за вулканы, к бухте. Реки тут постоянно меняют русла, снег лежит до июня, а кое-где и вечно. Обилие комаров, медведей и гигантских трав в долинах — вот визитная карточка этих мест. Не считая, конечно, главной достопримечательности — трёх, непохожих абсолютно ничем друг на друга, вулканов.

Я шёл по грунтовке в светлых брючках со стрелками, проведя спокойную ночь в придорожных кустах. На горизонте маячил великолепный, правильной формы, вулкан Вилючинский. Грунтовка была широкая, но с утра никакого намёка на транспорт не было. За одним из поворотов повеяло тухлятиной, несло из кустов у дороги, и чем ближе я подходил, тем невыносимее становился запах. Оказалось, тут вывалили в овраг рыбу, много, хвосты её торчали в траве. И что-то там ещё грузное шевелилось среди кустов. Не успев рассмотреть, как следует, что это, я услышал звук мотора и увидел вполне приличную машину, которая, разбрызгивая мелкие камни, урчала, поднимаясь в гору. Поравнявшись со мной, она остановилась, из неё вышли два нереально накаченных парня, словно с картинки.

— Садись, не задавая вопросов, — сказали они. Я сел. — Тут не надо так ходить, с машин рыбу вываливают, медведь часто приходит, задерёт.
— Да, там что-то было, — подтвердил я, вспоминая возню и сопение в кустах, — а вы кто?
— Мы с Петропавловска, из клуба культуристов, на денёк сюда выехали.
— Ясно, красивый вулкан, — проезжая мимо, отметил я.
— На Вилючинский в этом сезоне пробовали с группой офицеров подняться, из восьми человек, всё как надо, снаряга, экипировка, но до вершины так и не дошли, больно крут.
— А где заходили?
— Там, над водопадом. Хочешь, к водопаду сходим, там есть тропа через карликовый лес?
— Конечно!

И мы втроём направились к подножию вулкана пешком.
— У тебя есть фальшфейер? — спросили парни.
— Нет, наверное. А что это?
— Ну, без фальшфейера мы в лес не ходим, это от медведя, огонь такой. У нас есть, — и они показали что-то похожее на длинный патрон.
— Как же им пользуются?
— Выдергиваешь чеку и стоишь с огоньком. Это может заставить медведя передумать тебя есть.
— И долго он горит?
— Одну минуту, где-то.
— А если медведь подождёт?
— Ну, тогда тебе уже ничто не поможет, у нас тут стабильно человек пять за сезон съедают. Много его тут, медведя.

Мы шли сквозь колоритный карликовый лес, и я быстренько перешёл в середину, между двух качков с фальшфейерами. «Как-то безопасней…, — подумалось мне, — медведя тут полно… Да, все, кого ни встречал, только о них и говорят. Видать, не просто это разговоры…».

Вскоре мы вышли к огромному подножию вулкана, где откуда-то сверху громыхал водопад. Он пробил у подножия, в вечно заледенелом снегу, огромный туннель, куда с грохотом устремлялись его воды, в темноту и лёд.

— Да, сурово, — смотрел я с краёв в глубину ямы. — А вы что не идёте?
— Не, мы весим много, край не выдержит, он снежный.
«А вдруг и меня не выдержит», — подумал я и, аккуратненько облазив его по конусу, осторожно вернулся.
— Да-а-а, тот ещё аквапарк, если туда навернуться! Жуткий туннель.
— Ну, а теперь на теплостанцию поедешь с нами?
— С такой охраной — хоть куда! Конечно, поеду!

Вилючинский вулкан

Экстренный спуск с Вилючинского вулкана:

Карликовые пляски леса у подножия Вилючинского вулкана

Вечный снег, не тающий даже в конце лета, обрамляет водопад

Водопад, низвергающийся с Вилючинского вулкана

Бравые камчатские парни

Выше в горах, точнее, на вулканах, лес исчезает. За ним исчезают и травы, остаются лишь чёрные камни, затянутые плотнейшим туманом. Фантастически жёсткий пейзаж! Оставив машину, мы вместе ушли в туман и гуляли там по плато, до тех пор, пока один из парней резко не остановился:

— Дальше идти нельзя!
— Дороги нет?
— Нет, не это.
— Медведи опять, что ли?
— Да нет, я еду из машины не взял.
— ???
— Нельзя нам без еды больше четырёх часов, массу тела надо поддерживать!
— Во как! А если бы взял, то мы могли бы двигаться дальше?
— Да, тогда могли бы.

