Поиск  Пользователи  Правила 
Закрыть
Логин:
Пароль:
Забыли свой пароль?
Регистрация
Войти
 
Страницы: 1
RSS
Ювенальная юстиция. Про отбирание детей., Инструкция здравого поведения
 
скопировано.


Что-то часто в ленте стали встречаться истории из серии «дочка упала и ушиблась — и к нам пришла в гости комиссия». Так что, пожалуй, напишу о том, как с этой комиссией общаться-разговаривать.

Сразу оговорюсь. Я — ЗА ювенальную юстицию, которая предполагает, что органы опеки должны вызволять из трудных жизненных ситуаций детей, которых родители-алкаши-наркоманы привязывают к батарее и избивают.

Однако не всегда органы опеки, пришедшие «по сигналу» к нормальным родителям, ведут себя адекватно. И рекомендации, которые я даю — ровно на этот случай. Следование им никоим образом не воспрепятствует органам опеки исполнять возложенные на них функции, но, в то же время спасёт родителей от возможных злоупотреблений.

Правило номер раз. В квартиру комиссия может войти только в двух случаях — по Вашему добровольному согласию и по постановлению прокурора. Никакие другие документы из серии «распоряжение руководителя комиссии, заверенное стапятьюдесятью подписями и тремя разнокалиберными печатями» не катят и можно смело слать дам из комиссии лесом, а в случае проявления настойчивости — вызывать «02» (даже если с ними некто, надевший форму милиционера) с формулировкой «ко мне в квартиру ломятся неизвестные».

Соответственно, как бы сделала я:
В квартиру я бы пройти разрешила. Но только после предварительных на переговорах на лестничной площадке, где:
— я бы попыталась выяснить, от кого поступил «сигнал». «от неизвестных лиц меня сигналы не интересуют, и я боюсь, дальнейший наш с Вами разговор беспредметный»;
— попросила бы дам предъявить их удостоверения (и, желательно, паспорта — «а как я могу быть уверена, что Ваше заявление не в переходе куплено и не на принтере отпечатано? пока за безопасность своего ребенка отвечаю я, и кого попало я в квартиру пускать не собираюсь»), внимательно изучила и переписала данные. Можно еще позвонить в опеку с мобильного и узнать, работают ли там такие (всем мамочкам советую телефон опеки забить в мобильный заранее, на всякий случай). Конечно же, они там работают, но подобные действия покажут, что Вы готовы дать отпор и «подкованы»;
— сообщила, что без постановления прокурора в квартиру они войти права не имеют, поэтому их нахождение в Вашей квартире — Ваша милость, «чтобы Вы смогли убедиться, что у нас все в порядке», и превращать такие визиты в систему в Ваши планы не входит.
После того, как гости перешагнули порог Вашей квартиры, сообщите им: «Вам придется разуться» — это важный психологический и стратегический момент.

Мотивировка простая: «я только сегодня помыла пол и не намерена перемывать его еще раз», а также «я приучаю ребенка разуваться при входе в дом, и я не думаю, что Вам стоит подавать ему дурной пример» (если ребенок дома). Если есть этажерка для обуви, попросите еще поставить обувь на этажерку («обувь не должна быть разбросана по коридору»).
Во-первых, Вы продемонстируете, что дома поддерживается должный уровень чистоты.
Во-вторых, разутый человек психологически более уязвим («извините, а тапочек у нас нет для гостей»).

В-третьих, убежать с ребенком на руках босиком — довольно затруднительно <img src="style_emoticons/<#EMO_DIR#>/smile.gif" style="vertical-align:middle" emoid=":)" border="0" alt="smile.gif" /> (это к вопросу об этажерке… все же летом в стоящие на полу сланцы всунуть ноги впопыхах можно).
В-четвертых, могут просто отказаться пройти.

Если будут настаивать: «Тогда, боюсь, Вам придется прийти в другой раз, взяв с собой сменную обувь. В уличной обуви в этой квартире никто находится не будет».
Если случится так, что кто-то решит «постоять в коридоре» — «Вам придется подождать на лестничной клетке, потому что я не желаю, чтобы в моей квартире находились посторонние вне зоны моего зрения». И выставить на лестничную клетку, ОБЯЗАТЕЛЬНО ЗАПЕРЕВ ДВЕРЬ.
Можно еще заставить их массово помыть руки с мылом — «У нас в квартире так принято и это не обсуждается» (тоже прием психологического давления), запретить пользоваться туалетом по назначению — «Вы сюда работать пришли или пользоваться унитазом по назначению? Для второго во дворе есть синенькие кабинки, а наш личный унитаз — это только наш личный унитаз» (я о гигиене ребенка забочусь).

В квартире важно не допустить «растекания» комиссии по комнатам. «Пожалуйста, следуйте за мной», «Я Вас в ту комнату пройти не приглашала», «Я Вам все покажу, но шастать по комнатам без моего ведома не нужно», «Скажите, а если у меня из той комнаты сейчас пропадет золотая брошь с изумрудами — Вы отвечать будете?» и дальше в том же духе.
Все показываете, но трогать лучше не давать.

Разрешать ли фотосъемку — дело Ваше. Если квартира в хорошем состоянии — почему нет (но при этом если начали снимать до вопроса к Вам — «вообще-то я не разрешала Вам фотографировать»), если в плохом (не убрано) — вежливо и жестко просим убрать камеру, а также стереть снимки.
На любые вопросы «А почему кастрюля на полу» должен быть однозначный ответ «Нам так удобно».
Если у Вас грудничок — ни в коем случае не давать его в руки, все манипуляции — только при условии нахождения ребенка у Вас в руках (т.е. распеленали — сами, перевернули — сами).
Важно: настаивайте, чтобы так называемый «Акт об осмотре жилого помещения» был составлен тут же, при Вас, в двух экземплярах, и каждый экземпляр был подписан Вами и членами комиссии. В нем не должно быть «пустого пространства» — прочеркивайте или заполняйте перед подписанием все пробелы.

Если предлагают куда-либо поехать на осмотр — согласиться, в принципе, можно (хотя лучший вариант — «обеспечьте визит врача сюда»), но ребенка из рук не выпускать, к врачу заходить с ним («я имею право присутствовать при всех медицинских манипуляциях, которые совершаются с моим ребенком»), в противном случае (при попытке увести силой ребенка в кабинет одного — разворачиваться и уходить).
Директору образовательного учреждения написать заявление с требованием не отдавать ребенка никому, кроме Вас и супруга / бабушки / няни (с указанием ФИО), заявление отдать под расписку на копии — «получено, дата, должность, подпись». Дополнительно уведомить о том же всех воспитателей / учителей.

Разумеется, на «реабилитационные центры» не соглашаться, «подарков» и материальной помощи не принимать.

На угрозы лишения родительских прав не реагируйте — это очень сложно сделать, правда. Это делается только через суд, и для такого решения нужны веские основания:
уклонение от выполнения обязанностей родителей, в том числе при злостном уклонении от уплаты алиментов;
отказ без уважительных причин взять своего ребенка из родильного дома (отделения) либо из иного лечебного учреждения, воспитательного учреждения, учреждения социальной защиты населения или из аналогичных организаций;
злоупотребление одительскими правами;
жестокое обращение с детьми, в том числе физическое или психическое насилие над ними, покушение на их половую неприкосновенность;
хронический алкоголизм или наркомания;
умышленное преступление против жизни или здоровья своих детей либо против жизни или здоровья супруга.

Помните, что законный представитель ребенка — Вы, а не опека. Это значит, что именно Вы даете согласие на все манипуляции с ребенком, и презюмируется, что Вы действуете ребенку во благо. И не стесняйтесь звонить 02.

И еще. Если Вы чувствуете, что не справляетесь с ситуацией, меняйте место жительства. Срочно.
Помогите распространить эту информацию, я думаю, она многим будет полезна.
Спасибо.

UPD по мотивам комментов: Никаких визитов в ночное время. «После 22 (23) мой ребенок спит, и я не вижу повода нарушать установленный режим дня. Приходите завтра после 8-00». На следующий день после такого диалога направить в опеку письмо (заказное, ценное, с описью вложения) «прошу в дальнейшем не допускать визитов комиссии в ночное время, поскольку ребенок должен соблюдать режим». А еще лучше — самолично отнести, получив расписку о вручении на втором экземпляре.

Есть и такой совет — из комментов (сразу подчеркну, что мне эта точка зрения чужда):
Надо идти в опеку самим. Превентивно. И ДО того как что-то случится. И с оной опекой «дружить». Дарить конфеты к чаю, узнавать про свои праваобязанности. Предлогать помощь неимущим — хоть одеждой, хоть пожертвованиями, если они проводятся. Еще как-то со своей опекой общаться — не часто, но регулярно, чтоб в опеке о Вас знали и помнили. Причем хорошее. Помимо этого стоит пообщаться с соседями, в поликлинике, с заведующими в садике, в школе и пр. И искать людей, которые реально с тетенками из опеки на дружеской ноге. Для протекции через них.

В этом случае шанс, что поступивший от «соседки» сигнал о неблагополучии — получит хоть какой-то озыв в опке — существенно снизится. Потому как у сотрудниц опеки возникнет сам собою резонный вопрос: " Кто неблагополучный — Васюковы?!.. — да не может этого быть!"
И все. В нашей стране все работает на связях. И здесь тоже. Только мы чаще всего об этом забываем и ждем — пока гром не грянет. А тогда уже поздно. Что попустительствовать, что хамить. Увы.

Точно также стоит «задружиться» с участковым милиционером — для собственного душевного спокойствия.

И — вежливость. Это самое главное и сильное оружие.

Опека ни в коем случае не должна стать врагом. Потому что это уж точно верный путь к бегству.
Он тоже имеет право на существование. Это, можно сказать, тоже хороший совет. Но лично мне такая позиция глубоко противна. Извините. Я не умею стелиться и пресмыкаться
Еще из комментов: держать дома защитные маски и предложить им одеть в связи с тем, что посторонние люди могут принести с улицы в дом, где есть ребенок, свиной грипп или туберкулез.

Автор: a_supergirl
 
4 ноября 2010 года в Теме «Государство и общество» на портале была размещена статья «О правах самых маленьких». Вот выдержки из этой статьи: «Что послужило причиной введения правовых занятий на этапе детсадовского воспитания? По мнению Уполномоченных по правам человека и ребенка, они должны просветить детей, что в будущем поможет преодолеть правовой нигилизм молодежи, повысить гражданскую инициативу и правовую ответственность учащихся. На семинаре прозвучал рассказ о том, как один российский педагог поехал для обмена опытом в Америку. Сначала он удивлялся, насколько свободно и активно там ведут себя дети. Поразмыслив над причинами столь разного поведения американских и российских школьников, он пришел к выводу, что причина нашей зажатости в том, что россиян с детства учат обязанностям, забывая при этом рассказать о правах. Все знаю, что они должны, но не все знают, на что имеют право. На первый взгляд может показаться, что такая серьезная тема непосильна для детей четырех-шестилетнего возраста. Однако педагоги разработали специальные программы занятий, на которых в игровой форме объясняют малышам основные постулаты Конвенции ООН о правах ребенка. Воспитатели детского сада «Золушка», принимавшего семинар, провели открытые уроки в разных возрастных группах, которые показали, что даже малыши легко запоминают свои права».

А вот статьи на эту тему из интернета о "полезности" и "нужности" данных мероприятий:

Портрет омбудсмена в школьном интерьере
Может, это закон парных случаев, может, еще что-то? Буквально в течение суток две наши знакомые женщины (но при этом не знакомые друг с другом) позвонили и рассказали, как школьные поборники прав детей испортили им отношения с детьми. У одной девятилетний сын, ссылаясь на преподанную ему Конвенцию о правах ребенка, заявил, что не будет ходить в церковь, так как никто не смеет навязывать ему религиозные убеждения. Другой, пятиклассник, – что на детей нельзя давить и поэтому он бросает музыкальную школу. А если мать попробует его заставить, он пожалуется в милицию, и ее посадят в тюрьму.
Когда приводишь такие случаи, люди часто смеются, воспринимая их как нелепые детские выходки, из которых ровным счетом ничего не следует. Дескать, до чего ж они забавны, эти маленькие петушки! Любят похорохориться… Ну, ничего, пойдут, как миленькие, куда мать скажет. А заартачатся – получат на орехи.
Правда, в последнее время так, в основном, реагируют или те, у кого дети давно выросли, или вовсе бездетные. В общем, люди, живущие вчерашними представлениями о власти родителей над детьми. Матерям же, которые нам позвонили и которые вполне ощущают "свежий ветер перемен", было не до смеха. Им и так-то нелегко приходилось со своими ребятами, а после того, как мальчиков в школе вооружили знаниями о правах, мамы и вовсе оказались перед весьма сомнительным выбором: или надо дискредитировать учителя-"правоведа", или, чтобы не ронять авторитет школы, пойти у сыновей-бездельников наповоду. Ведь в данных конкретных случаях отказы объяснялись именно ленью: одному ребенку было неохота рано вставать, а другому хотелось поиграть не на пианино, а на компьютере. И они фактически получили в школе правовую поддержку своей лености.
Но то ли еще будет, если будет принят закон о ювенальной юстиции, то есть о юридической защите прав детей, и в каждой школе воцарятся официальные правозащитники-омбудсмены, наделенные властными полномочиями! Тут не то что будет не до смеха, а впору завыть.

