«Старый Юшка»: от Мамонтовки до Тарасовки

Андрей Платонов

      А сам Платонов, похоже, был у него среди хороших знакомых: вот, в одном из писем 27 августа 1939 г. своему коллеге-приятелю А.И. Вьюркову, писатель наказывал: «Жму твою руку, посылаю сердечный привет и передаю слово одной Особе. Приедешь – поедем на денек к Старому Юшке. Будешь ему писать – сообщи, что я приветствую этого труженика, что существует где-то в Мамонтовке, охраняемый одним сонным кобелем». (Здесь «Особа» и «Старый Юшка», понятно, – это Демьян Бедный, обитавший в то время на даче в Мамонтовке).

      На следующий день тому же Вьюркову сам пролетарский поэт адресует стихотворно-дачное послание: «У окошечка сижу, Карандашиком вожу. Эххма! Три деревни, два села. Как работка весела! Эххма! Любо-дорого смотреть, Дописать осталось треть. Эххма! Я не помню ничего, Потому что был… тово… Эххма! Тож рассказчик под хмельком Чуть ворочал языком. Эххма! А “Морока” то ведь “он”: Вот где пес – хамельон! Эххма! Больше новенького нет. Мой сердечный Вам привет! Каждый день писать вам лист, Наш хитрющий новеллист! Эххма! Время, значит, к сентябрю. Приезжайте ж, говорю! Эххма! – 28/VII 39. Е. Придворов. Мамонтовка».

      На приглашение оба литератора, Вьюрков и Платонов, откликнулись и приехали (не в первый раз) к Бедному на дачу, где состоялась читка его грандиозного «эпического полотна» об Урале под названием «Горная порода».

      Во второй половине 1940 г. Платонов и Бедный своими отзывами помогали А.И. Вьюркову издать книгу о старой Москве («Москва-матушка»). А в мае 1941 г. Платонов приглашает Демьяна на свадьбу сына. Невеста позже вспоминала: «Он был у нас на свадьбе. Один-единственный раз, когда я его видела живьем. … Никогда больше я Демьяна Бедного у Платонова в доме не видела. У меня осталось о нем впечатление — здоровый мужик с огромной лысиной»…

      В наших краях ныне подзабытый советский поэт, «литературный пролетарий» Демьян Бедный впервые оказался, видимо, в 1918 г., когда приезжал в Мальце-Бродово (ныне – Лесные Поляны), где набирались сил Ленин и Крупская. А с 1921 г. он снимал дачу в Мамонтовке по улице Ленточка, 27 (здание не сохранилось); годом позже, получив пожизненный ордер от Моссовета на дом, хозяева которого «исчезли», он обитал по адресу: Ленточка, 20. Сын поэта, Д.Е. Придворов, вспоминал: «Отец любил свое летнее пристанище и заботливо ухаживал за молодыми саженцами яблонь, слив, груш и вишен, присланных ему в подарок И.В. Мичуриным. Через несколько лет на месте пустыря разросся большой сад». 

Дача Демьяна Бедного. Гравюра В.И.Андрушкевича

      Другой из мамонтовских дачников того времени, В.Л. Сосновский, живописал: «Самым частым гостем в Мамонтовке был Демьян Бедный, дача которого была на той же улице, носившей красивое название: “Ленточка”. <…> 

Дача Демьяна Бедного в Мамонтовке

      Демьян Бедный занимал двухэтажную дачу, где на втором этаже был его рабочий кабинет. Летом в открытое окно видно было, как сидит он за столом в халате и тюбетейке, со вставленной в мундштук папиросой. Помню,.. Демьян сидит в своем кабинете. У отца в руках появилась откуда-то гармонь, он начал играть. Демьян высовывается из окна и бросает какие-то медяки. В усадьбе Демьяна было полно кур, индюков, кажется, и гусей. А в детской комнате, где спали мальчики и няня, был во всю стену киот – в доме самого ярого в стране антирелигиозного поэта, автора сатирического “Нового завета без изъяна евангелиста Демьяна”. Рассказывают, на даче Д. Бедный частенько окружал себя слушателями, угощал их урожаем со своего сада-огорода, – но терпеть не мог, когда соседские мальчишки лазили к нему в огород за яблоками без спроса: он брал большую палку и гнал “воров” куда подальше.