М-да… Я стал оглядываться вокруг — ну, ягодками таких здоровяков не накормишь, это не я. Вдруг вдали, там, где туман сошёл, показался дымок, и кто-то, вроде, возился у ручья.
— Будет еда! — радостно вскрикнул я. — Здесь ждите! — и побежал туда, где заметил людей. Это была группа путешественников-химиков, студенты.
— Здорово, братцы! Мне бы поесть чего.
— Во ты шустрый, — заулыбались ребята.
— Да не самому, мне двух качков покормить надо!
— Надо?!
— Ну, парни со спортзала, им массу тела надо держать. Вон, сидят на вершине холма.
— Вон те две точки, что ли?..
— Да, две большие жирные точки.
— А сам?
— А, ну да, я б тоже не отказался.
— Ну вот, сначала сам каши поешь, потом им отнесёшь, — и они навалили мне гречки с мясом.
— О, спасибо, это классно! — Я поел и, поблагодарив и взяв еды для своих парней, отправился обратно.
— Живём, ребята!

Качки воспрянули духом.
— Да, живём! Тогда ещё на теплосеть поедем.
— А что может быть интересного на теплосети?
— Это же камчатская теплосеть, здесь и тепло и электричество из-под земли. Видишь, вон там, тонкая струйка дыма, там ещё одна, ещё? — они показывали руками в долину, и полностью очистившийся от тумана вид обнаруживал небольшие фитильки дыма.
— Фитильки, говоришь? — заулыбались они. — Сейчас приедем туда, заценишь эти «фитильки»!

Теплосеть оказалась расположенной на подножье вулкана Мутновский и выглядела в лучших «совковых» традициях — повсюду грязь, хлам, бардак. Но это место оказалось настолько интересным, что там нам встретились даже несколько иностранных туристов. Более того, среди досок, грязи, валявшегося ржавого железа и другого технического мусора был построен прямо ресторан, чьё соседство на территории теплосети выглядело просто нереальным! Ресторан, как раз, предназначался для иностранцев. Не знаю, почему, но Россия 60-х начиналась буквально у его ступеней, а за ним что-то невероятно ревело — это и были те самые «фитили». Прямо в землю, к пылающей магме, пробурили скважины, куда попадала талая вода и от высокой, на дне, температуры с ревом сумасшедшего поезда, под давлением, вырывалась наружу гигантским паровым столбом. Разговаривать рядом с этим объектом было бессмысленно, всё равно, что неподалёку от падающей бомбы. Я всерьёз опасался за барабанные перепонки, а фотоаппарат через пару минут просто отказался работать и подавать любые признаки жизни.

На территории теплосети также находился открытый бассейн с невероятно голубой водой для технических нужд. Он постоянно объят паром, потому что там кипяток — вот отсюда и обогревается город, и электричество тоже отсюда. Из бассейна выливалось много воды, и вслед за паром она утекала куда-то вниз, в ущелье.
— Пойдём туда, Саш? — позвали качки.
— Туда, в пар?! А что там, очередная помойка?
— Помойка?
— Ну да, вообще, я заметил, что тут повсюду помойки, среди такой-то красоты!
— Да, и там прям помойка, помойка!
— Так чё туда идти-то?..
— О-о, поверь, как увидишь, не скоро уйдёшь, иностранцы сюда, в том числе, и к этой помойке едут. Видал, ресторан даже для них тут поставили.
— Видал. Помойка — это что, метафора, что ли?
— Да не, реально туда всё с самосвалов валят, а сверху вода вот эта голубая, отработанная, льёт кипятком.
— Ну, заинтриговали, конечно. Только что может быть интересного в помойке с кипятком? — И среди полуразрушенных бараков, обломанных досок и ржавой рухляди мы всё-таки отправились в пар, на край пропасти…
То, что я увидел, ошеломило меня! Словно в невероятном инопланетном фэнтези, под паром, срываемым порывами ветра, бежала уступами голубая прозрачная река из кипятка, а её дно отсвечивало невероятными красками, где колыхались «дымоподобные» водоросли, живущие только в варёном кипятке. Изумительный ландшафт!
— Братцы, это офигенно! Только при чём тут помойка-то? Пошутили?
— Да нет, приглядись…

