Сто лет назад, 21 января 1924 г., умер Владимир Ильич Ленин, создатель Советского государства, Союза Советских Социалистических Республик – СССР. Государства, хоть и просуществовавшего всего 74 года, тем не менее по значению занимавшего второе место в мире.
А одним из устоев Страны Советов была коллективизация в сельском хозяйстве. В ней Ленин видел необходимость исторического развития и создание новых отношений собственности и организации производства.
Но ростки «коллективизации» уходили в далекое прошлое…
Вот как косьбу «всем миром» в старом Пушкине живописал А.А. Павлов в своем историческом романе «Крамольники» (1838 г.).
«Веселое солнце уже любовалось на постепенно пробуждающуюся природу. Утренняя роса волновалась по долинам, и сквозь нее, как бы сквозь завесу, представлялись красоты природы… Жители села ПУШКИНА выгоняли на улицу скотину, которую созывал молодой пастух звонкою свирелью. Потом, спустя немного времени, начали появляться на улице крестьянки с граблями, вязанками за плечами, баклагами и, сходясь в толпы, начинали петь песни. За ними следом выходили крестьяне с вилами, косами и также подтягивали дружно своим женам, детям и невестам. Из этого вы можете заключить, что они отправлялись на сенокос.
Крестьяне пушкинские, разделивши луг, начали косить, а крестьянки мешать и раскидывать скошенную траву, в то же время распевая песни…
Прошло довольно времени. Наступила пора завтракать поселянам, и вот они, разделившись на семейства, чинно усаживались в кружки, и старший, или старшая, вынимали съестные припасы – яйцы, творог, караваи или папушники и оделяли каждому члену семейства. Подле одного куста черемухи сидело множество крестьян и крестьянок и ребятишек обоего пола. Посреди сидел старик, украшенный от природы благовидною наружностию. Седая серебристая борода придавала ему более благообразия. Приметно, что его все уважали, и что он почитался старшим и главою семейства. Этот старичок, перекрестившись, развернул чистую салфетку, вынул огромный каравай белого хлеба и, разрезавши его на части, разделил всему семейству. Потом развернул другую салфетку, достал большой кусок баранины и также разделил. За ним следовали яйца и ватрушки»...
К.Е. Маковский. Крестьянский обед в поле. 1871 г.
А вот как «дедовские» обычаи освещал ученый агроном И.В. Сорокин в своей статье «Каким способом улучшить крестьянское хозяйство в селе Пушкине Московского уезда?» (1911 г.).
«…Крестьянские луга очень плохи; большинство их них болотисты, кочковаты, мшисты и белоусисты; сено с таких лугов очень плохо и по качеству, и по количеству; одна десятина дает урожая плохого сена от 50 до 100 пудов. Причем лугов с урожайностью в 100 пудов очень немного. Кроме того, еще сохранился дедовский обычай землепользования лугами и косьба их ручным способом; способ же такой очень невыгоден и обременителен. <…>
Общество крестьян с. Пушкина состоит из 220 домохозяев с 540 земельными душевыми наделами. Все домохозяева, собравшись на сельский сход, списывают эти 540 душ в осьмаки; каждый осьмак содержит в себе 12 душ – следовательно, всех осьмаков получается 45. Эти осьмаки разделяются на три части по 15 осьмаков каждая. Каждая треть по жребию назначает дельцов на каждый луг, которые, собравшись на лугу, делят его с вечера следующим образом: они разрубают этот луг косой по траве на яруса (место, рассеченное косой, называется просеком). На этих ярусах делают полосы; полоса от полосы отделяется закоской, т.е. одним взмахом косы; такие закоски имеются по обоим концам полосы; треть же от трети отделяется через пятнадцать полос крестом, сделанным на траве косой; полос таких наделят в одно утро от 10 до 15-ти на один осьмак. На следующий день все дельцы, а также и все общество собираются на назначенный и разделенный дельцами луг к двум часам утра. Дельцы в присутствии всех кидают между собой жребий, кому какие яруса достанутся; затем каждый делец ведет свою треть косцов в 60 человек на свой ярус, останавливается на кресте, и треть снова бросает между собой жребии – какие кому достанутся полосы. Осьмак этот 4-мя человеками косцов разделяется таким образом: на конец полосы с закоски становятся по два человека, причем товарищи по осьмаку идут друг друг против друга, и таким образом получается полоса, отделенная этим проходом; такое хождение продолжается столько раз, сколько всего полос.