П р а в а    д е т е й    в     с о в р е м е н н о й    т р а к т о в к е

Пока омбудсмены, защищающие права детей, существуют лишь в пилотных регионах, которых, правда, уже более 20. Причем, сидят они, в основном, не в школах и занимаются "социалкой". С жалобами к ним приходят не дети (детских обращений всего 3%), а взрослые. У кого-то ребенок-инвалид, и ему нужно "выбить" пособие, у кого-то многодетная семья, и она нуждается в увеличении жилплощади. В подобных случаях омбудсмены играют роль народных заступников, принимающих ходаков. И сам этот образ, и содержание  деятельности вполне традиционны и не вызывают возражений. Разве что кому-нибудь, как нередко бывает, хочется большей справедливости, большего эффекта от этого заступничества.
Однако помещение омбудсменов в школу резко меняет ситуацию. В тех школах, где они в экспериментальном порядке уже введены, две трети жалоб (около 65%) поступает от детей и лишь одна треть приходится на родителей и педагогов вместе взятых. В Саратове "школьники пишут свои жалобы и бросают их в специальные ящики. И эти ящики ежедневно заполняются жалобами доверху. Основная их часть посвящена однообразию и скучности школьных занятий. Педагоги говорят, что в защите нуждаются не школьники, а сами учителя, так как большинство выпускников университетов не может найти общий язык с классом озорников" (В. Немира "Учителя против омбудсменов" (PRS.Ru, раздел общество http://www/prs/ru/articles/?id=21310).
На самом деле ювенальное законодательство уже частично существует, хотя    закон о ювенальной юстиции еще не принят. Например, Семейным кодексом, утвержденным в ельцинскую эпоху, когда вся жизнь наспех перекраивалась по либеральным лекалам, предусмотрено, что для защиты своих прав ребенок может самостоятельно обратиться в органы опеки, а по достижении 14 лет –   в суд.
Закон об образовании выглядит еще интересней. "Применение методов физического и психического насилия по отношению к обучающимся, воспитанникам не допускается", – гласит ст.15 п.6. Конечно! Кто  ж с этим поспорит? В докладах "Human Right Watch", посвященных нашим детским домам, приводятся примеры чудовищных зверств по отношению к детям. (Правда, нередко без указания конкретных учреждений и конкретных фамилий.)
Но формулировки закона позволяют подверстать под насилие и множество вполне заурядных дисциплинарных мер, без которых не только воспитание, но и образовательный процесс невозможен. Судите сами.
Комментарий к ст.56, п.3.2. "Физическое насилие – это применение физической силы к ученику".
Значит, если, к примеру, ученики затеют драку, учителю не стоит их разнимать. Ведь без применения физической силы это далеко не всегда получается. И если ученик кинется с кулаками на самого учителя  (а такое сейчас бывает, поскольку стало гораздо больше возбудимых, расторможенных и одновременно плохо воспитанных детей), самооборона – дело для педагога весьма рискованное. В Америке именно поэтому в такой ситуации вызывают полицейских: чтобы разбушевавшиеся хулиганы не могли обвинить учителей в физическом насилии.
Вариантов тут может быть довольно много, но, ограничившись этими двумя примерами, перейдем к психическому насилию. Итак, цитируем закон дальше, выделяя его текст курсивом, а ниже даем свои пояснения: "Формами психического насилия являются:
– угрозы в адрес обучающегося;
Это опять-таки можно трактовать расширительно; например, фразы типа "если то-то и то-то – вызову родителей, пойдешь к директору, останешься на второй год и т.п." тоже являются угрозами.
– преднамеренная изоляция обучающегося;
Фактически это запрет выгонять учеников из класса, который реально уже действует во многих школах страны. Первый омбудсмен России Ляля Неповиннова   в интервью газете "Известия" так прямо и заявила: "Выгнать ученика с урока нельзя ни при каких обстоятельствах – это запрещено "правилами внутреннего распорядка школы" ("Известия" от 20.05.06). Что ж, в западных школах, с которых придется брать пример, учителя уже давно примирились и с распитием на уроках разных напитков, и с ругательствами, произносимыми вслух, в том числе и в их адрес. Даже "интим" на уроках стал возможен, за это тоже нельзя выгнать из класса.
Но пойдем дальше.
– предъявление к учащемуся чрезмерных требований, не соответствующих возрасту;
Поскольку сейчас немало детей с задержкой психического развития, эта норма даст "ювенальщикам" возможность оправдать такое, скажем, нередко сейчас встречающееся проявление инфантилизма, как сидение под партой. Физически учитель вытащить "сидельца" не может – это насилие. Грозить тоже запрещено. А теперь выясняется, что он ни в какой форме не смеет выразить своих претензий, потому что может быть обвинен   омбудсменом в некомпетентности. Раз ученик сидит под партой, значит, его психологический возраст меньше реального и к нему нужно было найти индивидуальный подход, чтобы «малышу» не было скучно слушать объяснения. Ну, а то, что еще полкласса, видя безнаказанность "инфантила", уползло под парту, а другая половина над этим потешалась и урок был сорван – это опять-таки проблемы учителя.
– оскорбление и унижение достоинства;
– необоснованная систематическая критика ребенка, выводящая его из душевного равновесия;
– демонстративное негативное отношение к обучающемуся" (см. "Комментарий к Закону "Об образовании", стр.389).
Эти пункты позволяют протестовать против любых замечаний. А подростки – те даже советы часто принимают в штыки и выходят из состояния душевного равновесия, которое у них в силу возрастных особенностей крайне неустойчивое. Что же касается "необоснованности", то это как кому. Учителю критика кажется обоснованной, ученику и родителям – нет. Без омбудсмена, как без пол-литра в народной присказке, не разберешься.
Впрочем, не только систематическая критика влечет за собой серьезные санкции.
"Применение, в том числе однократное <выделено нами – авт.> методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося (воспитанника) является основанием для увольнения педагогического работника по инициативе администрации" (то есть, по статье) (Закон РФ "Об образовании", ст.56 п.3.2).
Хотим особо подчеркнуть, что практически все перечисленные здесь пункты не вызывали бы никаких сомнений, если бы понятия об оскорблении, унижении и насилии соответствовали нормальным, традиционным представлениям, какими до сих пор руководствуется большинство наших учителей, директоров школ, родителей и представителей власти. Но в том-то и фокус, что в "ювенальной реальности" дела обстоят именно так, как мы описали. В Америке, например, работа школьных педагогов настолько зашла в тупик, что Джордж Буш в  Проекте программы реформ в области образования заявил, что в рамках повышения безопасности школ XXI века "учителя получат право удалять с урока агрессивных учащихся",   поскольку уровень образования из-за невозможности поддерживать дисциплину снизился до критической отметки. "Сегодня, согласно результатам государственных экзаменов по чтению, – говорится в Проекте,- почти 70 процентов детей, живущих в старых районах городов, по окончании четвертого класса не обладают элементарными навыками чтения. Международные тесты по математике показали, что наши выпускники средней школы отстают от учащихся Кипра и ЮАР. И почти треть первокурсников колледжей нуждаются в дополнительном курсе обучения". Ситуация была названа Бушем "катастрофической" (см. "Народное образование", N8, 2002, стр.16).
Но вернемся к роли школьного омбудсмена и покажем, что это роль отнюдь не рядовая, как можно себе представить поначалу – дескать, появится еще одна штатная единица, еще один вид работы. Есть же в школе медсестра, психолог, завхоз. Почему бы не быть правозащитнику?
Нет, роль омбудсмена скорее роковая, нежели рядовая. Если механизм ювенальной юстиции будет полностью создан, то есть, если будут приняты соответствующие законы и везде появятся суды для несовершеннолетних, омбудсмены станут чем-то вроде приводного ремня. Благодаря им вся система придет в движение.

«П е р в ы й    о т д е л»    в     к а ж д о й    ш к о л е

Возьмем случаи, с которых мы начали статью. Покуда ювенальный механизм не запущен, либерально трактуемые права ребенка существуют отдельно, а реальная жизнь отдельно. Мальчишки-лентяи поскандалят и перестанут. Ведь сколько бы их ни науськивали на родителей, все равно непонятно: куда идти защищать свои права? Как? Большинство детей просто в этом не разберутся, да и постесняются.
А тут прямо в школе будет человек, который и разъяснит, и призовет "предков" к порядку, и поможет, если они будут упорствовать, грамотно составить на них жалобу, и передаст дело в суд. Усилий со стороны ребенка практически никаких, только загляни в кабинет. Как в стихотворении Р.Бернса, "ты свистни – тебя не заставлю я ждать". И машина закрутится-завертится…
Что такое омбудсмен с точки зрения школьной вертикали власти? Ни завуч, ни директор, ни даже Министерство образования ему не указ. Работая в школе, он при этом не подчиняется школьному начальству. Скорее наоборот, начальство, не говоря уж о рядовых педагогах, фактически ходит «под ним». К нему, как когда-то в «первый отдел», стекаются  сведения о детях, учителях и родителях. Словом, о тех, кого принято называть на чиновничьем языке "участниками образовательного процесса".
(Поясняем для молодых: такой отдел был в каждой организации, имевшей отношение к секретной информации или располагавшей возможностью печатать тексты. «Первый отдел» входил в структуру Комитета госбезопасности и не подчинялся руководству организации. В первых отделах хранилась информация о сотрудниках предприятия, в специальных анкетах отмечалась информация о политических взглядах, поездках за границу, допуске к документам, имеющим гриф "для служебного пользования" или "секретно" (см. "Википедию", так называемую "свободную энциклопедию" в интернете).
А поскольку к омбудсмену ходят жаловаться, то это не просто сведения, а компромат. И компромат этот вовсе не лежит мертвым грузом в кабинете. Правозащитник вполне официально может его использовать, поскольку является уполномоченным, то есть, облеченным властью представлять и защищать права своих подопечных. Прежде всего, права детей, потому что они по ювенальному законодательству будут приоритетны.
Формально омбудсмен где-то сбоку, отдельно, а фактически – над всей школой. Он диктует, как жить, но ни за что не отвечает. Вернее, отвечает за соблюдение прав, а если такое соблюдение приводит к развалу дисциплины и, следовательно, всего "образовательного процесса" (см. выше про соблюдение Закона "Об образовании"), то виноват не он, а директор и учителя, которые не сумели заинтересовать детей. Ну, и конечно, родители. Эти вообще виноваты по определению.
Естественно, такой расклад не будет способствовать укреплению авторитета педагогического коллектива. Что, как вы догадываетесь, еще больше усложнит и без того нелегкую работу учителя. Наиболее ответственные и любящие свое дело педагоги уволятся. Уже сейчас многие учителя говорят, что работать становится невыносимо, поскольку школьники матерятся прямо им в лицо, а они, не имея рычагов воздействия, вынуждены делать вид, будто не слышат. Останутся, по большей части, халтурщики, которым лишь бы отбарабанить урок и получить зарплату. Развал образования, начатый вредоносными учебниками и инновациями, продолженный введением ЕГЭ, будет завершен.
А какой возникнет простор для склок и сведения счетов! Кстати, это будет иметь не только психологические, но и социально-политические последствия.
"В силу инерции мышления народа, сохранившего в коллективной памяти образ Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., мы понимаем слова "информационно-психологическая война" как метафору, – пишет один из самых серьезных современных политологов С.Г.Кара-Мурза. – В действительности речь идет о настоящей войне, которая уже более полувека рассматривается как особый вид боевых действий и которая стала важнейшим содержанием всей совокупности действий "холодной" войны против СССР. Но машина этой войны не остановлена с ликвидацией СССР, эта война стала мировой, и одно из главных направлений ее удара – Россия и постсоветские страны. И масштабы усилий очень велики. По оценкам экспертов, суммарные ежегодные затраты ведущих западных стран только на разработки в области информационного оружия в начале этого десятилетия превышали 120 млрд. долл. В американском руководстве по психологической войне (1964) говорится, что цель такой войны – "подрыв политической и социальной структуры страны-объекта до такой степени деградации национального сознания, что государство становится неспособным к сопротивлению". Французский журнал пишет, что с конца 60-х годов "ЦРУ вышло за рамки обычного шпионажа, где, впрочем, не достигло больших результатов, для того, чтобы начать действительно современную психологическую войну"… Уже один из первых теоретиков информационной войны Г.Лассуэлл в своей "Энциклопедии социальных наук" (1934) отметил важную черту психологической войны – она "действует в направлении разрыва уз традиционного социального порядка".(С.Г.Кара-Мурза, Демонтаж народа, «Алгоритм», 2007, стр.454)
Нетрудно догадаться, что восстанавливание детей против взрослых, а также создание почвы для анонимного доносительства среди педагогов будет весьма способствовать разрыву традиционных социальных уз.