И тут я увидел, что бежит река, действительно, по свалке, просто её воды настолько минерализованы, что сразу обволакивают, словно солью, любой предмет, попадающий на дно. Этим очень удобно воспользовались местные работяги, периодически вываливая во всё это великолепие очередную порцию строительного мусора. И природа, захлёбываясь, тут же принимается за восстановление своей гармонии. Да-а, представляю, какой шок испытывают иностранцы, видя наше отношение к такой природной красоте. Но всё же, среди местных встречаются люди, которым своя малая родина не безразлична. Вот хоть бы мои спутники-качки.

Близился вечер, и мы отправились обратно в город. Ребята предложили бесплатный ночлег у них в спортзале. Я поблагодарил, взяв адрес, и попросил высадить меня в карликовом лесу, у подножия вулкана Вилючинский, недалеко от места, где они меня подобрали.

— Тебе зачем именно здесь?
— Наверх пойду, завтра.
— Вот так, без снаряжения, в белых брючках? А спать как будешь, тоже без ничего? А медведи?..
— Ну, у меня, всё же, есть свитер, а медведи, рано или поздно… С вами классно, ребята, интересно, но я сам должен, теперь должен один, пойду я…
-Ты знаешь, ты обязательно заходи к нам на ночлег в Петропавловске, будет знать хоть, что выжил. Обещаешь?
— Да, зайду.
— Чумной ты.

Парадное шествие электросетей к Петропавловску

Словно на другой планете - ни жизни, ни направлений

Иногда скважина, пробуренная к магме, так ревет, что глохнешь, и все вокруг накрывает паром, включая солнце

Одна из скважин прямо на территории теплостанции

Мутновская теплостанция

Кипящее озеро, из которого добывают теплоэнергию

Удивительная река кипятка самых нежных оттенков, текущая за Теплосетью

Именно сюда, в эту красоту, самосвалом вываливают промышленные отходы

И сваленный мусор тут же обрастает причудливыми наростами окиси

Выбросы пара в пробуренных скважинах на склонах вулкана

И ребята нехотя оставили меня одного. Ну, с Богом! И я побрёл по зарослям, не ища тропу, а напрямую к вулкану. Быстро темнело, причудливый лес отбрасывал тени. «Восемь человек пробовали штурмовать вершину и не дошли…», — вертелось у меня в голове. Сытые, экипированные военные — что мне-то светит?.. Вдруг из кустов кто-то ломанулся, я аж подпрыгнул от неожиданности. На поляну из чёрного снега выскочил заяц и бешено помчался прочь. «Идиотина! — крикнул я ему вслед. — Испугался он! Я сам боюсь…». Языки щедро посыпанного пеплом снега сползали вниз с пологих склонов величественного вулкана. Стемнело, я нашёл лавовую пещеру и, наломав веток, соорудил себе постель. Ну, как говорится, главное стрелку на брюках не испортить и, поджав колени, углубился в сон. «Ты допусти меня, насколько сможешь. Насколько сможешь, на том и благодарен буду», — с этими мыслями я уснул.

Проснувшись, как водится, от холода с первыми лучами солнца, ещё раз глянув на недосягаемую вершину, неспешно начал подъём. Я был уверен, что этот вулкан слишком крут для меня, и потому никуда не спешил и не суетился, давая себе отдых и любуясь величественными панорамами, открывавшимися со склонов. Так получилось, что во второй половине дня я уже был в зоне снега, расположенной ближе к 2-километровой вершине. Что такое 2 км по ровной местности? Ничего. Но 2 км в горы — это целый день движения. Наверное, мне очень повезло — я начал подъём в очень удобном месте, практически без отвесных скал на пути, только на вершине обилие гигантских камней-пальцев, торчащих из снега, приводило меня в трепет. Поднявшись и над ними, я увидел заветный пик, до которого оставалось метров 100. Метров 100 и вулкан будет покорён?!! Я сел и задумался. А не буду-ка я так рассуждать, покорён — не покорён, не моё это. Удалось мне, с Божьей помощью, подняться на Вилючинский без снаряги, на самую вершину, так моя ли это заслуга? И к чему все эти понты-покоряшки? Я же в гостях, в конце концов, а гость должен прийти с миром и быть благодарным за гостеприимство.