После этого приступают к косьбе.
Таким образом, чтобы разделить покос, дельцами от третей приходится собираться в утро от трех до пяти раз, а дельцам каждой трети – от пяти до шести раз. В конце концов вся косьба заканчивается к 6-7 часам утра.
После покоса, тут же на лугу уговариваются, когда ехать сгребать траву.
Выезжают обыкновенно с часу дня и кончают к 6 часам вечера. Следовательно, всего на такой тяжелой работе людям приходится находиться до ¾ суток. Так как на каждый осьмак должно быть по 4 косца, а всех осьмаков – 45, то всего косцов должно быть 180 человек, да кроме того, нужно ехать на сгребку травы с часу дня и на усадьбе высушить и убрать в сарай сено со вчерашней косьбы; стало быть, нужно оставлять работников и на усадьбе. Но ввиду того, что многие домохозяева малосемейны, им приходится нанимать, по крайне мере, по одной женщине на каждый осьмак; кроме того, при всех этих работах задерживается не менее ста лошадей, так что домохозяин, который косит в общих лугах, лишен всякой возможности лошадного заработка в эти дни. <…>
…Скашивается обществом в одно утро не более 12-15 десятин.
Вышеприведенный порядок травокошения существует с давнего времени и сохранился доныне»…
Аркадий Пластов. Сенокос. 1945 г. Государственная Третьяковская галерея.
Конечно, сено, в основном, шло на корм скоту.
Крупному рогатому. Коровам, то есть.
Коровы, понятное дело, дают молоко.
И в начале ХХ в. наши молочники (молочницы?) стали объединяться …
Первый в Московской губернии крестьянский кооператив, Чапчиковское молочное товарищество, – находившийся, понятно, в деревне Чапчиково Московского уезда (вместе с рядом других сёл и деревень, она была затоплена водами Учинского водохранилища в 1930-х гг.), – «открыло действия» 29 августа 1909 г.
А тогдашнюю местность описывали следующим образом.
«Упомянутый кооператив распространяет свою деятельность в северо-восточном углу уезда, на окраине Марфинской волости, на границе с Дмитровским уездом, которая, прилегая к большому и бойкому дачному району во главе с Пушкиным, отстоит от него на 5-10 верст, из коих только часть расстояния шоссирована.
Скотоводство этого района стоит, несомненно, в тесной связи со всеми условиями и факторами, определяющими местный хозяйственный строй. Вот почему прежде, чем перейти к изложению намеченного, считаю уместным дать сжатую характеристику обслуживаемого района. При этом должен оговориться, что таковая характеристика, за отсутствием полного и свежего хозяйственно-статистического материала, по необходимости, будет страдать некоторою отсталостью.
Марфинская – крайняя северо-восточная волость Московского уезда лежит в бассейне реки Клязьмы, по верховью и среднему течению реки Учи с ее притоками, при средней высоте над уровнем моря в 187 м. Вдоль почти всей западной её границы она прорезывается Дмитровским шоссе, идущим почти параллельно и в расстоянии 3-4 версты открытой в последнее десятилетие Савеловской ж.д., которая лишь частью пересекает Марфинскую волость. В районе этой дороги начинает развиваться дачная жизнь. С восточной стороны волости и в 3 верстах от последней проходит Ярославская ж.д., а на таком же примерно расстоянии от последней вытянулось в том же направлении и Ярославское шоссе, от которого вглубь Марфинской волости, на Чапчиково, отходит её отросток, составляющий единственную шоссированную дорогу в волости, равняющуюся всего ¼ части долевой оси последней.
