Пушкинский краевед Владимир Парамонов представляет уникальный эксклюзивный материал, в котором переплелись темы "Они жили в Пушкино" и "В честь кого названы улицы в Клязьме".
Анна Каренина или Любовь Раневская?
Однажды, в гостях у своей знакомой, я удивился, увидев целую стопку книг на итальянском языке… «Это моё хобби, каждый год я привожу из Италии по одной книге, а затем в свободное время, только для себя, её перевожу… Сейчас пытаюсь переводить удивительную книгу Лоренцы Фоскини “Зоя, княгиня, очаровавшая Бакунина”, — улыбаясь, объяснила мне хозяйка, показывая на великолепную книгу в суперобложке… “А что нового уже можно узнать из вашего перевода?” — выяснял я.
“Страсти и анархия под сенью Везувия”
И вот потрясающий рассказ моей знакомой, в котором встречаются имена многих знаменитостей, часто бывавших или даже живших в наших краях: “У этой книги есть подзаголовок – ”Страсти и анархия под сенью Везувия». Я-то сначала предположила, что это чисто женская любовная проза. А как оказалось, эта уникальная книга полностью посвящена русской графине Зое Сергеевне Сумароковой (1828-1897), а в первом браке — княгине Оболенской! Но что самое удивительное, во втором браке она уже – Мрочковская-Острога, и об этом неизвестно почти никому в России! А между прочим, Зоя Оболенская – это прототип Анны Карениной — героини Л.Н. Толстого!
Вот удивительная история её любви… Она родилась в Москве, в семье видного генерала С.П. Сумарокова, участника Отечественной войны 1812 года… Вышла замуж за князя Алексея Васильевича Оболенского, ставшего в дальнейшем тоже генералом и даже главой Московской губернии…
Краткая справка: “Князь Алексей Васильевич Оболенский родился 23 мая (4 июня) 1819 года в знаменитой семье генерал-майора В.П. Оболенского и Е.А. Мусиной-Пушкиной. Получив прекрасное домашнее образование и на физико-математическом отделении Московского университета, князь в 1838 году выдержал офицерский экзамен при Михайловском артиллерийском училище. А в следующем году он был назначен адъютантом к начальнику гвардейской артиллерии С.П. Сумарокову, а также, женился на его дочери — Зои Сергеевне…
В дальнейшем его ждала блестящая карьера военного, он становится даже главой Московской губернии, а в семье появилось пятеро детей. Всё складывалось, как нельзя лучше…”.
В середине 60-х годов XIX века Зоя Сергеевна с детьми отправляется “лечиться” на курорт в Италию, в Неаполь, где знакомиться с “пламенным революционером” — Михаилом Бакуниным. Он сам и его идеи об исправлении социального неравенства анархическим путем так впечатлили княгиню, что она по сути дела становится политической эмигранткой, и с этого момента готова отдать свою жизнь и все капиталы нарастающему революционному движению. Но не всё так безоблачно в её жизни в Неаполе…
Интересный еще момент во время пребывания княгини Оболенской в Италии. Там она знакомится с ещё совсем молодым художником Василием Поленовым, который в дальнейшем часто бывал и работал в Абрамцево, а так же снимал продолжительное время дачу на берегу Клязьмы в Жуковке (ныне г. Королёв – В.П.). В общей компании русских в Италии стали часто появляться две сестры, урождённые Оболенские, дочери Зои Сергеевны, две русские эмигрантки.
Василий Дмитриевич Поленов в Италии
“Больная” любовь…
Старшая, Екатерина, первым браком (с 30.07.1867, г. Дрезден) была замужем за Александром Александровичем Мордвиновым (1842-1889), а на момент знакомства с В. Поленовым уже овдовела. И вторая, Мария, для близких – Маруся (
её еще называли: “душа абрамцевского кружка” — В.П.), не по годам серьёзная 18-летняя особа. Поленов изумлялся контрасту: старшая курит и не брезгует крепким словцом, младшая – сама благовоспитанность и серьёзность, она занимается музыкой и вокалом, мечтая стать певицей! Поленов искренне влюбляется, конечно же, в Марусю. Но среди русских в Италии ходят скандальные слухи, что княгиня Зоя Сергеевна Оболенская, бросив мужа в России, рванула за границу с любовником, да еще со всеми пятью детьми (
в том числе с Екатериной и Марией – В.П.). Генерал Оболенский выследил их и силой увёз младших в Россию. А Маруся успела спрятаться у своей замужней сестры Екатерины и не была вывезена в Россию. Мол, генерал Оболенский в гневе…
Несмотря на все угрожающие предубеждения зимой 1873 года Поленов решается сказать Марусе о глубине своих чувств к ней, но какое-то нехорошее предчувствие постоянно его останавливало… Объясниться с Марусей Оболенской он так и не успел. Она заразилась корью, местные доктора не разобрались с диагнозом и через несколько дней её не стало… “Она лежала вся в белом, с распущенными волосами, с улыбкой на лице, — вспоминала Елизавета Мамонтова (урожденная Сапожникова – В.П.) в своих мемуарах. Мы осыпали её всю цветами, сами положили в гроб и вечером отнесли на Тестаччио, где и поставили в часовню. Мы все каждый день ездили туда, возили цветы, а цветов в это время масса, это был конец марта”.
Марк Антокольский стал автором удивительно трогательной надгробной статуи Марусе Оболенской на римском кладбище Монте-Тестаччио; Илья Репин писал о нем так: "… был поражен её красотой, поэзией и задушевностью".
Надгробный памятник Марии Оболенской
Совсем недавно завершилась реставрация этого интересного уникального памятника, деньги на восстановительные работы выделила российская сторона. Директор кладбища Тестаччио англичанка Аманда Тэрсфилд выразила огромную благодарность за уход за захоронениями россиян, отметив, что “ставит русских, заботящихся о могилах своих соотечественников, в пример другим странам”.