Н е б е з о с н о в а т е л ь н ы е    о п а с е н и я

Теперь поподробнее о новом «первом отделе». Тайная канцелярия в лице школьных омбудсменов не только накапливает информацию и использует ее в борьбе детей за свои права, часто носящие весьма сомнительный характер. Она может переправлять сведения, куда сочтет нужным, и проконтролировать это нельзя, поскольку информация конфиденциальная. Никто, кроме омбудсмена, не знает ни содержания доносов, ни их авторов. Помимо ювенальных судов и прочих служб, стоящих на страже интересов ребенка, омбудсмен может ознакомить с имеющимися у него данными других людей или другие ведомства. Может, по примеру сотрудников старого «первого отдела», поделиться с органами госбезопасности. Может – с криминальными структурами. Почему бы и нет? Уже вспыхивали скандалы из-за того, что какие-то шустрые ребята тиражировали базы данных персонального характера. Но максимум, что там указывалось – это адрес, телефон, номер и марка машины. И то такие «утечки» вызывали вполне обоснованное беспокойство. А ведь там не было сведений ни о наиболее частых маршрутах обладателей тех или иных материальных благ, ни об их привычках, ни о распорядке дня. Вообще, взволнованный, обиженный человек, особенно ребенок, часто выбалтывает много лишнего и потом даже не помнит, что говорил…
А еще один вероятный адресат (в сегодняшнем политическом контексте более чем вероятный) – это иностранные спецслужбы.
Информация приватного характера всегда высоко ценилась и была трудно добываемой. Сейчас, в эпоху информационных технологий, возникает впечатление, будто все можно выловить в Сети. Но это иллюзия. Из интернета  узнается не так уж и много.По отзывам профессиональных разведчиков, там можно добыть 10 – 15% информации. Все остальное – от людей. А по отзывам политологов, именно такие "неучтенные" интернетом данные порой представляют наибольший интерес и потому щедро оплачиваются. И это неудивительно. Сегодня, когда конкурирующие государства стараются избегать во взаимоотношениях друг с другом применения грубой силы, предпочитая экономические и информационно-психологические формы воздействия, на первый план выходит максимально глубокое изучение психологии противника. И тут особенно ценятся именно приватные сведения, какие-то подробности, которые могут знать только близкие люди. Такое знание очень помогает выбрать тактику воздействия на "объект". А "объекты", между прочим, могут быть любой величины.
Дети российских политиков, военных, сотрудников спецслужб, ученых, которые занимаются секретными разработками,  и мало ли кого еще тоже учатся в школах. И никто (кроме тех, кому будет предназначена специнформация) никогда не узнает, о чем с ними конфиденциально беседовал их главный друг и утешитель, школьный омбудсмен…
Но не только важные птицы могут заинтересовать наших геополитических "друзей". В свете информационно-психологических войн особое внимание уделяется исследованиям в области психологии разных национальностей и народностей. Даже специальность такая появилась – этнопсихолог. А понять психологию человека или целого народа гораздо легче, если ты знаешь его жизнь изнутри, знаешь его настроения, взгляды, симпатии и антипатии, которые он далеко не всегда высказывает за пределами узкого семейного круга или даже в социологических опросах. Кабинет омбудсмена может стать настоящей кладовой неформальных данных о множестве людей. И таких кладовых тоже будет множество: в каждой школе, в каждом вузе – бесценная база данных для самых разных исследований.
Не будем забывать о теснейшей связи наших правозащитников с западными и международными правозащитными структурами. И будем помнить о том, что эти  структуры с какой-то подозрительной настойчивостью, прямо-таки с ножом к горлу требуют от России скорейшего введения ювенальной юстиции и, в частности, института омбудсменов. Требуют и охотно выделяют деньги. Неужели за два десятка лет не стало очевидно, что такая забота западных партнеров слишком часто оборачивается для нас подрывом? Подрывом экономики, культуры, образования, здравоохранения, демографии – словом, наших национальных интересов и нашей безопасности.
То, что за рубежом есть – выразимся осторожно – заинтересованность в получении обширной информации о частной жизни российских граждан, свидетельствует и предпринимавшаяся несколько лет назад попытка включить в закон о "Данных персонального характера" статьи, разрешающей трансграничную передачу этих самых данных. Попытка, к счастью, провалилась. В немалой степени, как говорят, благодаря возражениям со стороны наших спецслужб. Что ж, внедренные в каждую школу омбудсмены вполне могут безо всякого закона справиться со сбором и трансграничной передачей персональных данных. Проконтролировать их в условиях неподотчетности органам образования и местной администрации, а также учитывая строгую конфиденциальность работы правозащитников, крайне сложно.
Предвидим возражение: разве директор, учителя, медсестра, школьный психолог ничего не знают о семьях учащихся? Знают. Почему же из-за них вы не беспокоитесь? Они что, не могут поделиться своими знаниями с какими-то зарубежными инстанциями? Теоретически могут, а практически – нет. Вернее, единичные «утечки», конечно, возможны, хотя и они достаточно проблематичны. Сами подумайте, как это реально воплотить? Под каким предлогом посторонние люди, не входящие в систему образования, смогут выудить у школьного персонала сведения о частной жизни учеников? Школа сейчас уже не та, что была в перестроечные и постперестроечные времена, когда ее двери распахнулись навстречу иностранным сектантам или представителям разных гуманитарных фондов, активно проводивших анкетирование и социологические опросы. Сегодня получить доступ к детям и к информации о детях не так-то просто. Но даже если отдельно взятый сотрудник отдельно взятой школы что-то куда-то ухитрится передать, все равно организовать поставку информации в массовом масштабе нереально за неимением соответствующего канала.
С приходом в школу омбудсменов канал появится. С одной стороны, для эффективной защиты прав учащихся необходимо разобраться не только в школьной ситуации, но и в том, что творится в семье ребенка, понять, какие факторы способны негативно повлиять на его состояние. Для этого омбудсмен вполне может подключить к работе школьного психолога (кстати, в ряде стран права детей защищают именно они), попросив протестировать ребенка – а в идеале всех учащихся – и создать его психологический портрет. Он может и даже обязан запросить также медицинские сведения о ребенке, то есть, аккумулировать довольно большой объем информации. А с другой стороны, в отличие от медсестры или директора, омбудсмену не нужно бегать искать зарубежных заказчиков. Они уже существуют, причем часть из них действует не таясь. И передача данных персонального характера может осуществляться вполне официально в виде развернутых отчетов, докладов, рапортов различным международным комиссиям, очень обеспокоенным соблюдением прав ребенка в России, где никак не удается установить подлинную демократию.
Базы персональных данных и психологические портреты школьников могут заинтересовать и политтехнологов, которые, как показал опыт "оранжевых революций", нередко бывают связаны с правозащитными структурами. "Марши несогласных", проводившиеся перед парламентскими и президентскими выборами, выявили, что в современной России не так-то легко набрать народ на их проведение. Что ж, омбудсмены и тут способны посодействовать. Ведь кто будет больше всего ходить жаловаться на учителей, директора и прочих взрослых? Уж, наверное, не первоклашки. Те если и жалуются, то не по инстанциям, а маме, так как мотивация у маленького ребенка другая: ему важно не права качать, а чтобы его, бедняжку, пожалели. И пожалели именно близкие, потому  что он не только не противопоставляет себя семье, а еще по-настоящему   себя от семьи не отделяет.
Современный же подросток, напротив, склонен бунтовать против близких и искать оправдания и поддержки на стороне. Поэтому именно подростки станут частыми гостями в кабинете омбудсмена. Причем, подростки определенного склада: демонстративные, своевольные, не любящие подчиняться установленным правилам, порядкам, законам. Словом, бунтари по натуре.
Так что вырисовывается еще одна привлекательная для иностранных спецслужб база данных: списки потенциальных участников протестных массовок, от локального митинга в каком-нибудь городском районе до широкомасштабных бунтов и революций. Как удобно! Без напряжения и главное, без лишнего шума, весьма конспиративно. Это вам не сбор протестантов через сетевые сообщества, всякие там "живые журналы" и прочие интернет-площадки. Списки по каждой школе во всех городах и весях нашей большой страны – какой матерый резидент мог мечтать о таком улове?! Особо перспективных школьных "инакомыслов" можно готовить в главари. Вспоминается прошедший по телевидению весной 2007 года французский фильм про "оранжевые революции" на Украине,  в Грузии, в Киргизии. Там очень выразительно показывалась работа зарубежных "консультантов" с молодежными лидерами, которые буквально ошалевали от внезапно выпавшего на их долю шанса головокружительной политической карьеры. И готовы были служить своим благодетелям, как верные псы.
А еще омбудсмены могут за каких-нибудь несколько лет произвести мировоззренческий переворот в целом поколении. То, что сейчас проделывают с юными умами либеральные  СМИ и интернет, будет многократно усилено благодаря индивидуальной работе "от сердца к сердцу" (излюбленный штамп сотрудников "Планирования семьи" и прочих гуманных организаций). А также,- что, быть может, самое главное! – благодаря авторитету учреждения, в котором такая работа начнет производиться, то бишь школы. Что бы ни говорили про школу, какие бы в ней ни были недостатки, это основное учебное заведение. И надо четко понимать: с введением омбудсменов в ней будут учить не только математике, русскому языку и биологии, но и принципиально другому отношению ко взрослым. Приведем лишь один маленький пример. Доводилось читать и слышать, что школьные омбудсмены вывешивают на всеобщее обозрение отчет о проделанной работе. Это преподносится как что-то безусловно положительное: дескать, у нас полная прозрачность и гласность. Но если разобраться, что собой представляют подобные документы? Как и любой отчет, они содержат некие статистические данные и те или иные качественные параметры. Применительно к омбудсменам это – сколько за год поступило жалоб, на что жаловались дети, на что учителя, на что родители, кто основные нарушители, какие меры были приняты и т.п. Как вы помните, в школах, находящихся под омбудсменами, в качестве обвиняемых, в основном, выступают педагоги. А тут еще список их "злодеяний" вкупе с постигшей карой выставляется на всеобщее обозрение. Особо злостных "правонарушителей" могут назвать и по именам, к вящему удовольствию потерпевших. Ну, разве это не мировоззренческий переворот? Позорить учителей перед учениками, как когда-то позорили в стенгазете закоренелых хулиганов и двоечников! Для полного завершения этого перевертыша осталось только хулиганов посадить за преподавательский стол, наделив их к тому же правом ставить неугодных учителей в угол и выгонять из класса.
Институт школьных омбудсменов позволит изящно покончить и с "клерикализацией школы". Призывы академиков во главе с Гинзбургом результата не дали. Предмет "Основы православной культуры" преподается уже во многих школах страны. Но в правозащитной среде эту дисциплину почему-то недолюбливают. Так, осенью 2007 г. сотрудники аппарата Омбудсмена РФ выступили против обязательного изучения основ православной культуры в школах и даже упоминали про Европейский суд. Школьные правозащитники задачу решат без напряжения. Причем, могут разобраться не только с обязательным предметом (о котором, кстати, Церковь и не упоминает, так что это все подтасовки), но и с факультативом. В доверительной беседе с ребенком нетрудно получить желаемый ответ на грамотно поставленный вопрос. Поэтому не будет ничего удивительного в том, что вдруг начнутся массовые отказы детей от "скучного урока", который к тому же ведут "плохо подготовленные, неквалифицированные" учителя. А еще в этих отказах подозрительно часто будет упоминаться нарушение права ребенка на свободу совести. Хотя, впрочем, что тут подозрительного? В новой реальности дети будут положения Конвенции о правах ребенка назубок. Куда лучше, чем таблицу умножения.
Только решили, что статья закончена, как, разбирая газетные вырезки про "ювеналку", нашли еще один любопытный материал. Сообщение РИА "Новости" от 14.02.2008.  Процитируем полностью: "Французский профсоюз работников образования Snes-FSU подал в суд на Интернет-сайт note2be.com, который позволяет ученикам оценивать своих преподавателей, говорится в коммюнике профсоюза. Профсоюз требует закрыть сайт. Интернет-сайт note2be.com позволяет своим посетителям сохранять имя преподавателя, давать ему оценку по 20-бальной шкале и оставлять комментарии о нем. Имена преподавателей сохраняются в единой базе, позволяющей вести рейтинг учителей.Коммюнике, появившееся в четверг на Интернет-сайте профсоюза преподавателей французских школ и колледжей, осуждает сайт, который "может в скором времени стать источником публичных доносов и клеветы". Учителя также написали письмо французскому министру образования, требуя разобраться в ситуации. Преподаватели возмущены "простотой, с которой каждый может писать что угодно о ком угодно". Адвокаты профсоюза запустили процедуру срочного рассмотрения дела, благодаря чему оно будет рассмотрено уже на следующей неделе".
"О, дивный новый мир!" – мог бы воскликнуть Олдос Хаксли, если бы дожил до наших денечков. ________________________________________


Не иди по течению. Не иди против течения. Иди туда, куда тебе надо<br />Чтобы дойти до цели, нужно, прежде всего, идти<br />ВОЛШЕБНАЯ КНОПКА
 
И еще одна статья:

ЦУНАМИ В СТАКАНЕ

Мы давно привыкли, что, когда в СМИ начинается та или иная кампания, надо насторожиться. В советское время это называлось пропагандой. Сейчас слово «пропаганда» не в моде, чаще говорят «пиар». Но суть от этого не меняется.
Почему мы настораживаемся, наверное, понятно. К сожалению, в нашей жизни не раз бывало, что шумиха служила артподготовкой к принятию «непопулярных решений». Причем о непопулярности обычно предпочитают помалкивать. О ней мы узнаем постфактум. Вернее сказать, чувствуем на своей шкуре. Но, к сожалению, тогда, когда все уже решено и подписано.
Панацея от массового кретинизма
Для наглядности сначала попытаемся воспользоваться придуманной ситуацией. Представьте себе людей, которые сидят дома, чем-то занимаются или же отдыхают. И вдруг с улицы раздается громкая, усиленная динамиками команда: «Немедленно покиньте помещение! В подвал вашего дома заложена бомба с часовым механизмом! Взрыв может произойти через пять минут. Чтобы спасти свою жизнь, постарайтесь удалиться от дома на максимальное расстояние».
Дальнейшее вообразить нетрудно. Кто-то бежит куда глаза глядят, теряя по дороге тапочки. Кто-то запрыгивает в машину и, что есть мочи, жмет на газ… Первыми приходят в себя пешие, поскольку они при всей своей прыти не могут убежать слишком далеко. Во всяком случае, на такое расстояние, чтобы не услыхать взрыва. Поэтому, так и не услышав ничего в течение часа, они возвращаются к дому, который стоит целехонек. Чего не скажешь об их квартирах… Нет, стены на месте. А вот имущество: деньги, кольца, серебряные ложки, ноутбуки и шубы –тю-тю…
Теперь, хотя наш вымысел довольно близок к реальности, дадим пару примеров из самой что ни на есть реальной жизни. Быть может, не все еще забыли, как несколько лет назад вдруг разразилась алармистская пиар-кампания по поводу нехватки йода у нашего населения. Это называли даже пандемией (то есть обширнейшей эпидемией, распространяющейся на территории всей страны) йододефицита. Приводились страшные цифры, рисовались картины апокалиптического будущего. Все продукты, вплоть до конфет, творога и яиц, в пожарном порядке обогащались этим якобы спасительным элементом.
Но «солью» программы спасения была соль. Та самая поваренная соль, без которой невозможна никакая кулинария. Шума было много, а вот о конечной цели умалчивалось. И подавляющее большинство, в том числе и те, кто под влиянием массированной пропаганды стал переходить на продукты, обогащенные йодом, до сих пор, наверное, не подозревают, в чем эта цель заключалась. Заключалась же она в принятии закона, согласно которому вся соль, продающаяся на территории нашей страны, должна была йодироваться. («А нормальную можно будет купить в аптеке по рецепту врача», – пояснила своим коллегам на собрании в Медицинской академии специалист-эндокринолог, призванная обеспечить научную поддержку горе-законодателям.) Не подозревают многие и о том, что как раз принятие этого закона – чего, слава Богу, не произошло! – привело бы к массовому ухудшению, а вовсе не к улучшению здоровья людей. Дело в том, что есть множество заболеваний, при которых йод противопоказан.
А потом вдруг шумиха стихла. Как по команде. Впрочем, союз «как» тут лишний. Пропагандистские кампании всегда разворачиваются и сворачиваются по сигналу заказчика. В данном случае ее пришлось свернуть из-за неудачи замысла, который не понравился не только честным врачам, но и производителям обычной соли. В результате законопроект даже не рассматривался. Печальники о народном здоровье теперь печалятся о чем-то более на данный момент для них актуальном. А о грозящем всей России кретинизме (болезнь, возникающая от острой нехватки йода) и вымирании из-за того, что соль и прочие продукты не йодируются, похоже, не вспоминают. Но если «партия прикажет», мы снова услышим про ужасы йододефицита.
И экологическая истерия конца 1980-х, как быстро выяснилось, имела своей истинной целью не очистку окружающей среды, а… развал СССР. «Экологические конфликты в республиках Прибалтики послужили стимулом к созданию народных фронтов в защиту перестройки и моральной легитимации их борьбы за экономическую независимость, а затем и выход из СССР… В феврале 1989 года состоялась первая в СССР массовая (более 300 тыс. участников в 100 городах страны) антиправительственная акция протеста против строительства канала “Волга–Чограй”», – пишет один из ведущих социологов Института социологии РАН О.Н. Яницкий. Когда же СССР был разрушен, экологическое движение быстро сошло на нет. «Борьба против Игналинской АЭС была прикрыта буквально на другой день после заявления Литвы об отделении, а теперь и армяне стараются запустить свою трижды проклятую ими во времена перестройки атомную станцию», – пишет другой исследователь данного вопроса С.Г. Кара-Мурза (Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2000. С. 599–600).
Пора сказать о той пиар-кампании, которая вызвала у нас такую обеспокоенность, что мы принялись за эту статью. Речь пойдет о насилии в семье. Тема эта муссируется телевидением и прессой уже не первый день и даже не первый год. Но примерно с осени 2008 года пиар-атака приобрела характер шквального информационного огня. Нас принялись уверять, что нигде так не издеваются над детьми, как в российских семьях. Что семей этих много, очень много! И численность их с каждым днем все растет, разрастаясь до гигантских масштабов.
Непрерывно показывают и рассказывают душераздирающие истории про извергов, которые истязают детей, морят их голодом, избивают до состояния инвалидности. Не обойдена вниманием и тема сексуального насилия, причем нередко встречается даже какое-то странное смакование подробностей. По НТВ, например, уже года полтора идет сериал «Закон и порядок», в котором тема эбьюза (так называют на Западе сексуальное надругательство над ребенком) одна из приоритетных. И в основном телезрителям показывают подробные истории внутри семьи: мама с сыном, папа с дочерью, отчим с падчерицей.
Нам было совершенно очевидно, что народ так перенасыщают сюжетами о родителях-насильниках, стараясь подготовить общество к введению ювенальной юстиции (далее – ЮЮ). Подготовить к тому, что множество родителей недостойны считаться таковыми и, следовательно, должны быть лишены этой возможности. Попросту говоря, детей у них надо отнимать. В пилотных регионах, которых более 30, это уже делается. В пилотной Москве, например, в 2008 году детей изъяли в 2 раза больше, чем в 2007-м. А за первое полугодие 2009 года – на 1/3 больше, чем в 2008-м.
Большие последствия маленькой поправки
Но реальность, как это, увы, нередко бывает, превзошла наши догадки. Даже осведомленные о ювенальной опасности люди (и мы в том числе) проморгали принятие Думой маленькой, но очень важной поправки. Проморгали потому, что она была хитроумно встроена в закон, которому все нормальные люди аплодировали. Поправка была внесена в ст. 156 УК РФ «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего». Теперь «неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего родителем или иным лицом, на которое возложены эти обязанности, а равно педагогом или другим работником образовательного, воспитательного, лечебного либо иного учреждения, обязанного осуществлять надзор за несовершеннолетним, если это деяние соединено с жестоким обращением с несовершеннолетним, наказывается штрафом в размере до 100 тыс. рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо исправительными работами на срок до 220 часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет или без такового».
В предыдущей редакции УК было предусмотрено не лишение, а ограничение свободы, что совсем не одно и то же. Крохотная, казалось бы, поправка перевела состав преступления, предусмотренный ст. 156, из категории преступлений небольшой тяжести в категорию преступлений средней тяжести. Всего одно слово, еще до принятия закона о ЮЮ, кардинально изменило реальность. Большинство людей, правда, пока что этого не ощущают. Но им недолго суждено пребывать в счастливом неведении.
Впервые затронув тему ЮЮ в статье «Троянский конь ювенальной юстиции», мы описали случай, происшедший в пилотной Ростовской области, когда опекуну И.И. Михову дали в общей сложности одиннадцать месяцев исправительных работ за то, что он ставил своего подопечного в угол, «выражал словесно и жестами угрозы побоями», а также «против воли и желания несовершеннолетнего принуждал принимать пищу». И судья Е.Л. Воронова была очень недовольна мягкостью приговора. Вероятно, с подачи таких вороновых и была принята злополучная поправка. Теперь люди, подобные Михову, могут схлопотать в аналогичной ситуации вполне реальный срок и отправиться за решетку.
Казалось бы, цель достигнута. Но шумиха вокруг насилия в семье только набирает обороты. 14 августа 2009 года по этому поводу высказался даже наш премьер: «Предлагаю провести специальную общенациональную кампанию по противодействию жестокому обращению с детьми. Думаю, что партии, представленные в Государственной Думе, общественные организации могли бы поддержать такую инициативу».
Сразу поставим точки над i. Мы не сомневаемся, что премьер-министр хочет помочь детям, страдающим от насилия. Как, впрочем, и в том, что за последние 20 лет в российском обществе были созданы все условия для того, чтобы насилие процветало и распространялось. Причем наши правозащитники, в том числе и те, кто сейчас так громко кричит о насилии в семье, сыграли и продолжают играть в этом далеко не последнюю роль. Апеллируя к свободе слова, они который год не дают ввести в СМИ нравственную цензуру, защищают парады содомитов и растление детей в школе под видом сексуального просвещения. Они последовательно выступают против принудительного лечения наркоманов, алкоголиков и психически больных людей. То есть именно тех групп, которые в подавляющем большинстве случаев и совершают насилие! Иначе говоря, они разводят насильников, как карпов в пруду, и, продолжая сыпать размножающимся «карпам» обильный корм, неустанно заявляют о необходимости борьбы с насилием. Где же элементарная логика? С кем они намерены бороться?
Однако не торопитесь ответить, что логики тут нет. Она есть, но заключается в том, чтобы как можно искусней закамуфлировать истинные цели. Ведь у тех, кто выманивает жителей из дома, заявляя об угрозе теракта, тоже есть своя логика: им важно беспрепятственно проникнуть в квартиры и «обчистить» их.
С насилием аналогичная история. Показывают монстров, вызывая у зрителей обморочное состояние демонстрацией их зверств, и пока сердобольные и доверчивые зрители не очнулись, пытаются набросить удавку практически на каждую семью, где растут дети.
Почему мы так говорим? Потому что истинная цель шумихи вокруг насилия – принять закон, запрещающий родителям наказывать детей. Разговор об этом уже исподволь затевается, и чем дальше, тем откровенней и директивней будет звучать призыв изменить наше законодательство. Сначала под насилие пытаются подверстать то, что наиболее зримо, наиболее ощутимо, – физические наказания. Все, вплоть до шлепка, постановки в угол и так называемого «встряхивания», которое у нас, впрочем, никогда не расценивалось как наказание. Это, скорее, прием, позволяющий привести перевозбудившегося ребенка в чувство: его берут за плечи или за руки выше локтя и легонько встряхивают.
Наказание = насилие
Но запрет физических наказаний – это только начало. Следом речь зайдет (и уже заходит!) о «психическом насилии», чтобы соответственно причислить к нему все другие виды наказаний. Уже нельзя будет ребенка поругать, пристыдить, чего-то лишить, куда-то не пустить или заставить что-то сделать. Нельзя будет даже на какое-то время перестать с ним разговаривать!
Впрочем, дадим лучше слово одному из тех самых правозащитников, о которых мы уже в этой статье упоминали и который играет чуть ли не ведущую роль в подрыве устоев российской семьи.
«В основе проявления всех форм асоциального поведения детей лежит насилие! (Выделено нами. – И.М., Т.Ш.) Необязательно физическое, но обязательно – психологическое. Невнимание я тоже рассматриваю как форму насилия, так как ребенок это невнимание именно так и ощущает, особенно в раннем детстве. И своим поведением демонстрирует протест. Иногда на первый взгляд неадекватно, чересчур брутально. Но это дополнительный признак, который подтверждает остроту его переживаний» (Зыков Олег. Российскую наркологию надо лечить // Московский комсомолец. 2009. 20 июля).
То есть что бы «ребенок» (напоминаем: по международной конвенции, детством считается возраст до 18 лет включительно) ни делал: грабил, насиловал, убивал, – виноват не он, а родители, которые его когда-то наказывали. Потому что под психическим насилием Олег Владимирович, как и подобает правозащитнику западного покроя, понимает отнюдь не информационно-психологическое давление СМИ, не повсеместную пропаганду разврата и содомии, не романтизацию преступного мира и вседозволенности, не затягивание детей самыми разными путями в наркоманию. Нет, все это якобы несущественно, в лучшем случае – следствие. А причина в том, что в России «процветает идея насилия над детьми как способа воспитания».
Эти откровенно противоречащие жизненной правде сентенции не стоило бы цитировать, если бы Зыков просто выражал свое частное мнение. Однако он в данном случае выступает как выразитель воли наднациональных структур, которые в последние десятилетия все активнее вмешиваются в дела суверенных государств, разрушая их самобытную экономику, культуру, систему образования, здравоохранения и весь жизненный уклад, основанный на религиозно-культурных ценностях.
Совет Европы и ООН добиваются (и от ряда стран уже добились!) полного запрещения телесных наказаний детей, спекулируя понятием «право ребенка», которое на наших глазах быстро превращается в дубину для окончательного сокрушения семьи. Тон при этом у представителей соответствующих организаций по-хозяйски безапелляционный. Судите сами. «Мы занимаем позицию против телесных наказаний детей. Мы не разделяем идеи “оправданных наказаний”, – заявил в своем докладе, сделанном на ежегодном лектории в Детском правовом центре, Т. Хаммарберг, уполномоченный по правам человека Совета Европы. – Международные и европейские стандарты единодушны в этом вопросе. Конвенция о правах ребенка, прецедентное право Европейского суда по правам человека и Европейский комитет по общественным правам четко запрещают применение телесных наказаний как в школе, в обществе, так и дома» (выделено нами. – И.М., Т.Ш.) (Вопросы ювенальной юстиции. 2008. № 3 (17).
Насчет конвенции – бесстыдная ложь. В ней идет речь о недопустимости реального насилия и преследования детей за убеждения и деятельность родителей – по принципу «сын за отца не отвечает». Впрочем, европейским правозащитникам лгать не впервой. Вспомните, сколько лжи вылилось на нашу страну после войны в Осетии в августе 2008 года. И во время войны в Чечне. И когда в 1993 году расстреливали безоружных защитников Белого дома.
Но продолжим внимать европейскому командиру:
«Следующие международные документы, такие как декларации, рекомендации или документы последних учений ООН по вопросам насилия, настаивают на необходимости освободить мир от любого проявления насилия над детьми. Совет Европы ставит целью провозглашение в 2009 году Европы зоной, свободной от насилия, как ранее произошло с отменой смертной казни. Целью этой политики не является поставить полицейского офицера или социального работника перед каждым взрослым».
После этой фразы так и хочется воскликнуть: «Ну, спасибо, господин начальник! Сажать тоже будете не каждого, а через одного?»
Впрочем, господин, скорее всего, на сей вопрос не ответит. И не потому, что сочтет его риторическим. Дело в том, что, по его собственным словам, замысел данной политики «состоит в том, чтобы изменить общественное мнение по отношению к проявлению насилия над детьми и созданию четкой системы для образования родителей и оказанию поддержки им. Она также будет включать в себя более раннее и менее болезненное вмешательство в тех случаях, когда дети находятся под угрозой».
Выражаясь более определенно, правозащитники стремятся получить возможность отбирать детей, которых наказывают дома, и помещать их в приют или приемную семью, а с родителями разбираться по всей строгости закона. Сколько будет таких «преступников», покажет время. Может, придется посадить каждого второго, а может, и больше, ведь наказания в виде шлепков или постановки в угол применяются в миллионах российских семей. Но сначала, конечно, нужно принять соответствующий закон. На что и нацелено выступление Хаммарберга.
Вот ключевой момент его спича: «Принятие закона, четко запрещающего телесные наказания, будет первым шагом, демонстрируя готовность общества остановить насилие над детьми».
«Первым шагом» – все, как мы написали. Запрет телесных наказаний – это только начало.
Следующие шаги
Итак, задача поставлена: добиться в 2009 году запрещения физических наказаний во всей Европе. Выполнить ее, правда, вряд ли удастся: год подходит к концу. Но успокаивать себя этим не стоит, потому что в России основные баталии еще впереди. Во всяком случае, «процесс пошел», и его интенсивность заставляет насторожиться. В газетах стали появляться статьи с весьма красноречивыми заголовками: «Пять веков беспрерывной порки», «Пощечина унижает ребенка», «Кнут–плетка–розги». На сайте «БалтИнфо» был вывешен материал «Воспитание детей ремнем необходимо запретить – эксперты». Рупор ювенальной юстиции О.В. Зыков поспешил перепубликовать его на сайте своего фонда «НАН». На поверку, однако, оказалось, что название носит откровенно манипулятивный характер: двое из четверых опрошенных экспертов (протодиакон Андрей Кураев и депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Елена Бабич) не высказались в поддержку закона об отмене телесных наказаний. Но пропагандистская кампания, направленная на склейку понятий «насилие» и «наказание», ведется с такой оголтелостью и такими кондовыми методами, о каких мы уже успели малость подзабыть со времен не к ночи будь помянутых «прорабов перестройки».