Преобладающий тип почв – дерново-подзолистый суглинок; реже попадаются глинистые почвы, тогда как легкие – совсем не встречаются. Наряду с этим, здесь отмечен наибольший в уезде процент селений с болотами, достигающий 16,1%.
На территории волости, достигающей около 1/12 части уезда (а волостей всех 15) раскинуто 49 селений с плотностью в них сельского населения, по данным 1899 г., – в 35,64 чел. на кв. версту (в соседней Мытищинской волости – 78,59), а в 1907 г. – уже 47,34. По данным местного обследования, всех приписных семей насчитывается 1695, из них наличных – 1369, и 326 (19,2%) отсутствующих; последние отчасти возмещаются 300 душ посторонних. Почти все наличные семьи причастны к каким-либо промыслам, коим заняты около 54% и 40% лиц мужского и женского пола; из них работающих на стороне – 83% мужского и 29% женского пола. Семей, работающих в своем селении с наемными рабочими (170 чел.), всего 27. Громадное большинство крестьян промышляет, таким образом, своей рабочей силой, которую применяют в разных торгово-промышленных учреждениях как своей волости (в 64 торговых и 51 промышленных учреждениях), так – еще больше – других местностей. К указанным наличным семьям принадлежит в рабочем возрасте около 50% грамотных, и учащихся только 32%.
Средний размер жилой зимней избы у наличных семей составляет в среднем по волости ок. 49 кв. аршин (порядка 25 м2. – И.П.); отопление её 67% дворов производят покупными дровами, на что тратится каждым двором в год в среднем 8 руб. (по нынешнему курсу, порядка 8 тыс. руб. – И.П.)
Число семей, имеющих надел, равняется 1305, а безнадельных – 389, так что ок. 5% наличных семей не располагают наделом, который не может быть возмещен и покупной землей, ибо число таких случаев в волости ничтожно. К аренде, – по преимуществу, покосов, – прибегает 517 домохозяев; со стороны же сельских обществ на съём сенокосов и выгонов затрачивается 4 198 руб. Из числа владеющих наделом обрабатывают последний с лишком 93% семей, в том числе обрабатывают наймом 13%. Обработка в последние годы ведется исключительно плужная. Всего надельной земли в 1-3 кусках (в каждом селении) 11 735 десятин, что на надельную семью дает около 9 десятин (1 десятина это чуть более гектара. – И.П.), а на приписную – 7 десятин, с % пашни в 42% и при отношении последней к покосу как 2,5:1,0. На 100 десятин посевной площади под яровыми находится: под овсом 83%, а картофелем 14,3%... Процент дворов, запустивших все или часть озимого поля, с лишком 11%. Процент селений, ведущих в 1910 г. общественное травосеяние, достигает 73,5%. Урожай ржи, овса и картофеля с десятины 6,6-8,8-56,9 четвертей (1 четверть ржи – 6,5 пуда; 1 четверть овса – 5 пудов: т.е. урожайность зерновых была порядка 7,6-10,2 ц/га. – И.П.). Сбор сена на надельный двор достигает 160 пудов, а на голову крупного рогатого скота – ок. 80 пудов»…
Стадо коров на берегах р. Учи. 1910 г. Оригинал: https://pastvu.com/p/159330.
Любопытно, к 1910 г. в Чапчиковском товариществе крестьяне несколько сократили свое членство.
Посмотрим на табличные данные.
|
Селение |
Число семей |
Членов товарищества |
Коров у членов товарищества |
|||
|
Надельных |
Безнадельных |
В 1909 г. |
В 1910 г. |
В 1909 г. |
В 1910 г. |
|
|
Чапчиково |
48 |
14 |
51 |
50 |
68 |
73 |
|
Кавезино |
17 |
13 |
14 |
15 |
17 |
19 |
|
Курово |
14 |
4 |
11 |
9 |
14 |
12 |
|
Тишково |
28 |
9 |
26 |
24 |
33 |
35 |
|
Марьина Гора |
17 |
7 |
12 |
9 |
17 |
12 |
|
Хохлово |
17 |
8 |
12 |
9 |
17 |
9 |
|
Соколово |
20 |
4 |
11 |
10 |
20 |
20 |
|
Суходол |
35 |
4 |
16 |
15 |
25 |
19 |
|
Итого: |
196 |
63 |
150 |
136 |
211 |
199 |
И вот как обстояли дела в том же, 1910 г.