Спуск тоже бы занял один день, и проводить ночь на заснеженной верхотуре очень не хотелось. Ну, а раз мне так повезло с подъёмом на великий вулкан, хотелось бы и спуститься благополучно. Поэтому, вместо наивысшей точки, я стал думать о не менее удачном спуске и подошёл к самому краю огромного ледника. Его языки тянулись в долину, до самой земли, с другой, от места моего подъёма, стороны. Трещин, вроде, нет, однако, все равно страшноватенько — ледоруба, чтобы зарубаться на откосе, у меня тоже нет. Но ледник засыпан мягким снегом, значит, можно будет стопориться ногами. Главное, не сорваться и не набрать большую скорость, а то, колобком с высоты 2 км — мало не покажется! Зато быстро, конечно, к ночи внизу буду. Потоптавшись ещё немного в нерешительности на краю, я сел в снег на заднюю точку и со свистом полетел вниз.

Ой-ёй, скорость набиралась быстро, я едва успевал притормаживать ногами, сбавляя её, как мог. Попутно надо было уворачиваться от камней, торчащих из-под снега. Вот это шашечки! Вскоре скорость набралась такая, что стало опасно засовывать ноги в снег — того и гляди, выломает. Но это необходимо было делать, всё-таки, и попутно я цеплялся за снег руками, тормозил, в общем, чем мог, пока не увидел, как сзади на меня несутся два огромных валуна. Ой, мама, а теперь пошустрее! Не знаю, чем я их зацепил, но нагоняли они меня быстро. Весь спуск, в итоге, занял минут 20, и когда кончился снег, я ещё метров 10 пролетел на заднице по радостно зелёной траве, ощутив всю прелесть мелко-каменных россыпей в ней. А валуны, не долетев до меня, ударились друг об друга и развалились на обломки, не больше кирпича. Не догнали, не догнали — прыгал и радовался я, как ребёнок! Однако, заднюю часть себе таким спуском изрядно надрал, надо сказать. Весь в дырах, мокрый, прощально помахал рукой вулкану и пошёл искать ночлег уже в темноте.

Проснулся утром среди невероятной красоты цветущего кучками красных цветов луга. Величественно возвышался мой вулкан, я долго лежал и смотрел на него, потом сфотографировал этот вид и, встав, пошёл к его соседу — вулкану Мутновскому. Именно у его подножия и располагалась уже осмотренная мною теплосеть. Добрался туда часам к 4 дня и сразу пошёл в ресторан. Нет, конечно, заплатить за еду мне было нечем, просто там были люди и вкусно пахло. На меня сразу наорали — куда в грязных ботинках. Я сиротливо сжался и отошёл к двери. Толстая повариха недовольно и удивлённо смотрела на меня — да, на холёного иностранца никак не тянул. Но зато у меня были белые брючки, правда, в дырках.

— Кто такой?
— Путешественник, на Вилючинский поднимался, сейчас на Мутновский иду.
— Один?
— Один.

Она, конечно, не поверила, что я туда поднялся, но мой жалкий вид её растрогал.

— На Мутновский тропа, — сказала она, — есть, туда до горячих источников ходят.
— Там есть горячие источники?!
— Да, это все знают.
— Вот спасибо, а я не знал! Хоть погреюсь ночью.
— Ты что ешь-то в дороге?
— Ну, как…, — замялся я, — вчера вот у меня две морковки было! — с гордостью, наконец, признался ей.
— Всё, что было с собой из здоровой пищи — две морковки?! О, Господи! — и повариха куда-то убежала, всплеснув руками. — Горе ты моё, — вернулась она вскоре, — вот тебе пирожки, вот тебе бутерброды, вот конфеты остались, и морковка вот, раз любишь так!
— Вот спасибочки, вы меня, прям, счастливым сделали!
— Да иди уже, с Богом, горе моё, это ж надо — морковку он ел! Это ж разве еда для мужика?! — причитала она мне вслед.