Специалисты, изучавшие технологии манипуляции массовым сознанием, говорят, что залог успеха в этом неблагородном деле – предварительная раскачка эмоциональной сферы. А наилучшим средством для раскачки служит использование какой-то аномальной ситуации, которая оказывает сильное воздействие на чувства.
«Особенно легко возбудить те чувства, которые в обыденной морали считаются предосудительными: страх, зависть, ненависть, самодовольство, – отмечает известный политолог С.Г. Кара-Мурза. – Вырвавшись из-под власти сознания, они хуже всего поддаются внутреннему самоконтролю и проявляются особенно бурно. Менее бурно, но зато более устойчиво проявляются чувства благородные, которые опираются на традиционные положительные ценности. В манипуляции эффективно используется естественное чувство жалости и сочувствия к слабому, беззащитному».
Далее автор утверждает, что на самом деле безразлично, какие именно чувства раскачивать. Главное – хоть на время отключить здравый смысл, чтобы людей захлестывали эмоции и было бы уже не до рассуждений.
И, конечно, легче всего раскачать те чувства, которые и без того уже «наготове». «Функционирование пропаганды, в первую очередь, выражается в игре на эмоциях и предрассудках, которыми люди уже обладают», – пишет в своей работе «Коллективное поведение» американский социолог Г. Блумер.
Манипулятивная раскрутка темы насилия над детьми, преследующая в качестве истинной цели законодательный запрет наказаний, это идеальная иллюстрация вышеуказанного. Тут и разжигание негативных чувств страха, ненависти, самодовольства (дескать, мы-то не такие, мы хорошие). Тут и беззастенчивая эксплуатация самых что ни на есть благородных чувств жалости и сострадания к слабым. Правда, когда вдруг, как уже не раз бывало, выясняется, что над детьми никто не издевался и что отнятые дети страдают не от родителей, а напротив, от разлуки с ними и хотят к ним вернуться, благородные чувства мигом сворачиваются в трубочку. Таких детей манипуляторам не жалко, ибо манипуляция как раз и направлена на облегчение изъятия детей из семьи и отобрание родительских прав.
Ну, и конечно, тут раскачиваются чувства, давно и прочно актуализированные в общественном сознании. Судьба детей в той или иной мере сейчас волнует почти всех живущих в нашей стране людей. И именно поэтому нельзя становиться марионетками в руках манипуляторов.
«Ребята не знают своих прав…»
А теперь давайте представим себе, что будет, если печальникам о правах детей удастся-таки протолкнуть закон (или поправку) о запрете наказаний. Помните, в школе на уроке физики нам показывали, как, если поднести магнит к железным опилкам, они вдруг взлетают и крепко-накрепко прилепляются к нему? Так вот, запрещение наказаний станет своеобразным магнитом, на который неизбежно «налипнут» все дальнейшие мероприятия, отменяющие суверенитет семьи и вообще понятие семьи как таковое. Все будет просто как дважды два. Раз детей наказывать нельзя, значит, нужно выяснить, кто преступает закон.
Для этого необходимо:
а) ввести обязательное доносительство для специалистов и организаций, так или иначе соприкасающихся с ребенком: врачей, учителей, воспитателей детских садов. За недоносительство их, опять-таки по закону, необходимо наказывать. Опыт стран, где это введено, свидетельствует, что подобные санкции очень эффективны, они существенно увеличивают количество доносов;
б) всячески поощрять и доносительство «мирных обывателей». Чтобы было, как на Западе: ребенок за стенкой заплакал – сосед сообщает куда следует;
в) создать также специальные службы защиты детей от насилия, наделить их сотрудников полномочиями, позволяющими вломиться в любой дом в любое время и, в случае малейших подозрений на то, что к ребенку применяются наказания, изъять его из семьи, а на родителей завести уголовное дело;
г) и, разумеется, информировать детей об их правах и о том, что именно следует понимать под нарушением детских прав.
В интервью под весьма красноречивым названием «Перехватить занесенную руку» (Вечерняя Москва. 2009. 24 августа) А.И. Головань – не какой-то там любитель-правозащитник, а уполномоченный по правам ребенка при президенте! – фактически озвучил все те позиции, которые мы обозначили пунктами «а», «б» и т.д.
Для простоты пометим цитаты теми же буквами.
а) «– Алексей Иванович, если прохожий видит на улице, как родители бьют ребенка, стоит ли ему вмешиваться?
– Стоит, так как нарушается 56-я статья Семейного кодекса, согласно которой каждый, кому станет известно “об угрозе жизни или здоровью ребенка, о нарушении его прав и законных интересов”, должен сообщить в орган опеки и попечительства. Нужно сделать родителям замечание. И тут неважно, физическую или психологическую боль причиняют ребенку».
б) Далее Головань сетует на то, что у нас «особый менталитет». Не спешат люди записываться в «стукачи», сознательности маловато. Нет, все-таки логика у наших правозащитников, мягко говоря, хромает. Не вы ли, господа, добрых четверть века внушали народу, что доносить плохо? Народ вам поверил, не хочет больше «стучать». А вы опять недовольны? Трудно, однако, на вас угодить.
в) «К сожалению, дети часто не знают, куда обращаться, и не всегда верят, что получат помощь, – сетует уполномоченный. – Необходимо создать телефон из двух-трех цифр, линию для детей, за которой стояла бы реальная городская служба и не перераспределяла обратившихся по другим организациям, а приходила им на помощь в трудной ситуации. Ребята не знают своих прав и не всегда понимают, что их права нарушаются. Иногда не могут понять, что это уже насилие».
Иными словами, детское доносительство надо максимально упростить. Нажать на кнопку и набрать две-три цифры может и малыш, только-только начавший ходить в детский сад. На фотографии, прилагаемой к интервью, изображена такая малютка. Прикрыв крохотной ладошкой рот – чтобы мама не услышала, – она жалуется по телефону: «Мама меня ну совсем не понимает» (это подпись под фотографией). От горшка два вершка, а уже соображает, умница, что когда мама «не понимает» – это тоже насилие. И пусть дорогая мамочка ответит по закону! А на майке у девчушки нарисован ангелок с нимбом и крылышками. Чтобы закрепить в головах у читателей нужную ассоциацию: кому следует уподоблять ребенка, предающего своих родителей.
В конце интервью приведен список организаций, куда могут обратиться дети. Но, конечно, пока это капля в море. И вот летом 2009 года в московской программе «Дети улиц» (а Москва, напоминаем, пилотный регион по ЮЮ) было предложено создать «территориальную систему шаговой доступности» для защиты прав несовершеннолетних. «Шаговая доступность» – это, считай, на каждом углу. Помнится, когда православные люди предлагали все в той же «шаговой доступности» строить храмы, как это было до революции, дальше благих пожеланий дело не пошло. А вот сервисное обслуживание юных «стукачей» – это пожалуйста, с дорогой душой. Пока что, правда, Ю.М. Лужков неожиданно выступил поперек, заявив, что слишком много детей стали отнимать, а это, дескать, не метод.
Но правозащитники твердят свое. «Трагедия насилия в отношении детей обостряется еще тем, что все происходит за закрытыми дверями, – говорит Головань. – Важно вовремя выявить, приостановить, предупредить».
А для этого нужно распахнуть все двери. Чтобы работники сервис-центров, которые в шаговой доступности, могли бы перешагнуть через порог любого дома. Еще раз подчеркнем: для защиты детей от реального насилия у нас есть все законы и механизмы. Речь идет о запрещении самых обычных наказаний, которые применяются в качестве воспитательной меры подавляющим большинством российских родителей.
г) По словам нашего главного детозащитника А.И. Голованя, «ребята не знают о своих правах и не всегда понимают, что их права нарушаются. Иногда не могут понять, что это уже насилие» (выделено нами. – И.М., Т.Ш.). Поэтому в детском садике и тем более в школе «компетентные товарищи» будут им «вправлять мозги». Ребенок (как, впрочем, пока и большинство взрослых) не подозревает, что отправка его за озорство в угол – это физическое наказание, а ему объяснят. Скажут, что это страшно нарушает его достоинство и что он вправе потребовать защиты. Расскажут, какая мера полагается за шлепок, за удар ремнем и даже за повышение голоса. Последнее ведь тоже насилие! Только психологическое. А оно, по мнению чадолюбивых правозащитников, еще страшнее физического. Чтобы не быть голословными, опять процитируем Голованя, самого авторитетного на сегодняшний день (по крайней мере, по должности) специалиста по защите прав детей: «Три года назад мы проводили с Московским психолого-педагогическим университетом исследование. И оказалось, что для взрослых насилие понимается главным образом как физическое. Для детей же на первом месте стоит психологическое, эмоциональное насилие. Даже игнорирование, когда с ребенком просто долго не разговаривают, для них мучительно».
«Как ты считаешь?..»
А Школа волонтеров Департамента по защите прав детей разработала анкеты для подростков. В рамках исследования «Защищен ли я?». Посвящено оно вопросу «соблюдения прав ребенка и защиты от жестокого обращения и пренебрежения в семье». Цель – определить, как осознают подростки проблему насилия, часто ли приходится им сталкиваться с этим явлением. Хорошее такое исследование, весьма информативное. И вопросы поставлены грамотно. Чтобы службам защиты детей не пришлось особенно напрягаться, собирая компромат. Не пожалеем места и приведем анкету целиком. Надо же людям понимать, с чем в ближайшем будущем они могут столкнуться.
«1. Дай, пожалуйста, определение слову “насилие”.
Насилие – это…
2. Как ты считаешь, существует ли проблема насилия в семье?
1. Да
2. Нет
3. Затрудняюсь ответить
4. Не задумывался над этим
5. Свой вариант ответа
3. Какие формы насилия в семье наиболее часто проявляются? (не более 3 ответов)
1. Физическое
2. Психическое
3. Сексуальное
4. Экономическое
5. Пренебрежительное
6. Другое
4. Какие отношения у тебя с родителями?
1. Мои родители – мои друзья
2. Хорошие отношения
3. Родители далеки от меня
4. Я им безразличен
5. Напряженные
6. Могли бы быть и лучше
7. Оскорбляют словами, кричат, заставляют чувствовать плохим человеком
8. Конфликтные
9. “Силовые” (шлепки, побои со стороны родителей)
10. Свой вариант ответа
5. Укажи, какие методы воспитания обычно применяют твои родные по отношению к тебе. (не более 3 ответов)
1. Объясняют, как надо поступать в той или иной ситуации
2. Хвалят тебя, когда ты этого заслуживаешь
3. Обещают награду за хорошие поступки
4. Не замечают тебя, перестают разговаривать с тобой
5. Запрещают тебе делать то, что тебе нравится
6. Ругают, кричат, обзывают
7. Применяют физические методы воздействия
8. Свой вариант ответа
6. Испытывал ли ты сам жестокое обращение по отношению к себе в семье?
1. Да
2. Нет
3. Затрудняюсь ответить
4. Другое
7. Укажи, пожалуйста, виды насилия, которые испытывал в своей семье или продолжаешь испытывать. (не более 3 ответов)
1. Психологическое насилие (манипулирование, обвинения, формирование чувства вины и др.)
2. Эмоциональное (критика внешнего вида, манер, умственных способностей, оскорбления, брань)
3. Экономический контроль, угроза лишения материальной поддержки
4. Физическое (пощечины, толчки, побои, издевательства)
5. Сексуальное насилие (принуждение)
6. Эксплуатация (заставляют работать, отбирают деньги)
7. Пренебрежение
8. Препятствие в выборе друзей и встреч с ними
9. Свой вариант ответа
8. Отметь, кто чаще проявляет жестокое отношение по отношению к тебе.
1. Мама
2. Папа
3. Брат или сестра
4. Другой вариант ответа
9. Как ты относишься к различным формам насилия, проявляющимся по отношению к тебе в твоей семье? (не более 3 ответов)
1. Возмущаюсь
2. Равнодушно
3. Переживаю, но не подаю вида
4. Ощущаю обиду
5. Считаю насилие иногда допустимым
6. Пытаюсь что-то предпринимать для изменения ситуации
7. Убегаю из дома
8. Даю сдачу
9. Свой вариант ответа
10. К кому ты предпочитаешь обратиться в случаях проявления насилия в семье?
1. Маме
2. Папе
3. Брату или сестре
4. Другой вариант ответа
11. Знаешь ли ты организации, в которые мог бы обратиться в случаях проявления жестокого обращения по отношению к тебе? (укажи их)
12. Удалось ли тебе предотвратить случаи проявления жестокого обращения по отношению к себе?
1. Да
2. Нет
3. Другой вариант ответа
13. Предложи свои варианты решения проблемы жестокого обращения по отношению к детям в семье.
14. Когда ты сам станешь родителем, будешь ли ты действовать по отношению к своему ребенку с позиции силы (оскорблять, угрожать, издеваться, применять физические меры воздействия)?
15. Укажи, пожалуйста, сведения о себе.
1. Возраст
2. Пол
3. Место проживания (город, поселок)
4. Сколько человек в твоей семье (отметь всех, кто живет с тобой: папа, мама, бабушка, дедушка, отчим, мачеха, братья, сестры)
5. Отметь, к какой социальной категории ты можешь отнести тех, кто тебя воспитывает: рабочие, инженерно-технические работники, служащие, безработные, предприниматели, пенсионеры»[1].
Давайте вспомним арифметику!
Мы начали статью с того, что обратили внимание на информационную истерию по поводу насилия в семье. Теперь хотим сказать, что истерии лучше не поддаваться. И потому, что состояние это в принципе не самое здоровое. И потому, что манипуляции, то есть обман, как раз и производятся на волне истерии. Зато имеет смысл снова вспомнить школьные уроки. На сей раз арифметики. И произвести несложные арифметические подсчеты.
Как показывает опыт, это хорошо отрезвляет манипуляторов. В свое время идеологи «планирования семьи» также громко кричали о страшно высокой материнской смертности от абортов и, прикрываясь этим, требовали на каждом углу (тогда еще не выдумали выражение «в шаговой доступности») раздавать контрацептивы. Пришлось вооружиться карандашом и подсчитать, какова же эта цифра в реальности. Оказалось… 250–300 человек в год (при 3 млн. абортов, по самым скромным подсчетам). После того как эта цифра была обнародована, крики хитрецов стихли.
Истерия по поводу «насилия в семье» до мелочей напоминает тогдашнюю «планировочную» шумиху. Если поддаться этой истерии, можно действительно подумать, что волна родительского насилия уже захлестнула чуть ли не все российские семьи – цунами, да и только! Но потом, слегка оправившись от шока, начинаешь выписывать «сухую цифирь», приведенную самими алармистами, и получаешь, что при общем количестве детей около 27 млн. от жестокого обращения пострадало в 2007 году 161 тыс., а в 2008 – 126 тыс. (между прочим, на 41 тыс. меньше, так что крики о росте насилия тоже выглядят как-то несолидно). При этом четких данных, сколько детей пострадало именно от семейного насилия, нет. Но ведь жестокое обращение – это и нападение на улице наркоманов, и уличные драки, в которых многие подростки получают побои и травмы, и злоключения беспризорников, счет которым в нашей стране идет на сотни тысяч, если не на миллионы. А сколько детей страдает от насильников-маньяков? А в школах и других детских учреждениях разве всегда все благополучно? И разве не те же правозащитники, когда им это выгодно, громогласно заявляют всему миру о страшном, ужасном насилии в детских домах и приютах? Зато теперь, когда им опять-таки выгодно, «стрелки переводят» на родителей. Зыков и прочие утверждают, что 97% случаев насилия над детьми в семье остаются незафиксированными. Почему именно 97, неясно. Если реальной статистики нет, откуда появляются такие точные цифры?
Если же брать реальные, подтвержденные фактами случаи, то, по данным Фонда национальной и международной безопасности, от семейного насилия ежегодно страдает в среднем 3500 детей (см. «Доктрину сбережения и умножения русского и другого коренного населения России для XXI века» под ред. Л.И. Шершнева). Ряд других источников называет примерно такую же цифру. Так, директор департамента Минобразования, занимающегося вопросами соцзащиты детей, Алина Левитская сообщила, что в 2006 году органы опеки зафиксировали около 3900 случаев жестокого обращения с детьми. А.И. Головань, в бытность свою уполномоченным по правам ребенка в Москве, сообщал в официальном докладе за 2007 год, что в столице отобрали 165 детей при непосредственной угрозе их жизни и здоровью. В Москве проживает около 3 млн. детей, то есть чуть больше 1/10 части всего детского населения России. Вряд ли в других регионах с детьми в семьях обращаются значительно хуже, чем в Москве. Соответственно, если умножить 165 на 10, мы получим менее 2000. «За последние пять лет, – говорится в том же докладе, – в Москве было совершено 383 преступления, предусмотренных ст. 156 УК РФ (“Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних, соединенное с жестоким обращением с ним”)». Это уж совсем какая-то небольшая цифра: за год в среднем 76 человек (по России, соответственно, раз в десять больше).
По данным Следственного комитета при Генпрокуратуре, в 2008 году от побоев погибло 1914 детей, а примерно 2300 детям нанесен тяжкий вред здоровью. Однако Следственный комитет не указывает, что все эти дети пострадали от насилия в семье. Их могли убить на улице, изувечить в школе, в детдоме, на дискотеке и т.п. Но допустим, даже эта цифра, самая значительная из приведенных (в общей сложности 4214 человек), относилась бы исключительно к жестоким родным: 27 млн. и 4 тыс.! Как говорится, почувствуйте разницу!
Выходит, вся эта гестаповская реальность с детским доносительством и возможностью вести слежку буквально за каждой семьей выстраивается ради – вы уже подсчитали? – 0,015%! Немного больше одной сотой процента! И даже если согласиться с бредовыми заявлениями, что 97% случаев насилия над детьми в семье остается нераскрытыми, то это все равно составит 0,3% от общего количества детей в нашей стране.
Как же надо презирать людей, которым стараешься задурить голову, чтобы быть абсолютно уверенным в их неспособности произвести простое арифметическое действие, доступное даже ученику начальной или, на худой конец, средней школы! Впроч
Не иди по течению. Не иди против течения. Иди туда, куда тебе надо<br />Чтобы дойти до цели, нужно, прежде всего, идти<br />ВОЛШЕБНАЯ КНОПКА
 