Демьян Бедный. Мамонтовка

      Дом, где жил поэт (в нём позже летом был пионерский лагерь) сгорел в 1950 г., а в 1959 г. здесь построили школу, в которой открылся поселковый музей с подлинными фотографиями и письмами из личного архива Д. Бедного. Но потом часть документов потерялась; и сейчас от тех далеких времен на территории школы сохранилась лишь старинная липовая аллея…

Демьян Бедный с семьей. Мамонтовка

      А когда-то на даче Д. Бедного бывали большевистские начальники А. Луначарский и В. Бонч-Бруевич, писатели В. Катаев, М. Кольцов, Е. Петров, И. Ильф (в то время они жили на Клязьме), поэт А. Жаров, композитор Р. Глиэр и многие другие.
И, живя в Мамонтовке, “евангелист Демьян” любил гулять в её окрестностях, захаживал на Клязьму, в Звягино, Черкизово и Тарасовку.

      В первые послереволюционные годы наши места по-прежнему обладали неповторимой притягательной силой.
Вот и потянулись сюда новоиспеченные советские начальники.
Ну, про Ленина в Мальце-Бродове мы уже сказали. А в Черкизове поправлял свое здоровье Лев Троцкий; по этому поводу в 1921 г. было даже специальное постановление Политбюро ЦК РКП(б): “Предписать т. Троцкому выехать для лечения на дачу, сообразуясь при выборе места и срока с предписанием врачей. Наблюдение за выполнением т. Троцким постановления возложить на т. Дзержинского”. Вот так, председатель РевВоенСовета поправлял здоровье под наблюдением главного чекиста. На всякий случай…

      Заезжал к нам и Сталин. Правда, он пекся не о собственном здоровье, а радел за обороноспособность страны: в середине 1930-х гг. вождь навещал Софринский артиллерийский полигон (в Красноармейске) для контроля за испытательными работами.

      И со всеми большевистскими вождями Демьян Бедный был накоротке…
А вот строки из книги воспоминаний М.Д. Ройзмана.
“Я… работал в культурно-просветительной комиссии Главного Воздушного Флота. <…> [Тогда] при Чрезвычайном комиссариате был организован отряд особого назначения для охраны нашего правительства в Кремле.

      На лето 1920 года члены правительства и Центрального Комитета РКП(б) собирались переехать со своими семьями в Тарасовку, где и должен был работать отряд. Отряду был необходим отличный клуб: концерты и спектакли будут посещать не только бойцы и командиры, но и члены правительства. Мне предлагалось, что называется, на ходу включиться в организацию этого клуба.

      Весной я поселился в Тарасовке и наблюдал за ремонтом клуба. Собственно, это был дачный театр с открытой сценой и местами для зрителей. Я обратил внимание чрезвычайного комиссара на то, чтобы была, как следует отремонтирована крыша сцены и во время дождя не протекала, иначе придется отвечать за промоченные декорации и бутафорию. <…> Над клубом Чрезвычайного отряда шефствовали председатель ВЦИК М.И. Калинин и управляющий делами Совнаркома В.Д. Бонч-Бруевич. <…>

      В мае я шел по Тарасовке мимо станции, где в ожидании пригородного поезда на скамейках сидели несколько человек. Женщина в ситцевом платочке, выцветшем платье, порыжелых сапогах украдкой торговала великими ценностями того времени: пачками махорки и кусками газеты для ”козьих ножек». По платформе неуверенной походкой брел парень в неподпоясанной рубашке с повешенной на плечо гармошкой, которая до отказа распустила узорные мехи; позади шагала плечистая баба и ругала его за то, что он опять «нажрался ханжи». На другой стороне платформы брел дородный босой старик с окладистой бородой, с длинными волосами, в холщовой пропотелой рубахе, в широких портах. Он нес на груди небольшой иконостас и собирал деньги на построение храма божьего. В сшитом из зеленой драпировки с белыми цветами платье, в красной косыночке, бойкая остроносая девчонка, обмакнув кисть в ведерко с клейстером, помазала деревянный щит и наклеила на него сегодняшнюю «Правду». Там черными жирными буквами было напечатано о боях с белополяками.