|
|
Членов т-ва |
Коров |
На 1 члена т-ва коров |
|
Не носивших [молоко] вовсе (только записавшихся) |
4 |
4 |
4 |
|
Носивших непостоянно |
135 |
201 |
1,5 |
|
Носивших постоянно |
120 |
104 |
1,4 |
|
Итого: |
259 |
369 |
1,4 |
И хотя отмечалось, что «вообще, с организацией Товарищества население улучшило и облегчило себе сбыт молока» (туда можно было «изо дня в день, без хлопот о накоплении и хранении, принести самые маленькие дозы удоев, какие-нибудь десятые кружки»), было и недовольство кооперативом: «говорят – много вычетов, постом не принимали молока, или давали дешево»; а в Тишкове «слышны были жалобы на нерадение заведующего».
Была и другая причина.
Так, «многие члены [Чапчиковского Товарищества] находили домашнюю самостоятельную переработку [молока] выгоднее товарищеской, во-первых, потому что каждый в отдельности хозяин, продавая небольшое количество продуктов непосредственно потребителю, получал более высокие цены, чем доверенный Товарищества от продажи оптом и через посредников (этой неумелой продажей, кстати сказать, доверенный вызвал большое недовольство к себе и к делу), а, во-вторых, из-за снятого (после отделения сливок. – И.П.) молока, которое при доставке дальним членам [товарищества], – за что приходилось еще особо платить, – часто портилось»…
Да тут ещё неправильное «пользование быком»!..
Ведь тогда, по замечанию специалистов, время отела вовсе не было «приурочено к требованиям рынка и выгодам самого хозяина. И недостаток этот уже после первого периода деятельности Товарищества стал очень ясно сознаваться многими [его] членами. Вследствие этого, стало уместным при перемене быка в Чапчикове вмешаться в это дело и на нескольких сходах в Чапчикове и в смежной с ней деревне Кавезине проводить вопрос о стойловом содержании быка, или, что все равно, о применении ручной случки. Несмотря на немалое число возражений, сплетенных с самыми затейливыми фантазиями-суевериями, со стороны многих участников схода, сознававших выгодность изменения времени отёла, все же большинство решило перейти к новому способу пользования быком. Тут же было решено о замене старого быка новым и более дорогим – породистым, в приобретении которого пришлось принять участие. Хотя за быка пришлось заплатить вдвое против прежнего (вместо 50 – 100 руб.), за содержание примерно то же; тем не менее, на сходах было доказано, что вполне возможное совместное содержание двумя смежными деревнями быка на дворе обойдется этим деревням даже дешевле того, во что обходилось по-старому, когда коровы из Кавезина обгуливались быком из более дальней деревни – Суходола. Но к весне, ко времени выгона скота в поле, принятое, но не закрепленное приговором, решение схода не было применено на деле. Главным поводом к этому послужила заинтересованность одного-двух влиятельных владельцев бычков-годовичков, которым не хотелось лишиться вознаграждения сельского общества (около 10-ти руб.) за пользование в стаде их бычками, очень пригодными, по их мнению, для обгуливания слабых коров и нетелей»…
Но все же, несмотря ни на что, те же специалисты-животноводы признавали: «По производительности, часть скота района деятельности Чапчиковского товарищества должна быть признана хорошей и, во всяком случае, не уступает хорошему крестьянскому скоту других местностей».
Да, в общем, похоже, что и дела кооператива шли на лад.
Была сооружена собственная «молочная», даже обеспеченная водопроводом.