Давно уже понятно, что наше общество и особенно наше будущее общество затачивается по западному принципу, чем больше "идиотов и тупого быдла" существует и вырастет, тем проще элите будет управлять ими в будущем.
 
Сколько надо платить учителю чтобы всё это "хотя бы примерно соблюдалось" ?
 
 
И самое ужасное, что все это вводится уже и на уровне детских садов. 4-6 летние дети понять ничего не поймут, просто заучат текст, как стихи к утренникам учат. Так от стихов детям хоть польза, а от этих так называемых "прав" какая польза? Зато школьники действительно будут этими правами пользоваться, и еще как. Трепещите родители.
Я не против введения ювенальных судов, у нас и сейчас судопроизводство в отношении несовершеннолетних преступников выделяется в отдельное. Но все остальное???????? Повсеместно насаждается идея, что детям говорят только об обязанностях, а о своих правах, они видите ли не знают. Вранье!!!!!
У нас в школе 1 сентября было что-то вроде открытого урока, на котором могли присутствовать родители. Так вот, классный руководитель тоже начала разговор о правах. Все дети очень бойко отвечали, какие у них есть права. Когда классный руководитель задал вопрос: "А что еще есть у человека помимо прав?", ответом было молчание. Мой ребенок ЕДИНСТВЕННЫЙ ИЗ КЛАССА (говорю без ложной скромности) сказал, что еще есть и обязанности. Стали выяснять какие у человека есть обязанности. НА ЭТОТ ВОПРОС НЕ СМОГ ОТВЕТИТЬ НИКТО.
Я была просто в ужасе.
Не иди по течению. Не иди против течения. Иди туда, куда тебе надо<br />Чтобы дойти до цели, нужно, прежде всего, идти<br />ВОЛШЕБНАЯ КНОПКА
 
Цитата
НА ЭТОТ ВОПРОС НЕ СМОГ ОТВЕТИТЬ НИКТО.
Я была просто в ужасе.
А что Вы хотели, система однако.
"Научи меня, Господь, спокойно воспринимать события, ход которых я не могу изменить, дай энергию и силу вмешиваться в события, мне подвластные, и научи мудрости отличать первые от вторых."
 
Игорь Тищенков, 28 июля 2011

Сегодняшнее государство недобросовестно выполняет провозглашённые Конституцией РФ обязанности по защите прав и свобод русского народа. Поэтому нам необходимо всеми силами показать чиновникам, что они сильно ошибаются в этом...

В субботу, 23-го июля в городе Тамбове прошёл пикет против ювенальных технологий. Выразить своё несогласие с действиями властей в отношении наших детей пришли как тамбовчане, так и жители тамбовской области. Прохожие останавливались, внимательно читали плакаты, брали листовки… Как оказалось, лишь единицы знали, насколько коварны в реальности эти ювенальные технологии

Большинство людей, что-то слышали об этом, но даже и не предполагали, что посредством ювенальных технологий каждый житель России может запросто лишиться родительских прав и своих собственных детей, без какой-либо на это причины! Естественно, людей возмущало такое поведение властей, и все были против введения ювенальных технологий в России.

Съёмочная группа телеканала «Полис» приехала снимать репортаж о пикете. Сотрудники телеканала засняли общий вид, провели интервью с участниками пикета, задавали интересные вопросы по данной теме, на которые получили ответы. В понедельник, 25-го июля в новостях выпустили видеоролик о пикете. И хотя протест против ювенальных технологий – очень важная тема, тем не менее, в коротком информационном ролике откуда-то взялись Интернетовские сплетни, с помощью которых эти Полис-мены постарались исказить деятельность Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век».

Сотрудники другого Тамбовского телеканала – «Олимп» отнеслись к угрозе ювенальных технологий со всей ответственностью и пригласили участников РОД «ВЗВ» на запись интервью. Интервью вышло в вечернем выпуске новостей и было достаточно информативным, чтобы привлечь внимание людей к серьёзной угрозе введения ювенальных технологий в России.

Какую же угрозу представляют ювенальные технологии для жителей нашей страны?

Уже сейчас органы опеки могут прийти практически в любую семью и забрать ребёнка, лишив родителей родительских прав. Существует мнение, что они могут это сделать, только если родители алкоголики, наркоманы или психически нездоровые люди. Но на практике детей забирают именно из нормальных семей, где родители не пьют, не курят и несут высокую нравственность своим детям. Забрать ребёнка могут практически под любым предлогом, ниже только малая часть из них:

– в холодильнике недостаточно продуктов (на взгляд органов опеки);

– ребёнок моет посуду или делает уборку – ювенальшики могут посчитать это насилием над ребёнком;

– ребёнок играет с кошкой – антисанитария, угрожающая жизни малыша – скажут ювенальщики;

– вы запретили ребёнку курить сигарету или пить алкоголь – нарушение прав ребёнка;

– у Вас задолженность по ЖКХ – за это тоже уже отбирают детей…

Думаете это прикол? Ежегодно в России отбирают из нормальных семей более 50 000 детей по таким поводам. И для чего они отбирают наших детей? Вначале ребёнка помещают в детский дом, в котором условия практически всегда значительно хуже, чем даже в очень бедной семье: отсутствие нормального ремонта, прокуренный воздух, над ребёнком издеваются, бьют его, нередки случаи проституции с детьми из детских домов. Затем за большие деньги детей продают в усыновление за рубеж…

Это было о том, что уже действует в нашей стране. А теперь о том, что враги хотят сделать.

В прошлом 2010 году на Всемирной универсально выставке ЭКСПО в Шанхае в павильоне России был выставлен, как наше новейшее (инновационное) достижение, Форсайт-проект «Детство 2030». Из него мы наконец-то узнали о планах нашего правительства на ближайшее и отдалённое будущее народа России. Или не узнали? Кто слышал об этом проекте, кто познакомился с ним подробно? Единицы. Их реакция в Интернете потонула в массе другой информации.

Несмотря на то, что 8 октября 2010 г. под давлением общественного мнения Госдума РФ отклонила законопроект «О ювенальных судах», остались в силе все остальные законодательные инициативы разрушения института семьи в России, а значит – уничтожения России как государства.

27-28 ноября 2010 г. в Санкт–Петербурге прошёл Всероссийский социальный форум якобы по «Защите детей», на котором прозвенели первые «звоночки» нового курса развития России. Этот курс был представлен в мае 2010 в Шанхае на международной выставке Экспо-2010 как «достижение», как единственный официальный курс развития России на ближайшие 20 лет в сфере детской политики – Форсайт-проект «Детство-2030»

В этом проекте планируется ввести следующие человеконенавистнические технологии:

лицензия на родительство: «Родители должны регулярно проходить программы повышения своей компетентности». Если «родители имеют низкую квалификационную оценку», они лишаются родительских прав, ребёнок помещается в приют;

принудительная стерилизация некомпетентных родителей, взамен предлагается «ребёнок-робот, который способен имитировать поведение настоящего ребёнка. Подобные разработки ведутся с 90-х годов прошлого века, будут массово интегрированы в общество – в программы по подготовке родителей, для продажи тем, кто не хочет или не может иметь настоящих детей»;

повсеместное введение неких психологических Центров – чтобы дети свои проблемы рассказывали не маме и папе, а именно в этих Центрах. В будущем эти Центры станут называться «воспитательные сообщества», в которых будет происходить выращивание «конкурентоспособного человеческого капитала»;

принудительная чипизация: способности ребенка предлагается «увеличивать за счёт генной модификации и чипизации», «Должна быть обеспечена постоянная связь каждого индивидуума с глобальными информационно-управляющими сетями. Наноэлектроника будет интегрироваться с биообъектами и обеспечивать непрерывный контроль за поддержанием их жизнедеятельности, улучшением качества жизни, и таким образом сокращать социальные расходы государства…»;

введение обязательного уровня материального обеспечения, несоответствие которому повлечёт изъятие детей по бедности (или невыдачу лицензии на родительство), так как «бедность осложняет воспитание детей, ограничивая родительские возможности по созданию насыщенной развивающей среды вокруг ребёнка»;

введение принудительной вакцинации и сексуального «просвещения» (в ЕС уже появились в продаже детские презервативы);

Также: установление жестокого контроля над семьёй под видом социальной поддержки государства; введение административной ответственности за воспитательные меры... И многое другое… Помимо форсайт-проекта существует масса других документов (в т.ч. законопроекты «О полиции», «О здравоохранении», «Об образовании» и др.) и инициатив, направленных на препарирование института семьи и вытаскивание детей под тотальное влияние государственных служб. Цель всего этого – уничтожение коренного населения России.

Мы не должны этого допустить!

Настал решающий момент, когда народ должен высказать своё истинное отношение к такому «развитию страны» и переломить ситуацию!

Источник: www.ru-an.info
Детей, наше будущее, будущее нашей Родины, нужно защитить от физического и нравственного уничтожения, от растления, нищеты и социального сиротства, на которые их обрекает современная государственная политика.

Мы должны предложить свою стратегию развития России – стратегию надёжной и любящей семьи, безопасного детства. Стратегию развития не «рынка потребителей» и выращивания «человеческого капитала», а стратегию оздоровления нации, стратегию развития высоконравственной, сильной России. В формировании этой стратегии во многом помогут удивительные книги русского учёного, академика Николая Викторовича Левашова…
 
власть людоедов продолжает доводить граждан до нищеты... а затем, с особым цинизмом, изымает детей из семьи... в качестве основания приводится та самая бедность/нищета, причина которой — существующая власть...

Результаты насаждения ювеналки

http://rutube.ru/tracks/4679174.html?v=1c2...785b1f19b5dca5a
 
Захочешь улучшить жилищные условия – отберем детей
Как показал случай с многодетной семьей из Вологодчины, это не абсурд, а вполне реальная повседневность

Вынесенная в заголовок фраза, к сожалению, – не какой-нибудь фантастический абсурд. Как показал случай с многодетной семьей Черногорцевых из городка Красавино Вологодской области, это – вполне реальная повседневность. Черногорцевы потребовали от местных властей новую квартиру вместо барака, в котором проживали. В итоге у них забрали и едва не искалечили детей. К счастью, их удалось вернуть, и сейчас глава семейства Борис Черногорцев готовит иск к городским властям с требованием возместить моральный ущерб и предоставить достойное жилье для его многодетной семьи.

Несколько месяцев назад, сообщают «НТВ-новости», когда Черногорцев впервые попросил местную администрацию помочь с жилищем, у него в ответ отобрали обоих сыновей и дочь. Органы опеки заключили, что дети не могут жить в таких ужасных условиях, в которых они нашли семью, и отправили их в детский дом, где один из мальчиков получил серьезную травму и до сих проходит реабилитацию.

Подумать только: вместо того, чтобы попытаться помочь многодетной семье, предоставить пригодное жилье, родителей поразили в правах, а детей забрали в детский дом! Дошло до того, что когда Саша попал в больницу, родителей запретили пускать к ребенку, а врачи наотрез отказывались сообщить родителям диагноз сына, поясняя, что теперь он — посторонний для них человек.

А ведь мальчик получил после падения как раз в детском доме серьезную травму, к тому же врачи выявили у него костный туберкулез. Его даже направили на реабилитацию в специализированный санаторий в Рязанской области – подальше от дома. Он уже полтора года не был дома, полгода не видел никого из близких. Словом, прямо-таки чудодейственную помощь оказали семье власти.

И продолжают настаивать на том, что правы, между прочим. Хотя вместе с тем и пытаются не дать делу огласки. В палату к малышу и отцу и съемочной группе телеканала в буквальном смысле слова пришлось прорываться с боем. «Вы с НТВ?»- поинтересовалась у них охранника детского санатория. На утвердительный ответ последовало: «Мне сказали вас не пропускать». В итоге узнать, как сейчас дела у Саши смогла только его школьная учительница Людмила Журавлёва, в прошлом 10 лет проработавшая в инспекции по делам несовершеннолетних. Действия бывших коллег – нынешних органов опеки – ее, кстати, шокировали. «Если исходить из этих соображений, нам надо треть жителей города лишать родительских прав только по тем меркам, что у них: бедность, малая зарплата, возможно, долги по квартплате. Условия жилищные очень тесные, действительно они неудобные. А кто у нас в удобных-то условиях, в роскоши-то живет?» - говорит она.

Длившиеся голы судебные процессы по поводу ограничения родительских прав наконец-то закончились. Действия сотрудников инспекции по делам несовершеннолетних были признаны незаконными. Черногорцевым вернули детей. Теперь глава семьи готовит иск к властям его города с требованием предоставить его семье нормальные жилищные условия.
А ведь началось, напомним, по сути, с того же самого. Черногорцевы ведь до сих пор живут в угловом, неотапливаемом помещении старого барака. В крохотной комнатушке в одном углу — электроплитка (это кухня), рядом — умывальник (это ванная), а все остальное пространство занимают кровати (это спальня). Барак был построен в 1932 году, тогда он располагался на территории женской колонии. Как говорят обитатели дома, зимой стекла покрываются толстым слоем инея. Воду приходится носить из источника ведрами. Туалет на этаже общий. В общем, здесь нет никаких нормальных бытовых условий. Вот глава семейства и обратился к властям за помощью.