      Я перешел рельсы, двинулся по дорожке вдоль полотна железной дороги. Только свернул на просеку, как мимо меня сломя голову промчался мальчишка лет семи-восьми, а за ним бежал длинноногий кондуктор, держа в руке веревку, на которой обычно сушат белье.
— Стой, Мишка! Все равно выдеру!
С другой стороны просеки наперерез кондуктору бросился высокий человек, и я сперва не узнал Демьяна Бедного. Он перепрыгнул кювет, вырос перед кондуктором и вырвал из его рук веревку. Тот закричал, что этот мальчишка — его сын — опрокинул и разбил настольную лампу, куда была налита бутылка керосина, и он, отец, хочет его наказать.

— Бить ребенка такой веревкой?— спросил Ефим Алексеевич с гневом.
— Вам что за дело?— заорал кондуктор. — Кто вы такой?
В эту секунду я уже добежал до места перепалки и, переводя дыхание, заявил:
— Это — Демьян Бедный!
Кондуктор понизил тон, говоря, что теперь он с семьей остался без света, а его пачки стеариновых свечей хватит ненадолго. Ефим Алексеевич сказал, что пришлет ему настольную лампу и бутылку керосина, но предупредил: если кондуктор будет бить сына, то прочтет о себе в газете. <…>

      Наши отношения были дружелюбными, и Ефим Алексеевич иногда рассказывал о своей горькой жизни.
Вот и сейчас, когда мы идем на дачу Наркомпрода, которая высоко стоит па берегу Клязьмы, он говорит, что не может видеть, как бьют детей: его в детстве били родители. Потом я понял, что в заступничестве за мальчика еще сыграла роль отцовская любовь, которую Демьян Бедный испытывал к своему единственному долгожданному сынишке Дмитрию. 

На даче Наркомпрода Ефим Алексеевич пошел к своим знакомым и просил подождать его. Я увидел сидящего на террасе наркома Цюрупу. День стоял жаркий. Александр Дмитриевич был в белой русской рубашке с расстегнутым воротником, читал газету. Я поднялся на террасу, представился ему, он протянул мне руку. Это был высокий широкоплечий мужчина с открытым спокойным лицом, серыми глазами, седоватыми, зачесанными назад легкими волосами. У него была добрая, приоткрывающая зубы улыбка, мягкий голос и сильные руки. <…>

      Мы возвращались вместе с Демьяном. Он объяснил, что живет недалеко от Тарасовки, в «Удельном лесу», в двухэтажной даче: внизу Демьян, жена, две дочери и сынишка. Наверху — Дзержинские с сыном Ясеком и няней.
Я заявил, что мне предстоит разговор с Феликсом Эдмундовичем по поводу утверждения программы концерта. Демьян Бедный сказал, чтоб я поторопился: на днях Дзержинский уезжает на Украину. <…>

Дзержинский и Д.Бедный

      Утром чрезвычайный комиссар поехал со мной к Феликсу Эдмундовичу. <…> Я подал Дзержинскому намеченный для показа красноармейцам список пьес, и он прочел его. Потом назвал две-три пьесы, которых в списке не было. И посоветовал мне в первую очередь организовать выступление какого-нибудь авторитетного деятеля со словом о В.И. Ленине. Я назвал кандидатуру Петра Семеновича Когана, будущего президента ГАХН, который в тот год тоже жил с семьей в Тарасовке"…