А Василий Поленов в 1886 году написал пронзительную картину “Больная”…
Искусствоведы уверены, что был посмертный портрет Маруси Оболенской, написанный Василием Поленовым по фотографиям, так как сохранилось письмо Зои Оболенской, матери Маруси: “Когда увидела портрет, то была поражена до глубины души, — мне представилось, что моя дорогая Маруся стоит передо мной во всём блеске своих восемнадцати лет с чудным выражением её ангельского лица! Глаза до того полны жизни, мысли и чувства, что взор их проникает в душу. Я не могла и до сих пор не могу смотреть без слёз на этот чудесный портрет, и чем больше смотришь на него, тем труднее от него оторваться”.
Но сама картина до сих пор не выявлена: она либо утрачена, либо хранится в частной коллекции и, может быть, когда-нибудь еще явится на свет. Большие надежды возлагаются на выставку Василия Дмитриевича Поленова (1844-1927), которая откроется в сентябре 2019 года в Третьяковской галерее в Инженерном корпусе, так как туда хотят собрать максимальное число картин художника со всего света…
“Судьба лейб-медика”
Удивительная судьба ждала и старшую из сестер Оболенских – Екатерину (1850-1929), она, овдовев, вышла замуж за известного врача С.П. Боткина (
в Пушкино, в мкр. Клязьма, даже есть улица “Боткинская” — В.П.).
Сергей Петрович Боткин и Екатерина Алексеевна Оболенская
Для Сергея Петровича Боткина это был тоже второй брак. Его первая супруга никогда не отличалась крепким здоровьем, а после рождения четырех сыновей приобрела острое малокровие. А чтобы не расстраивать мужа, она скрывала свои недомогания. Всё кончилось тем, что в свои сорок три года С.П. Боткин овдовел – в то весеннее утро 1875 года Анастасия Алексеевна Боткина просто не проснулась…
А через полтора года, в 1877 году, Боткин женился на вдове Мордвиновой. Все посчитали, что для сына пусть богатого, но всё же купца — чаеторговца это дерзкий поступок, нарушение принятого этикета… Зато для императорского лейб-медика, пост которого в тот момент занимал С.П. Боткин, это в самый раз! Будущее казалось ему наконец-то счастливым… Но над его родными снова нависла угроза. Летом 1886 года умер их пятилетний сын Олег. А всего у Сергея Петровича было 12 детей, между старшим и младшим — тридцатилетняя разница. Но Олег – мальчик болезненный и при этом очень способный — был особенно любим. Боткин писал Белоголовому: “Мы с женой (
Екатериной Мордвиновой – В.П.) чуяли беду. Постоянное чувство страха за жизнь Ляли (
так ласково в семье звали Олега – В.П.) было так сильно, что я не мог встретить ни одного гроба ребенка, чтобы не вспомнить о нём. Всю зиму он провел в нашей спальне и при первом движении ночью то я, то мать были около него – и столько любви, столько сердца давал он нам за это внимание”.
Вскоре после смерти сына на Боткина впервые накатило удушье… и примерно через год – в ноябре 1889 года – вдалеке от России С.П. Боткин умер от инфаркта миокарда… Похоронили выдающегося врача в Петербурге. “Многотысячная толпа терпеливо стояла, несмотря на отвратительную туманную погоду с мокрым тающим снегом, залеплявшим глаза, — вспоминали современники, — Гроб вынесли из вагона и так и несли на руках. Процессия тянулась по пути следования к Новодевичьему монастырю, по Обводному каналу и Забалканскому проспекту на протяжении 4 верст”… Вдова выдающегося врача прожила еще 40 лет…
“Символический эпилог”
Но вернемся к рассказу о переводе книги Лоренцы Фоскини “Зоя, княгиня, очаровавшая Бакунина”: “В эмиграции Зоя Оболенская познакомилась с польским анархистом, Валерьяном Мрочковским (1840-1889), взявшим себе партийную кличку Острога (
он один из организаторов польского восстания 1863 года – В.П.) – в память о царских острогах… Сначала став ”гражданской женой», а затем, овдовев в 1884 году, его женой законной. В Люцерне, еще в «гражданском браке», в 1867 году у них родился сын – Феликс, в дальнейшем обнаруживший поразительное музыкальное дарование… В дальнейшем он стал профессором женевской консерватории по классу рояля и гармонии, а также директором филармонического оркестра при «Большом» театре Женевы (
скончался в 1936 году – В.П.)…
Удивительный факт: дед Феликса Остроги – старик С.П. Сумароков являлся еще и прадедом другого Феликса – Юсупова, убийцы Григория Распутина…
Зоя Сергеевна Мрочковская-Острога участвовала во всех мероприятиях, проводимых анархистами в то время, о чём до сих пор вспоминают её потомки, живущие теперь в Америке. Скончалась Зоя Сергеевна в 1897 году во Франции, в Ментоне.
Помните, именно Любовь Андреевна Раневская из пьесы «Вишневый сад» А.П. Чехова приобрела «дачу около Ментоны (
курортное местечко между Монако и итальянской границей – популярнее и дороже в то время, чем соседняя Ницца – В.П.)», которую затем и продала за долги… Не является ли Зоя Оболенская еще и прототипом чеховской Раневской?
Но загадки на этом не заканчиваются. Оказывается, Зоя Сергеевна, бывшая графиня, бывшая княгиня, выдающаяся анархистка, скончавшаяся как Мрочковская-Острога, лежит на кладбище в Ментоне под простой табличкой «Z.M. Ostroga»… Символический эпилог не только книги, но и жизни!
Владимир Парамонов
Комментарии