Олег Оленев: «Рубанок – это культовый столярный инструмент»

– Ваша коллекция насчитывает уже больше двух тысяч столярных инструментов. Как она появилась и пополнялась?

– Коллекция собиралась приблизительно 30 лет. Условной датой основания музея считаю покупку первого рубанка на свои деньги. Это было в 1980-е годы, когда я еще учился в институте. С тех пор я начал постепенно покупать себе инструменты. В то время в магазинах практически ничего не было, поэтому искал их на рынках. Строго говоря, я тогда не коллекционировал инструменты, а приобретал их для работы.

   Уже в наше время лет 15 назад я начал выезжать в Европу и Америку, где прочесывал местные блошиные рынки. Потом стал покупать инструменты на аукционах через интернет. Таким образом, постепенно сложилась коллекция инструментов почти из всех стран мира, которые внесли вклад в развитие столярного дела. Видов инструментов собралось много: пилы, топоры, измерительные приборы, коловороты, дрели, лобзики и другие. Среди них рубанок – это самый разнообразный по форме и конструкции инструмент. Это культовое плотницкое орудие, поэтому в моем музее рубанки занимают особое место.


– Столярные инструменты разных стран чем-то отличаются друг от друга? Чьих инструментов у вас больше?

– В основном представлены европейские инструменты, но много и американских. Доля американцев очень большая, поскольку в прошлом они были доступные, дешевые и высокого качества. Американские инструменты выпускались миллионными тиражами. Подъем производства столярных инструментов пришелся на середину XIX века и продолжался до 1920-х годов. В любой стране вы найдете американские рубанки, фуганки, пилы и тому подобные вещи. Они присутствуют и в российских каталогах начала XX века, закупались даже в СССР перед войной.

   В музее есть инструменты из Англии, Нидерландов, Австрии, Германии, Франции, Испании, и немного из Польши и Чехии. Есть отечественные рубанки, но по конструкции и форме они следовали за европейскими. Интересны инструменты из Японии и Китая. Японские инструменты отличаются от американских и европейских, потому что Япония оставалась закрытой страной вплоть до начала XX века. Принцип работы тот же, но конструктивно они устроены несколько по-другому. Например, пилы и рубанки в Японии тянули на себя, а не толкали, как в Европе. Японцев отличает внешнее изящество, декоративная проработка.


   Американский инструмент часто был полностью металлическим, а европейские образцы тех же годов делали из дерева. У европейцев металлической была только режущая часть. Например, у меня в коллекции есть деревянный английский коловорот. Он сделан из дерева не потому, что старинный, а потому что их выпускали в таком виде по традиции вплоть до начала XX века. Здесь известный английский консерватизм проявился в высшей степени. Они не переходили на железо, несмотря на то, что все давно пользовались металлическими инструментами. Использование дерева отличало именно европейские инструменты.


– У столярных инструментов была своя специализация или они были универсальными?

– Конечно, были разные области применения. В музее есть маленькие миниатюрные инструменты для изготовления скрипки, виолончели или контрабаса. Большой мастерской для таких работ не требовалось, поэтому и сами скрипичные рубанки делались маленькими. Для повозок и карет имелся свой каретный инструмент. Основными корабельными инструментами считались пилы, тесла, долота, топоры. Особые орудия использовали краснодеревщики – те, кто работал с ценными породами дерева. Бондари, изготавливавшие бочки, также применяли специальные приспособления. Всего насчитывается десяток отраслей столярного дела. Кстати, у хирургов тоже есть похожие инструменты: пила, долота, коловороты со сверлами, но в моем собрании их нет. Как увижу эти медицинские инструменты, становится жутко.

   Есть любопытные инструменты для изготовления деревянной обуви. Такая обувь была распространена по всей Европе, но особую известность приобрела в Голландии. Там деревянные башмаки назывались кломпами. Вы можете и сегодня купить кломпы в Голландии не только в сувенирном, но даже и в обычном хозяйственном магазине. Кломпы были выгодной альтернативой кожаной обуви. Такие башмаки можно было сделать без знания техники обработки кожи, а тополей и других пород дерева вокруг имелось достаточно. Кстати, деревянная обувь хорошо держит тепло. Кроме того, мастера и рабочие на корабельных заводах любили ее за то, что она защищала ступню, если что-то тяжелое падало во время работы на ногу. На известных голландских картинах и гравюрах все простолюдины обуты в кломпы.


– Какие инструменты самые старые в вашей коллекции?

– У меня есть рубанки XVIII века. Даты можно точно определить по каталогам и по маркировке, так как все рубанки имеют клеймо производства. Наши старинные образцы родом из Нидерландов и Англии. Англия – это первая страна, которая создала стандарт инструмента еще в конце XVII века. Английские мастера определили основные формы конструкции рубанка, которые, в целом, дошли до нашего времени почти без изменений. Отличия в рубанках, например, XVIII или XX столетий существуют, но они видимы лишь для специалиста и коллекционера.

– Есть ли такие редкие вещи, которые вы мечтаете приобрести для музея?