      Тут есть, на наш взгляд, пара весьма любопытных моментов.
Первое. Оказывается, Демьян Бедный жил на даче вместе с семейством “железного Феликса”, Дзержинского то есть. И тому существуют другие подтверждения.
Жена Дзержинского, Софья, вспоминала: “Летом 1920 года Ясик (сын Дзержинских. – И.П.) был тогда на даче под Москвой, в Тарасовке, с нашей домработницей Еленой Прокофьевной Ефимцевой. Я ежедневно после работы приезжала к ним поездом. Жили мы в комнате на втором этаже небольшой дачи. На первом этаже жил с женой и двумя дочерьми Демьян Бедный. Жена его обещала мне заботиться о Ясике во время моего отсутствия«. (В воспоминаниях есть и такое: “Лето 1919 года наша семья провела в Москве. Только раза два или три мы вдвоем с Феликсом выезжали на воскресенье в Сокольники, где несколько руководящих работников МЧК жили на небольшой даче. Ясика мне удалось на короткий срок поместить в летнюю колонию для детей сотрудников ВЧК в Пушкино под Москвой”).

Дзержинский с женой на даче

      Вообще, о совместном дачном житье поэта и семьи Дзержинского – “недалеко от Тарасовки, в Удельном лесу” – писали и другие. Но вот в чем загадка: ведь “Удельный лес” – это был хутор в районе нынешней “Челюхи”-Челюскинского. Так, что чекистско-поэтическая дача была там? А как же Мамонтовка? Или мемуаристы что-то напутали?..

      Второе. Насчет членов правительства и Центрального Комитета РКП(б) в Тарасовке.
Тут вот что.
Есть близ Тарасовки усадьба “Любимовка”, которой до революции владели купцы Алексеевы с сыном-режиссером К.С. Станиславским. Ее, как и положено, большевики национализировали и содеяли там Дом отдыха Санаторно-курортного объединения Московской области, с 1924 г. носивший имя М.И. Калинина. В 1930-х гг. часть помещений были отданы под организацию Детского дома для испанских детей; после Великой Отечественной здесь было общежитие студентов Пединститута, потом здесь жили рабочие кондитерской фабрики имени Бабаева. Сегодня это владение Союза театральных деятелей России.

Любимовка. Дореволюционное фото

Отдыхающие. Дом отдыха им.Калинина. 1923г.

Дом отдыха им.Калинина. Загорающие отдыхающие. 1926г.

Любимовка. Дом отдыха им.Калинина. 1931г.

Любимовка. Уцелевшие флигели. 2017г.

      Немного истории. В сентябре 1920 г. Ленин подписал проект постановления Совнаркома “Об организации Дома отдыха и санатория в районе ст. Тарасовка (Северные ж.д.) для ответственных работников СНК”. Однако в декабре вождь “опомнился” и заговорил уже об устройстве в Москве и Подмосковье “Домов отдыха для рабочих”. В “устроительную” комиссию он направляет В.Д. Бонч-Бруевича и выделяет 454 тыс. 505 руб. “на покрытие расходов, связанных с ремонтом дачи бывш. Алексеевой на ст. Тарасовка” (правда, уже полюбившимся тогда “Горкам” выделили “сверхсметным кредитом 2 млн. 648 тыс. 731 руб.”).

И уже следующим летом сюда на стройку направляются партии “дружинников” из московских Владыкинского и Рождественского лагерей принудительных работ…

      Старожил Клязьмы, Марселла Юльевна Геккер, вспоминала.
“В двадцатых и тридцатых годах население Клязьмы еще ходило по грибы и ягоды на ту сторону Ярославского шоссе. Лес тогда был чист, нигде не было засорений свалками. Вот оттуда доносились дружные удары топоров: строился один из первых рабочих домов отдыха – дом отдыха им. Калинина. Стройка шла во всю силу. Там вырубали просеки для спортивных площадок и заканчивали великолепный летний театр. Над волейбольными площадками растянулись на длинных полотнах лозунги, призывавшие к культурному отдыху: ”Кто не умеет отдыхать, тот не умеет работать» или «В здоровом теле – здоровый дух». Дом отдыха им. Калинина имел прямое отношение к жителям Клязьмы, потому что молодежь постоянно ходила туда проводить вечер. Летний театр вмещал столько народу, что никому из посторонних не отказывали посещать спектакли и концерты приглашенных из Москвы артистов. А отдыхающие, в свою очередь, целыми демонстрациями приходили на Клязьму кататься на лодках и купаться».