Вскоре я был на горячих источниках и, вдохновлённый добычей, решил, что проведу тут прекрасную ночь, но так как до заката было ещё часа полтора, подумал — почему бы мне не подняться по пологому склону на край хребта вулкана Мутновский? А чтобы подъём прошёл быстро и легко, я заныкал свои съестные сокровища, завернув их в свитер, потом завалил камнями от вездесущих бурундуков и сусликов и в маечке полез наверх. Да, пейзажи, конечно, были ошеломляющие — с одной стороны - слой облаков внизу и серебряные нити рек под ними. Третий, соседний вулкан Горелый, скрывался, как раз, за этими облаками. Его совсем не было видно, но он был рядом. С другой стороны располагался широкий ледник с ямами-ловушками подо льдом, за которыми, далеко-далеко, можно было различить выбросы «фитилей», пробуренных вокруг теплосети. А на самом гребне, сформированном вулканом, то тут, то там торчали лавовые пальцы и прочие причудливые формы. Двигаясь по гребню, можно было подойти к самому краю кратера вулкана. Единственная сложность — начинало садиться солнце, краски природы приобрели невероятные оттенки, и передо мной встал выбор: дойти до края с дымящимися фумаролами и всё увидеть в закате, или срочно спускаться, чтобы до темноты попасть туда, где припрятан свитер с едой и ждали горячие источники. Тут бы надо отметить, что наверху, выше уровня облаков, в одной маечке было холодновато. Это, так сказать, очень мягко отмечено… А когда сядет солнце… Ну, тогда лютая ночь на гребне будет платой за право увидеть кратер на закате.

Кратер на закате оказался неповторимым зрелищем! Вниз от него спускался гигантский растрескавшийся ледник, часть конуса вулкана была снесена предыдущими извержениями. Ледник, спускавшийся на дно, таял, и потому из жерла вытекала целая река, как раз, в разрушенный до основания край. То тут, то там гудели фумаролы, давая понять, что вулкан живой и может бахнуть в любую минуту, вот хоть этой ночью. Я решил пошалить и свалить вниз огромный валун с края. Сначала он пошёл медленно, грузно, потом, набирая скорость, усвистел вниз и, видимо, зацепил множество других камней, спровоцировав обвал. Множество нехилых валунов, словно рой мух, взлетели и стали ударять друг друга, дробясь на части беззвучно, потому что звук не успевал за огромной скоростью их падения на глубине нескольких километров. Не хотел бы я сейчас там внизу очутиться…

Вот и солнце село, оставив меня под сияющим звёздным небом на узкой кромке гребня вулкана шириной метра полтора — два, по обе стороны которой зияли километровые пропасти. Вскоре подул ледяной ветер с ледника, и стало несколько «прохладно». Сначала я тупо лежал и смотрел на миллионы звезд, но когда и камни, нагретые за день, стали ледяными, решил заняться немного зарядкой, чтобы согреться. Ненавижу зарядку, когда, выполнив, наверное, все нормативы физических упражнений за школьные годы, я понял, что так вот утра точно не дождусь. И решил попробовать спуститься в темноте. В результате, сбился с курса и оказался у растрескавшейся стены, под которой, где-то внизу, вроде, была земля. Не очень долго думая, решил спускаться на ощупь, так как движуха отвлекала от невероятного дубака. А ведь где-то внизу были горячие источники! И булочки в свитере. В общем, неспешно, согреваясь от напряжения и роняя вниз камушки, великие и малые, я медленно сползал в темноту. Это заняло больше времени, чем я ожидал, и когда спустился, наконец, на пологую седловину, то понял, что это лишь перешеек, а в самый низ ещё довольно далеко. Но тут было несколько больших камней, за которыми можно уже было спрятаться от сильного ветра.

Скрутившись калачиком, сразу уснул от усталости и на рассвете проснулся от свиста сусликов, во множестве сидящих на камнях. С удивлением пересвистываясь, они глядели на меня, а когда поднялся, бросились врассыпную. И тут уже присвистнул я, увидев ту отвесную стену, по которой спускался ночью. Этажа в 4–5, откровенный, растрескавшийся отвесняк! Как я там ночью смог слезть? И днём бы туда ни за какие коврижки не полез. Когда окончательно спустился к горячим источникам, меня ждал рай — залез в горячую лужу и надул щёки от счастья!