При этом «оборудование маслодельного завода включало сепаратор «Глоб» на 4 ведра, маслобойку «Виктория», холодильник Шмидта и круглый «маслообработник». (Надо заметить, большинство мастеров, работавших в «молочных», имели специальное молочно-хозяйственное образование, «а именно, окончивших Лотошинскую молочную школу». Их жалованье находилось «в зависимости отчасти от количества перерабатываемого на масло молока, отчасти от общего баланса товарищества» и колебалось в широких пределах от 12-15 руб. до 20-25 и даже до 30-35 руб. Заработок помощников (и помощниц) мастеров был таков: судомойки от 7-8 руб. в месяц; рабочие – 10 руб.; специальные помощники (помощницы) – 12-15 руб. в месяц).
Вместе с тем у Чапчиковского молочного завода имелись и «отдельные недостатки»: «постройка лишь наполовину бревенчатая. Приемная комната, где находится печь с коробкой, дощатая, а потому на зиму не пригодная вовсе; неудобство самого помещения – кладовая служит вместе с тем и холодильной комнатой для молока. Холодильник находится в дощатой приемной. Нет посудной, негде сквашивать сметану. Верховой ледник не одобряют: не удобен для вынимания льда. Пол в маслодельном заводе деревянный»…
Как бы то ни было, всего за год было «наношено» 24 681,64 ведер (ок. 303 584 литров).
В среднем от коровы «нанесли» порядка 112 ведер (порядка 1 378 л); однако, с учетом общего количества молока, средний годовой удой у «однокоровного» хозяина доходил до 149 ведер (почти 1 833 л). Что касается приемки, то, к примеру, в мае она производилась ежедневно 2 раза: в 11½ - 1 час. дня и от 8-9 ½ час. вечера.
В целом местная заготовка молока оценивалось весьма высоко: ее «следует, несомненно, отнести к весьма хорошей, что указывает [и] на хорошее качества подстоличного молочного скота»…
«Расплата» (цена) за молоко колебалась по сезонам: с 8 мая по 9 июля 1910 г. – от 50 коп. за ведро (по нынешнему курсу, порядка 41 руб./л); с 10 октября по 28 февраля – до 90 коп. (ок. 73 руб./л); в среднем – 66,8 коп. (54 руб./л). Отмечалось: «эту цену следует признать весьма высокою». При этом жирность молока по сезонам была такова: осенью – 4,2-4,5%; зимой– 3,6-4,4%; летом – 3,6-3,7%.
(Для справки: «многосемейные члены» товарищества для пропитания оставляли себе от одной коровы всего 0,1 ведра молока (1,2 л), или 0,01 ведра (0,12 л) на члена семьи; «малосемейные» чуть больше – 0,09 (1,1 л), или 0,02 ведра (0,25 л). Отсюда делался вывод: «худшее питание многолюдной семьи, несомненно, стоит в связи с целым рядом факторов экономически-социального свойства, из коих [главное] – стремление реализовать последнюю каплю удоя для оправдания других необходимых расходов (главным образом, на продовольствие) по содержанию большой семьи»)…
В Чапчиковском товариществе изготовлялось «парижское» масло (из кипяченых сливок, с «ореховым» привкусом: современный аналог – вологодское масло), русское масло (топленое; имевшее хороший сбыт летом на дачах), сметана прессованная (с массовой долей жира 35%) и творог.
Производство масла в крестьянских маслодельных артелях. Фото начала ХХ в. Из фондов Вологодского музея-заповедника. Оригинал: https://cultinfo.ru/upload/iblock/1eb/8ub47f14krbxjq6khc1pdxuqe71syzc7/IMG_8857.JPG.
В итоге, «за вычетом убытков по обмеру, за кислое молоко и порчу продуктов», в продажу поступали: ведро молока цельного по цене в среднем за год за 87,21 коп. (ок. 71 руб./л); фунт сливочного парижского масла – 42,04 коп. (1030 руб./кг); фунт сметаны – 18,79 коп. (458 руб./кг); фунт творога – 13,07 коп. (319 руб./кг)…
Подготовил
Игорь Прокуронов.
(Окончание следует).
Комментарии 1