      Да, по тем временам, 15-дневное проживание в Доме отдыха было роскошным: четкий распорядок дня, обильное четырехразовое питание и здоровый образ жизни. Этому в немалой степени способствовала и специальная “фабрика-кухня” “на 2000 человек отдыхающих в Доме отдыха имени М.И. Калинина в Тарасовке и там же летние павильоны на 360 отдыхающих”. (Как заметил тарасовский старожил, краевед Павел Киселев, тут был целый “куст” оздоровительных учреждений, куда еду доставляли по узкоколейной железной дороге!)…

      И вот такие подробности. Изначально комендантом нашего Дома отдыха служил бывший тюремщик и “царский сатрап”, а потом “контролер ЧК” – некий Махмуд-Бек (однако, протеже самого Дзержинского!). И этот комендант-“контролер” что-то там наворотил: то ли не поладил с местными коммунистами, то ли принуждал окрестных крестьян вкалывать “на нужды Дома отдыха”. Большевики осудили Дзержинского: дескать, тот, “увлекшись показной деловитостью и распорядительностью Махмуд-бека, неосторожно вручил ему мандат”… Дело дошло аж до очередного Х партсъезда, где было заявлено: “Махмуд-бек – это забравшийся в ”верхи» Коммунистической партии человек, который почему-то заслужил доверие…«. В общем, “железный Феликс” отделался легким испугом (а мог ли он вообще чего бояться?), Бонч-Бруевича “задвинули” командовать совхозом “Лесные Поляны”, а сам С.А. Махмуд-Бек (жил он в Болшеве) тянул лямку до того самого 1937-го, когда и его настиг “меч революции”…

Ну, пока, наверное, хватит. И так рассказ затянулся.
Хотя, конечно, про Демьяна Бедного, Андрея Платонова, Феликса Дзержинского, Мамонтовку и Тарасовку можно говорить и говорить.
Но подождем новых исследований…

Игорь Прокуронов

Основные источники:
• Сосновский В.Л. “Записки”. Бийск, 2002
• Наталья Корниенко. Пролетарские писатели Андрей Платонов и Демьян Бедный / Альманах литературной студии “Кипарисовый ларец”. М., 2012
• Андрей Платонов и его современники. Из переписки писателя // “Октябрь”. 2013, №10
• Платон, сын Платонова. Вспоминает Тамара Григорьевна Зайцева. Записано Н.М. Малыгиной (Платоновой) // “Наше Наследие”. 2015, № 113
• Ройзман М.Д. Все, что помню о Есенине. М., 1973
• Дзержинская С.С. В годы великих боев. М., 1975
• Геккер М.Ю. Меняется лицо Земли / Клязьма: история, воспоминания. М., 1992
• Рогов И.М. Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич: штрихи к биографии // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки. 2016, № 1 (239)
• Сайт: “Ленин: революционер, мыслитель, человек” // leninism.su/biograficheskie-xroniki-lenina
• Киселев П.А. Тарасовка: страницы истории. М., 2006

Фото: Интернет и автора (современное)

Список иллюстраций
1. Дача Демьяна Бедного. Гравюра В.И. Андрушкевича
2. Дача Демьяна Бедного. Мамонтовка
3. Демьян Бедный. Мамонтовка
4. Демьян Бедный с семьей. Мамонтовка
5. Андрей Платонов
6. Ф.Э. Дзержинский (в центре) и Демьян Бедный (справа) с красноармейцами
7. Дзержинский с женой на даче
8. Любимовка. Дореволюционное фото
9. Любимовка. Дом отдыха им. Калинина. 1931
10. Любимовка. Уцелевшие флигели. Главного дома (“Дом с ушами”) нет. 2017
11. Дом отдыха им. Калинина. 1929
12. Дом отдыха им. Калинина. 1929
13. Дом отдыха им. Калинина. Отдыхающие. 1923
14. Дом отдыха им. Калинина. Загорающие отдыхающие.1926