На краю вулкана Мутновский. Провожая солнце

Лавовые головы вулкана Мутновский застыли, словно динозавры

Выбросы пород на гребне Мутновского вулкана

Растрескавшийся ледник сползает в кратер вулкана Мутновский на закате

Исполинские стены кратеров

Река, вытекающая из кратера Мутновского вулкана

Столб фумарольного выброса в кратере вулкана Мутновский

Дымящиеся фумаролы вулкана. Впереди холодная пронизывающая ночь на гребне

Облачное цунами через минуту погрузит все во мрак

Долгожданный рассвет на гребне вулкана

Текут серебряные нити рек из-под неба, скрывающего соседний вулкан

Лавовые столбы

Снежные провалы подножия вулкана

Улыбающийся горячий источник

Вулканические мхи у горячих источников

Кипящее озеро

В горячих водах после холодной ночи на вершине Мутновского вулкана

Теперь оставалось осмотреть третий вулкан этой группы. Путь к нему был в густом тумане по выжженной кальдере, среди множества вулканических бомб, упавших сверху когда-то. Бомбы — это раскалённые валуны и лавовые ошмётки крупных форм. Летя, они немного остывают в воздухе, а когда падают на землю, то не разлетаются, а растрескиваются, сохраняя, при этом, форму. Это как если бы гигант какой-нибудь шмякнул об асфальт кусок пластилина. Путь наверх, к краю конуса, затянутого плотной завесой облаков, проходил по чёрному от гари подъёму, словно под ногами находились миллионы тонн шлака. В общем-то, это именно он и был. Никакого намёка на жизнь. Мне даже показалось в один момент — а стоит ли подыматься на эту гору шлака, где, кроме тумана и чёрного цвета, не на что и посмотреть?

Однако, на самом верху, в плотной завесе едких газов, меня ждал сюрприз. Вначале я даже не понял, куда идти дальше, но звук чего-то булькающего где-то глубоко внизу привлёк моё внимание. Передо мной была площадка безжизненных пыльных камней среди тумана. Пройдя по ней на звук, я вскоре увидел перед собою край, откуда поднимались едкие газы, и что-то булькало на глубине. Сыпучий край шлака, что же там? Газ разъедал глаза, и я решил закрыть их, пока не подойду к самому краю. Когда открыл, колени у меня задрожали и подогнулись. Хорошо, что я не осыпался вместе со склоном и теперь стоял, как вкопанный, среди трещин и смотрел во все свои слезящиеся глаза… Прямо под ногами, на глубине километра, со всех сторон окружённое отвесными породами шлаков, бурлило и кипело бирюзовое облако концентрированной кислоты. Берега его были серными, отовсюду поднимались шлейфы кипящего кислотного пара. Он разъедал глаза и не давал дышать. Хорошо, хоть фотоаппарату это не мешало работать. Покачиваясь и закрыв лицо, чем можно, я двигался по зыбкому краю, словно кошка, но через 10 минут вынужден был уйти, опасаясь задохнуться.

Это просто восхитительно! Отдышавшись в облаках, я пошёл дальше, в сторону по конусу, и тут меня ждал второй сюрприз. Вулкан оказался 2-конусным, и на дне второго конуса было живое озеро с ледяными берегами. Чудо — живая и мёртвая вода в одном флако…, ой, вулкане! Спустившись ко второму озеру в конус по промоинам, с трепетом и удивлением я прислушивался, как за каменной скалой, по-соседству, клокочет кислотное озеро. Теперь я на его уровне, оно там, бурлит за камнями, а тут — тихая спокойная гладь прохладной воды, и всё в одном двойном кратере на вершине. А что, если перегородка из камней рухнет, и два озера соединятся? Вот это будет знатный бум! А ведь когда-то так и будет, и я на этом месте, практически на дне. Ух, страшно! Страшно и одновременно здорово бывать в таких местах!

Весь день я крутился по обоим краям живого и мёртвого озера. Ветер, несмотря на свитер, так продувал меня, что мне казалось, у меня уже дырки в костях. Но он же сгонял и кислотный пар, давая возможность делать прекрасные снимки этих величавых тайн вулкана Горелый, который сначала показался мне таким невзрачным и обманчиво скромным.