О.Н.Зиновьева: «Все было красно от крови и помидоров»

  

Рассказывает О.Н.Зиновьева:
«Помню, как около меня оказалась девочка – моя ученица. Но я ей только сказала, чтобы она бежала в горсовет и все рассказала. Потом помню, подбежал какой-то парень, попытался меня вытащить, но я была завалена людьми и совсем не чувствовала ног. Я назвала ему номер телефона. Запомнилось, что на привокзальной площади образовалась огромная очередь у телефона-автомата. Моему мужу тогда же позвонили, и он приехал ко мне в больницу. Первыми его словами были: “Я подумал, что если ты дала номер телефона, значит, жива”.

По завершении эвакуации людей спешно взялись за восстановление движения по железной дороге. Обломки ферм разрезали, вывезли исковерканные конструкции, заменили провода и все вокруг обильно посыпали песком. Примерно в пять часов вечера пошли поезда. К тому времени, когда пушкинцы стали возвращаться с работы, они вначале удивлялись: где же мост. И лишь потом, когда до них доходило, что мост обрушился и произошла трагедия, они бросались домой.

Рассказывает О.Н.Зиновьева:
“Когда меня привезли в Пушкинскую центральную районную больницу, из нее уже выписали всех ходячих больных. В рентгеновский кабинет меня на руках принес заведующий хирургическим отделением Моисей Львович Глизбург. После осмотра я пролежала до семи часов вечера, и мне все время говорили: ”Потерпите, вы – легкая, а там тяжелые». Списки пострадавших составляла Галина Сергеевна Васильева из горсовета. Раньше она была заведующей городским отделом народного образования и меня, тогда директора Пушкинской средней школы №2, хорошо знала. Узнав меня, разрыдалась: «Ольга, ты в рубашке родилась! Ты бы знала, что там внизу творится…»

Всем доставленным в больницы района за счет железной дороги выдали продуктовые наборы: ведь к кому-то пришли родственники, а к кому–то и нет. Вскоре организовали выдачу денег: раненым по 150 рублей, на каждого погибшего родственникам по 200 рублей. Нуждающихся еще несколько лет направляли на лечение в ведомственный железнодорожный санаторий. Лечили в основном тех, у кого оказался поврежденным позвоночник, а таких было особенно много.
Суд по этому делу длился около двух лет. Чем кончился – не знаю. Я два раза была на заседаниях в качестве свидетеля, а потом и вовсе перестала являться туда«.

Погибших похоронили, не привлекая к этому внимания и не поднимая ажиотаж. Однако груз пережитой трагедии все эти годы камнем на сердце лежал у Ольги Николаевны. Незадолго до нынешней печальной даты она пыталась самостоятельно узнать что-нибудь о тех событиях тридцатилетней давности. Звонила на станцию, искала людей, переживших то потрясение. Первые годы после трагедии на привокзальной площади собирались люди, но Ольга Николаевна ни разу там не была, о чем до сих пор жалеет.

Мост после той трагедии был восстановлен, и еще два года пушкинцы с опаской ходили по нему. Одновременно начались работы по проектированию, а затем и по прокладке более чем 100-метрового тоннеля шириной 4 и высотой 2,5 метра. Нашлись и 280 тысяч рублей — огромная по тем временам сумма. Осенью 1979 года строительство этого необходимого в многотысячном районном центре функционального сооружения было закончено, и 2 октября по нему пошли пассажиры. В связи с планируемой установкой турникетов на станции Пушкино, подземный переход в ближайшие годы будет значительно реконструирован. 

 
В 1985-1987 годах была возведена еще одна платформа, первая, с которой пушкинцы и гости нашего города, минуя подземный переход, теперь выходят прямо на привокзальную площадь города. С этой же платформы они садятся в электрички на Софрино, Красноармейск, Сергиев-Посад, Бужаниново и Александров. В 1995 году под железнодорожным полотном пролегла автомагистраль, соединившая западную и восточную части города улицей Учинская и Акуловским шоссе. Старый автомобильный переезд с улицы Первомайская, с которым, учитывая недисциплинированность водителей, было много проблем, закрыли. В последующие годы подземные переходы появились на остановках Клязьма, Тарасовская, Челюскинская и Строитель.
Несмотря на большой объем работ, выполненный в зоне железной дороги, она, к сожалению, продолжает оставаться пресловутой “зоной повышенной опасности”. В начале июня этого года, например, на платформе Заветы Ильича дверьми поезда зажало престарелую женщину и протащило аж до следующей станции. От полученных травм несчастная скончалась. Несколькими днями позже на станции Хотьково в створки дверей, как в капкан, угодила пенсионерка и задохнулась от удушья.
Чтобы обезопасить людей, на платформах станции Пушкино в скором времени завершится монтаж современной системы видеонаблюдения за посадкой и высадкой пассажиров. Данные, полученные с помощью четырех камер наблюдения, станет фиксировать видеорегистратор, установленный в здании вокзала. Изображение будет передаваться на монитор, расположенный непосредственно на платформе напротив места остановки кабины машиниста. Кстати, похожие системы видеонаблюдения успешно функционируют в московском метро. Но в отличие от мониторов, установленных в подземке, пушкинский экран будет закован в антивандальный бронированный корпус с ударопрочным смотровым стеклом.
* * *

Место трагедии, разыгравшейся в тот августовский день и поныне ничем не обозначено. Имена принявших мученическую смерть никому, кроме их родных, не известны. Прости, Господи, их прегрешения вольные или невольные и упокой души…

В.Панченков.

На снимке - пешеходный мост, 1967 г..

---