Комиссия, которая приехала рассмотреть просьбу Черногорцева, ужаснулась: может, тут и могли временно проживать тюремные надзирательницы в 30-е годы, но детям сейчас здесь не место. И – решила отобрать детей у родителей. Видимо, посчитала, что это обойдется дешевле местному бюджету.
 
 
У 180 тысяч российских семей отберут детей
Причем «добровольцы» за скромную мзду продолжают выявлять все новые «неблагополучные» семьи

180 000 семей в России уже занесены в черный список «неблагополучных». Их дети либо уже насильственно изъяты ювенальными службами (причем, как правило, еще до судебного решения о лишении родительских прав), либо разлука с родителями навсегда им еще только грозит. Такие данные привела в эфире телеканала 3channel.ru руководитель Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности Ольга Леткова.

Причем эта статистика (нигде не публикуемая и потому носящая оценочный характер) постоянно пополняется: с помощью «добровольцев» ювенальные службы продолжают выявлять все новые «неблагополучные» семьи, которым, по мнению ювенальщиков, растить и воспитывать детей нельзя. В Интернете даже публиковались тарифы на оплату услуг таким «стукачам»: 470 руб. за каждого выявленного «неблагополучного» школьника (старше 7 лет) и 350 руб. – за малыша дошкольного возраста. Вот такими «гонорарами» завлекали в одном из регионов минувшим летом студентов, желающих подработать на каникулах.

Более того, в регионы из центра даже спускаются планы по выявлению новых «неблагополучных» семей. «Сами понимаете, – говорит Ольга Леткова, – если есть план, то найдутся и семьи, которые будут соответствовать имеющимся у ювенальных работников критериям. Тем более что критерии эти очень широкие и расплывчатые».

Детей забирают из семей по самым разным основаниям: в холодильнике нет фруктов, в комнате не прибит плинтус, ребенку не дают много смотреть телевизор, ограничивают доступ к порнухе в Интернете или не дают общаться со сверстниками, даже если те – наркоманы. Трактовка семейного «неблагополучия» настолько расплывчата и неконкретна, что это открывает дорогу настоящему ювенальному произволу, а родители сплошь и рядом оказываются бессильны доказать свое право на детей в суде.

Вдуматься только – 180 000 семей либо уже лишились своих детей, либо над ними зависла такая угроза! Да, есть среди этих семей и такие (и их, к сожалению, немало), где родители спились, опустились и уже не заботятся о своих детях. Такие были и раньше, и их тоже лишали родительских прав. Но чтобы раньше родителям угрожали из-за отсутствия плинтуса в детской комнате – такого еще не было. А таких абсурдных случаев сейчас хватает с избытком.

Людмила Рябиченко, руководитель Межрегионального общественного движения «Семья, любовь, Отечество», рассказала на страницах «Русской народной линии» об одном из таких случаев. Многодетная верующая семья в Санкт-Петербурге как-то возвращалась домой на своей машине. Задремавшую двухлетнюю малышку мама держала на руках. Сотрудники ГИБДД, остановившие машину, выписали штраф за нарушение правил перевозки детей и предписали родителям явиться назавтра в инспекцию вместе... со всеми шестерыми детьми. После бессонной ночи родителями было решено пойти к инспекторам без детей. На беседе в автоинспекции их спросили, почему они не привели детей. А потом проговорились, что планировали отобрать у них всех детей за то, что они «наплевательски отнеслись к жизни и здоровью дочки, поэтому представляют угрозу для всех остальных детей». К счастью, родители в тот раз были прощены.

Ювенальная юстиция тем временем все глубже проникает в нашу повседневную жизнь. 13 февраля с. г. Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) презентовал новый доклад «Анализ положения детей в Российской Федерации: на пути к обществу равных возможностей», сообщает православный сайт «Татьянин день». Сам этот анализ, отмечает издание, уже можно считать новым оружием ювенальной юстиции против традиционной России.

Направление, в котором будет подталкиваться ситуация, легко прочитывается в основных выводах, которые предполагают разработку Национального плана действий в интересах детей и усовершенствования системы мониторинга положения детей. При этом дети из бедных семей стоят в данном списке на первом месте. Более того, предлагается включить в мониторинг… процесс участия детей в принятии решений. Иными словами, спровоцировать детей к действиям через голову родителей. Не говоря уже о том, что всем нашим детям, судя по всему, предложено стать «Павликами Морозовыми» и «стучать» на своих родителей ювенальным дядям и тетям.

Глава офиса ЮНИСЕФ в России Бертран Бейнвель утверждает, что «социально изолированных детей не всегда можно увидеть». В пресс-релизе, который приводит данные слова, далее говорится: «Чтобы все без исключения дети могли развиваться, чтобы не было «невидимых» и исключенных из жизни детей, необходимо, чтобы статистика учитывала этих детей». Иными словами, поясняет издание, чтобы все дети были на ювенальном контроле.

С российской стороны доклад представлял Независимый институт социальной политики. И. о. директора этого Института Лилия Овчарова заявила следующее: «В результате сложившейся в Российской Федерации модели распределения полномочий по обеспечению и развитию детей между рынком, государством и домохозяйствами дети оказались в наиболее уязвимом положении. Это проявляется в высоких рисках бедности для семей с детьми, широкой распространенности различных форм семейного неблагополучия и социального сиротства, отсутствии равных возможностей для развития детей в зависимости от места жительства, социального и доходного статуса родителей, социально-демографического состава семьи. Национальный план действий в интересах детей мы рассматриваем как механизм, способный изменить данную ситуацию».

Стоит обратить внимание на некоторые моменты этого пассажа, отмечает издание. Во-первых, говорится о некотором распределении полномочий в отношении детей между рынком, государством и домохозяйствами. Эта словесная конструкция призвана утвердить в социальном сознании мысль, что дети представляют собой отдельный предмет государственного управления. Сегодня, мол, есть одна модель распределения полномочий, а завтра можно сконструировать другую. При этом для простоты вся чувственно-духовная составляющая просто опускается: вместо обычного слова «семья», традиционно говорящего о родстве и преемственности, используется чисто экономическое понятие «домохозяйство». Вот доверили ребенка домохозяйству, а зачем? Давайте разработаем Национальный план, способный изменить данную ситуацию…

Данные доклада уже начинают использоваться в нужном направлении, продолжает издание. «Утро.ру» уже публикует статью с примечательным заголовком «Россия теряет своих детей». В ней собрана вся наиболее пугающая статистика из доклада, а также очень примечательным образом расставлены акценты. Приводятся слова той же г-жи Овчаровой: «Если раньше бедность затрагивала в основном пожилых, то теперь к ним можно добавить семьи с детьми».

Ну а дальше «логика» повествования развертывается следующим образом: приведены данные, что содержать детей в России без особых проблем могут лишь 25% семей, 50% – с трудом, а 25% – не в состоянии. Цифры впечатляют, но хотелось бы понять, что такое «не в состоянии»? А крестьянская семья в дореволюционной России, где детей было иногда до 10 и более, могла себе позволить их содержать или нет? Подход к детям как к некоему рыночному приобретению, который насаждается подобными рассуждениями, отмечает «Татьянин день», довольно неблаговиден. Он предполагает, что экономические показатели являются для человека более важными, чем любовь и желание продолжить свой род на земле.

А вот еще одна характерная цитата из статьи «Утра.ру»: «По словам директора Института гуманитарного развития мегаполиса Татьяны Малевой, общество всегда вынуждено расплачиваться за бедность различных социальных групп, однако бедность детей обходится ему дороже всего: она приводит к маргинализации населения. «Поэтому для государства не настолько важны темпы роста рождаемости, насколько важно повышение качества жизни», – говорит Малева».

Мысль понятна, пишет «Татьянин день». Не надо плодить бедных. Давайте будем повышать благосостояние, не заботясь о том, что наша страна вымирает. Подобное мышление полностью укладывается в логику действий пресловутых центров планирования семьи, чья задача по ограничению численности туземного населения хорошо известна.

Татьяна Малева, отмечает издание, не случайно оказалась на презентации доклада. Еще недавно она возглавляла тот самый Независимый институт социальной политики. Государственное автономное научное учреждение «Институт гуманитарного развития мегаполиса», который она возглавляет теперь, – совсем свежее образование. Распоряжение правительства Москвы о его создании датируется 18 января 2012 года. В связи с этим задумаешься: так ли далеки пожелания ЮНИСЕФ и присных от практического применения государственной властью России?

Статья на портале «Утро.ру» заканчивается рассуждениями о «ловушке бедности». Утверждается: для того, «чтобы ребенок был умственно и социально полноценным, нормально развивался, семья должна удовлетворять СЭУ (стандарту экономической устойчивости). Он предполагает, что доход семьи должен быть как минимум в два раза выше прожиточного минимума. Таким образом, для семьи из двух взрослых и одного ребенка стандарт устойчивости – 60 000 руб. в месяц. Для семьи с двумя детьми – 80 000 руб.».

Когда начались разговоры о необходимости введения стандарта экономической устойчивости, напоминает «Татьянин день», предполагалось, что он должен стать ориентиром для работодателя при назначении заработной платы. Работодатель должен понимать, что он платит не просто отдельному человеку, а члену семьи. Однако гораздо проще использовать данные цифры для давления на семью. Обеспечиваешь норму СЭУ – расти детей, сколько по стандарту положено. А вышел за норматив – добро пожаловать под ювенальный колпак.

Нам в очередной раз пытаются внушить, резюмирует издание, что дети – это роскошь, доступная далеко не каждому. Что быть матерью – не назначение женщины, а социальная привилегия. Аналогично – быть отцом для мужчины. Самую суть человека пытаются переформатировать. Создается новый человек – без Бога, без семьи. Такая вот социальная евгеника.

http://www.km.ru/v-rossii/2012/02/16/probl...-semei-otberut-
 
Инициаторы введения ювенальной системы заготовили принятие сразу четырех законодательных документов

«В России сложилась чрезвычайная ситуация, связанная с очередной масштабной попыткой введения системы ювенальной юстиции», – бьет тревогу Центральный совет Ассоциации родительских комитетов и сообществ (АРКС) России. Речь идет сразу о четырех юридически обязательных документах, которые усиленно навязываются сейчас нашей стране.

1) Проект Федерального закона № 42197-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам осуществления социального патроната и деятельности органов опеки и попечительства». Если закон будет принят, отмечает АРКС, это позволит чиновникам вторгаться с проверками в любую семью, устанавливать в ней контроль за воспитанием и развитием детей. В случае отказа семьи «добровольно» принять социальный патронат возможна передача дела в суд о лишении (ограничении) родительских прав или принудительном назначении патроната. Таким образом, в любой момент органы опеки смогут изымать ребенка из семьи без решения суда по собственному усмотрению.

2) Проект Федерального закона № 3138-6 «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Этот закон, будь он принят, позволит негосударственным, в т. ч. иностранным организациям выявлять нарушения прав детей в российских семьях, собирать и рассматривать жалобы детей и иных лиц на родителей и принимать меры вплоть до изъятия ребенка из семьи. Документом вводится приоритетность прав детей, т. е. родители не смогут что-либо запретить своим детям или ограничить их поведение под угрозой изъятия детей из семьи.

3) Проект Концепции формирования национального плана (стратегии) действий в интересах детей РФ, который предлагает принять Совет Федерации. Этот документ, отмечает АРКС, внедряет ювенальную систему и предусматривает ратификацию Россией международных соглашений, запрещающих «дискриминацию» гомосексуалистов, а также введение в стране обязательного секспросвета для всех детей.

4) Предлагаемая ратификация Россией Факультативного протокола к Конвенции ООН о правах ребенка. Этот Протокол предусматривает право детей непосредственно жаловаться ООН на родителей, что позволит ООН навязывать российским семьям СВОИ методы воспитания.

В связи с новым наступлением ювенальной юстиции на Россию АРКС призвала всех выступить инициаторами сбора писем протеста в адрес президента, премьер-министра, а также спикеров Госдумы и Совета Федерации РФ. И оные письма ждать себя не заставили. Вот только были они тут же переадресованы тем, кто как раз и занимается в нашей стране подготовкой подобных законов, а именно в Министерство образования и науки РФ. Об этом рассказывает сегодня на страницах «Русской народной линии» редактор сайта «Культуролог» Андрей Карпов.

Конкретно письма протеста были спущены в департамент вышеупомянутого ведомства со страшненьким названием «департамент воспитания и социализации детей». И оттуда пришел ответ за подписью заместителя директора департамента С.В. Вителиса (№ 06-ПГ-МОН-9082 от 03.05.12). Письмо очень показательное, отмечает Андрей Карпов. Сначала в нем изложено, как устроена ювенальная юстиция сегодня. Основной документ, который позволяет работать ювенальным технологиям, – это Семейный кодекс. Если читать сам Кодекс, ювенальный привкус оказывается во многом смазанным. А вот выжимка департамента воспитания и социализации впечатляет. Читаем:

«Законодательством Российской Федерации установлены нормы, регламентирующие право ребенка жить и воспитываться в семье. Так, в соответствии со ст. 54 Семейного кодекса Российской Федерации (далее – Кодекс), каждый ребенок имеет право жить и воспитываться в семье, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам. Ребенок имеет право на воспитание своими родителями, обеспечение его интересов, всестороннее развитие, уважение его человеческого достоинства. При отсутствии родителей, при лишении их родительских прав и в других случаях утраты родительского попечения право ребенка на воспитание в семье обеспечивается органом опеки и попечительства в установленном порядке.

Согласно ст. 56 Кодекса, при нарушении прав и законных интересов ребенка, в том числе при невыполнении или ненадлежащем выполнении родителями (одним из них) обязанностей по воспитанию, образованию ребенка либо при злоупотреблении родительскими правами ребенок вправе самостоятельно обращаться за их защитой в орган опеки и попечительства, а по достижении возраста четырнадцати лет – в суд. Должностные лица организаций и иные граждане, которым станет известно об угрозе жизни или здоровью ребенка, о нарушении его прав и законных интересов, обязаны сообщить об этом в орган опеки и попечительства по месту фактического нахождения ребенка. При получении таких сведений орган опеки и попечительства обязан принять необходимые меры по защите прав и законных интересов ребенка.

В соответствии со ст. 63-65 Кодекса родители имеют право и обязаны воспитывать своих детей. Они имеют преимущественное право на воспитание своих детей перед всеми другими лицами и обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. Родители являются законными представителями своих детей и выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе в судах, без специальных полномочий. Родители не вправе представлять своих детей, если органом опеки и попечительства установлено, что между интересами родителей и детей имеются противоречия. В случае разногласия между родителями и детьми орган опеки и попечительства обязан назначить представителя для защиты прав и интересов детей. Родители, осуществляющие свои права в ущерб правам и интересам детей, несут ответственность в установленном законом порядке».