– Мечтать мечтаю, но понимаю, что по цене они мне недоступны. На элитных аукционах, например в США, попадаются очень редкие инструменты, но их стоимость стартует от 1000 долларов. У меня есть редкий рубанок английской фирмы «Spiers». Он мне достался довольно дешево, потому что был не в очень хорошем состоянии. Коллекционеры придумали пятизвездочную шкалу редкости инструмента. Одна звезда означает, что инструмент востребован коллекционерами, но его не найдешь на каждом шагу. Пять звезд означают, что инструмент находится только в одном, двух или пяти экземпляров во всем мире. Упомянутой мной рубанок «Spiers» имеет по этой шкале четыре звезды. Таких рубанков в мире около сотни.

   Редкие рубанки выставлены у меня в отдельной витрине. Например, есть еще рубанок английской фирмы «Norris», которая выпускала инструменты с 1860-х годов. Эти рубанки очень востребованы коллекционерами. Интересно, что они прекрасно строгают и сейчас, поэтому кто-то покупает их и для работы. Их называют «Rolls-Royce» в мире рубанков.


– Я читал, что вы сами делаете миниатюрные копии столярных инструментов.

– Да, они выставлены в отдельной витрине. Всего я сделал более восьмидесяти различных инструментов. Они все действующие, только нет лилипутов, которые могли бы ими работать. Самая сложная вещь – это копия универсального американского рубанка «Stanley- 55» с полным набором железок, которые производят 52 различных профиля. Этот миниатюрный рубанок также готов к работе. По чертежам газеты начала XX века я сделал токарный станок, но не в натуральную величину, а в масштабе один к четырем. Есть также точило с подобием ножного привода, лобзик, пилы и многое другое. Внизу витрины наглядно показано, как я делал эти инструменты. Находил кусок железа на дороге и из него выпиливал пилой, например, рубанок. После этого напильниками и надфилями обрабатывал его вручную. Обязательно использовал лупу. Где-то два года я проводил свободное время за этим занятием. Сейчас зрение уже не позволяет делать миниатюрные инструменты.


– Чем отличались столяры прошлого в нашей стране и за рубежом?

– Об этом можно судить по немецкому учебнику столярного дела, выпущенном в начале XX века. Такая книга есть в нашем музее. Этот капитальный труд содержит подробное описание приемов работы. В России в это время ничего подобного не издавалось. Немецкое фабричное производство мебели было выше по качеству и дешевле, чем наша кустарная продукция. В Европе все делали по уму, а у нас со времен Петра I почему-то мало чему научились у западных мастеров. Другой немецкий учебник по плотницким работам начала XX века показывает, что столяру нужно было знать математику, геометрию, основы физики, биологии. На подмастерье и мастера в той же Германии нужно было несколько лет учиться и сдавать экзамен.

   В России все было проще, чем в Европе. Быт столяров в нашей стране хорошо описан в журнале «Столяр», который выпускался по инициативе К. К. Маурина-Стиэбре незадолго до революции 1917 года. В этом журнале поднимались не только специфические вопросы профессии, но обрисовывался образ жизни столяров. Процитирую на память несколько заметок из этого журнала: «Вопрос: кто нуждается в столярах больше всего? Ответ: владельцы кабаков, потому что мастера придут и оставят у них все свои деньги». Другая цитата: «Кто вспоминает о столярах чаще всех? Ответ: сборщики налогов». Там же написано, что столяра или подмастерье можно всегда узнать по походке: они ходят сгорбленные и пришибленные. Это очень познавательные зарисовки из жизни столяров той эпохи.


– Экспозиция вашего музея сделана грамотно и удобно. На что вы ориентировались, когда создавали свой музей?

– Ориентировался на свое понимание и ощущение. Никакой специальной литературы не читал, а просто все делал по уму. Большую роль в восприятии предметов коллекции играет освещение. Сейчас во многих даже центральных и московских музеях с освещением беда – трудно рассмотреть экспонаты.

– Кто основной посетитель вашего музея?

– В основном дети, потому что их легче сюда заманить. Как правило, это ребята из местных пушкинских школ. Больше нравится ребятам до восьмого класса, так как у них голова не сильно забита информацией и еще нет напряга с экзаменами. Школьники постарше реагируют уже более сдержано. Может быть, в душе эмоции есть, но они их особо не показывают. А ребятам с первого по восьмой класс очень нравится, они не хотят уходить отсюда. Важной частью экскурсии является чаепитие с баранками, конфетами и пряниками.

   Одновременно мы можем принять группу до тридцати детей. Если у нас планируется только экскурсия, то больше 14-15 человек принять мы не можем, а если экскурсия с мастер-классом, то делим группу на две части. Первая группа слушает экскурсию, а вторая в это время идет на мастер-класс. Экскурсию я провожу сам, а мастер-класс – одна из наших мастериц.

   Музей открыт не каждый день, потому что находится не в центральной части Пушкино, да и сам город не туристический. Желающие посетить музей созваниваются с нами накануне. Летом можно зайти и без предварительной договоренности, если я буду дома. Наши посетители – это необязательно организованные группы детей, приходят и просто интересующиеся по два-три человека.

– Как вы себя чувствуете в роли создателя и хранителя музея?

– Чувствую отлично. Я отработал инженером-конструктором больше тридцати лет, но полтора года назад уволился. Сменил род деятельности и не жалею об этом.


Антон Саков