В этом тексте есть всё, отмечает Карпов. Прежде всего – декларация интересов ребенка в отрыве от интересов семьи. Что такое «право ребенка на воспитание, обеспечение его интересов, всестороннее развитие», определяют органы опеки, поскольку именно опека устанавливает, есть ли противоречия между интересами родителей и интересами детей.

Здесь же заложен механизм, когда ребенок может самостоятельно обращаться в органы опеки с жалобами на родителей, а все иные граждане обязаны (!) сообщать в органы опеки о нарушении прав и законных интересов ребенка. Что такое «законные интересы ребенка» – в данном случае, видимо, остается на усмотрение бдительных граждан.

Далее в письме следует «утешающая» часть. В ней говорится, что приоритетом деятельности опеки является профилактика семейного неблагополучия на ранних стадиях, чтобы по возможности сохранить пребывание ребенка в родной семье; что изъятие ребенка у родителей осуществляется лишь как крайняя форма воздействия; что в случае оного изъятия с родителями проводится «реабилитационная» работа, чтобы, если это возможно, вернуть ребенка в родную семью... И дается ссылка на документ, в котором эти приоритеты реализованы, а именно на письмо Минобрнауки от 30 июня 2008 года № ИК-1105/06 «О повышении эффективности деятельности органов опеки и попечительства по профилактике социального сиротства». А вот в этом ведомственном (!) документе в качестве одного из оснований для изъятия детей из семьи фигурирует… бедность родителей.

При поступившем сигнале органы опеки должны выяснить, говорится в письме Минобрнауки, каковы «жилищно-бытовые условия, в которых находится несовершеннолетний (кто является собственником (нанимателем) жилого помещения, количество членов семьи, проживающих и зарегистрированных на данной площади, размеры и благоустройство помещения, его санитарно-гигиеническое состояние), доход родителей, наличие имущества у несовершеннолетнего и членов семьи, семейную историю, уклад жизни семьи, распределение ролей в семье, наличие круга общения родителей, наличие других лиц, значимых для ребенка».

Делается это, продолжает Карпов, вроде бы с мотивировкой выявления оснований для оказания помощи со стороны государства. Но тут же в документе говорится, что семья, которой оказывается помощь, расценивается как семья, где «отсутствуют основания к немедленному (выделено нами. – Прим. KM.RU) отобранию ребенка». Значит, немедленно отобрать ребенка нельзя, а не немедленно, выходит, очень даже можно?..

Кроме того, в этом же письме Минобрнауки говорится о том, что перед тем, как по семье будет вынесено решение, ее необходимо… изучить. Т. е. уже с 2008 года ведомство Фурсенко решает вопрос установления полного внешнего контроля за «подозрительными» семьями, а то и изъятия из них детей на основе своего же внутриведомственного документа. Слава Богу, для окончательного оформления изъятия детей пока еще требуется решение суда. Но если адепты ювенальной системы всё же навяжут ее России, то, того и гляди, все это будет проделываться, так сказать, во внесудебном порядке.
 
Планета перенаселена, надо сократить число рождающихся детей, а уже рожденные должны вырасти так, чтоб своих уже не захотели, да и не имели ничего человеческого.
А Россия в первую очередь должна исчезнуть с карты, как самостоятельное и сильное государство. Вот для этого и вводится ЮЮ, проводятся ежегодные реформы образования, в том же направлении идет наша социальная и остальная политика...  <img src="style_emoticons/<#EMO_DIR#>/mad.gif" style="vertical-align:middle" emoid=":angry:" border="0" alt="mad.gif" />
 
Хорошо, что моему ребенку скоро 18.. И эти тупые реформы нас не коснутся..
Пусть по колено моря человеку, Я буду ходить по земле..
 
Цитата
Хорошо, что моему ребенку скоро 18.. И эти тупые реформы нас не коснутся..
Эгоистичная и недальновидная позиция, я считаю, тупые реформы коснутся всех, даже тех у кого детей нету совсем.
 
 
В повестке осенней сессии Государственной Думы – целый пакет законопроектов, касающихся семьи

Этой осенью в рабочей повестке Госдумы – рассмотрение целого пакета законопроектов, касающихся семьи. Это проекты Законов «О социальном патронате», «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот», «Об ответственности родителей за оставление детей без присмотра», о создании «министерства детства».

По сути речь идет о введении в России ювенальной системы в ее самом жестком варианте, предостерегает «Православие.ру». Прикрываясь красивыми фразами о защите прав детей, ее адепты посягают на полный контроль и управление семьей, вплоть до изъятия из нее детей.

Обсуждению этой надвигающейся ювенальной угрозы были посвящены прошедшие в минувшую субботу в Москве общественные слушания «Новые законы в сфере семьи и образования (проблемы, последствия, предложения)», организованные Российским национальным культурным центром святого Василия Великого и Ассоциацией родительских комитетов и сообществ России (АРКС).

Выступая на этих слушаниях с обзором данных законопроектов, член Центрального совета АРКС Ольга Леткова отметила, что в Госдуме на сегодняшний день продвигается огромное количество ювенальных законопроектов, представляющих угрозу нашим традиционным ценностям.

В первую очередь это проект закона о социальном патронате. В соответствии с концепцией данного документа органы опеки и попечительства могут по любому сигналу проверить семью – как она живет, содержит и воспитывает своих детей – и признать ее находящейся в социально опасном положении. Причем никаких критериев, какой должна быть семья, и признаков, по которым семья может быть отнесена к категории социально неблагополучных, не имеется. Не имеется этого и в действующем семейном законодательстве, отметила Ольга Леткова.

По определению данного законопроекта, в социально опасном положении находится семья, которая недостаточно правильно воспитывает и содержит своих детей. Но что будет считаться «правильным» и «неправильным», станут решать органы опеки и попечительства. Они будут иметь право приходить в дома, вопреки конституционной норме о неприкосновенности жилища, частной собственности и частной жизни. По законопроекту эти органы получают право входить в жилые помещения, составлять акты и по результатам таких проверок признавать семью находящейся в социально опасном положении и назначать некий план исправления семьи.

В законопроекте такой план исправления называется «помощью», однако при этом раскрывается, что помощь будет исключительно педагогической и методической. Т. е. это будут некие предписания по воспитанию и содержанию детей, которые родители будут обязаны исполнять: что они должны купить, как себя вести и т. д.

В законопроекте сказано, что социальный патронаж осуществляется исключительно на добровольной основе, только по заявлению самих родителей. Но одновременно оговаривается, что если родители отказываются от предлагаемого плана исправления семьи, то социальные работники подают заявление в суд о лишении матери и отца родительских прав. В результате суд может либо ограничить родителей в правах на ребенка, либо вообще лишить родительских прав. Но даже если суд не найдет причин для лишения или ограничения родительских прав, то социальный патронат назначается принудительно. Таким образом, если родители отказываются от социального патроната, то он все равно либо будет назначен принудительно, либо по суду из семьи заберут ребенка и родителей лишат родительских прав.

Более того, согласно данному законопроекту, лишить мать и отца родительских прав может не только суд. В документе сказано, что и органы опеки и попечительства имеют право проводить социальный патронат как внутри семьи, так и с помещением ребенка в приют, т. е. имеют право в любой момент отобрать ребенка. Таким образом, если сейчас органы попечительства обязаны подавать заявление об изъятии ребенка из семьи в суд, то новый закон изменит их статус: они сами станут органами власти и сами будут принимать решение о том, чтобы забрать ребенка из семьи или лишить родителей родительских прав. Соответственно, возникает очень мощная ювенальная система западного типа, при которой социальные службы собирают досье на родителей и в любой момент могут вынести свое решение относительно любой семьи.

Далее: по новому закону (если он будет принят) социальный патронат будет осуществляться не только по заявлению родителей, соседей, сигналов из школ, детских садов и т. п., но и может быть назначен по заявлению самого ребенка по достижении им 10-летнего возраста. По мнению инициаторов законопроекта, 10 лет – достаточный для ребенка возраст, чтобы понять, нарушают ли родители его права, и заявить об этом в соответствующие органы, после чего за семьей будет установлен контроль. Несложно представить, как это будет выглядеть на практике: если родитель что-то запретил ребенку, чего-то не дал, куда-то не пустил, то обиженное чадо может пожаловаться в социальные органы, и те примчатся «реагировать». Того и гляди в России начнут размножаться павлики морозовы.

Еще один ювенальный законопроект, который рассмотрит Госдума в свою осеннюю сессию, – «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Казалось бы, отмечает Леткова, этот законопроект касается только детей, находящихся в детских приютах. Однако, согласно действующему законодательству, в приют попадают не только дети, у которых нет родителей или родители которых лишены родительских прав, но и дети, оставшиеся без попечения родителей, если органы опеки по каким-либо причинам признают, что родители недостаточно хорошо заботятся о детях. При этом детей помещают в приют без суда на полгода или на год – до привлечения органов контролирования. Также в приюте временно оказываются дети, родители которых временно определяют их туда по стечению каких-либо жизненных обстоятельств.

Кроме того, данный законопроект напрямую вводит в России компонент о правах ребенка и защищает именно эти права. Первое право, отстаиваемое этим законом, – право ребенка жить и воспитываться в приюте. Не в семье, как в нашем действующем законодательстве, а именно в приюте. Другое право – это право ребенка на личную жизнь, право писать и подавать жалобы в соответствующие компетентные органы России и иностранных государств, право на тайные конфиденциальные консультации по поводу соблюдения своих прав и т. п.

А это все – спектр прав, которых нет у нас ни в Конституции, ни в Семейном кодексе. И вот теперь они вводятся в наше законодательство. И понятно, что поскольку эти права вводятся для одной категории детей, очень скоро они будут признаны для всех детей.

Кроме того, вводится общественный контроль за соблюдением этих прав. Некие общественные организации приобретут право доступа к семейной тайне, к документам детей. В эти «контрольные» комиссии войдут не профессионалы, а только представители общественной организации, которая платит за своего члена. А о том, кто платит, в законопроекте не говорится. Соответственно, поскольку обычные общественные организации не могут позволить себе подобные выплаты, это будут организации, заинтересованные в детском бизнесе. И поэтому страшно подумать, отмечает Леткова, на какие цели может пойти данная информация, учитывая огромные полномочия, которыми наделяются эти общественные организации в соответствии с данным законопроектом.

При этом обжаловать их действия будет невозможно. Согласно Гражданскому кодексу, они не являются гражданскими лицами, поэтому спорить с ними и приводить их действия в законное русло проблематично: сейчас в Гражданском кодексе нашей страны нет такого порядка. Таким образом, возникнут влиятельные общественные организации, которые будут иметь серьезный доступ к органам власти: они будут делать ежегодные доклады о положении прав детей в России, давать наставления органам власти, вносить законодательные предложения в Государственную Думу, диктовать политику в сфере защиты прав детей. Вот такая новая система предлагается авторами законопроекта.

Еще один новый законопроект, на который обратила внимание Ольга Леткова, – о «министерстве детства». О нем пока мало кто знает. Адепты ювенальной системы давно говорят о том, что необходимо создать координационный орган, который будет над всеми ведомствами и предписания которого будут обязательны для всех – и для родителей, и для организаций. Сейчас в Госдуму внесен законопроект о создании на базе комиссии по делам несовершеннолетних такого официального органа, как комиссия по защите прав детей. Она будет создана при правительстве, не будет никому подчиняться и будет руководить остальными комиссиями. Таким образом, появится структура государства в государстве, которая будет определять политику власти в отношении детей.

Говоря отвлеченно, ничего плохого в идее создания органа, который занимался бы исключительно вопросами детства, нет, подчеркивает Ольга Леткова. Но, учитывая ювенальную парадигму сегодняшнего общества и глядя на западный опыт, можно говорить о том, что в России будет создана организация наподобие норвежского «Барнеомбудет» (Barneombudet). Подобные организации независимы, они над всеми, и они, собственно, и вершат ювенальную юстицию.

Этой осенью Госдумой будет рассмотрен и законопроект «Об ответственности родителей за оставление детей без присмотра». Предлагается, так же, как на Западе, обязать обеспечить непременное присутствие рядом с детьми няни, когда родителей нет рядом. В большинстве западных стран запрещено оставлять детей одних: в США, например, родители до достижения их детьми 12 лет обязаны нанимать кого-то для присмотра за ними. Понятно, что нашим семьям, даже живущим в крупных городах, проблематично найти деньги на няню; что уж говорить о глубинке, отмечает Ольга Леткова. Да и запретить 10-12-летнему ребенку бегать по двору тоже не совсем нормально и не соотносится с нашей российской действительностью.

Но данный законопроект не только лоббирует интересы клана нянь. Самое главное – он концептуально возлагает на родителей ответственность за все, что происходит с ребенком в любое время. И если с ребенком что-то случится, родители будут нести серьезную уголовную или административную ответственность. И, соответственно, отменяется родительское право решать и оценивать, что опасно или не опасно для их ребенка.

Пока действующее в России законодательство исходит из принципа добросовестности родителей: считается, что все, что они делают в отношении своих детей, они делают правильно, т. е. добросовестно исполняют свои родительские обязанности (если обратное не доказано в судебном порядке). И если с ребенком что-то случается, то совсем необязательно, что в этом есть вина родителей и что они должны понести уголовное или административное наказание.

Рассказала Ольга Леткова и о ситуации с прохождением данных законопроектов. По ее словам, была создана рабочая группа по законопроекту «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот», которая работала весной и частично летом. Были достигнуты довольно серьезные договоренности относительно изменения самой концепции этого законопроекта. Вместо западной системы контроля за соблюдением прав детей в сиротских учреждениях планировалось создание системы попечительских советов, куда входили бы представители родительской общественности и государственных органов, которые при возникновении у ребенка каких-либо проблем помогали бы их решать.

Однако, к сожалению, авторы законопроекта А.Головань и В.Гефтер добились специального письма о том, что менять концепцию законопроекта не рекомендуется. Таким образом, договоренности, которые были с большим трудом достигнуты, на сегодняшний день пока что исключены, и этот закон вновь, уже в третий раз, переписывается. «В рабочей группе, – рассказывает Ольга Леткова, – мы пытаемся добиться снижения негативного удара от принятия данного законопроекта, и это очень важно. Мы добились исключения приоритета прав детей над правами взрослых, что тоже было заявлено как одно из концептуальных положений ювенальной юстиции, прописанных в этом законопроекте. Если мы сможем убрать «право детей на личную жизнь» или право детей обращаться с жалобами, заменим право жить в приюте на право жить в семье – это будет уже значительным достижением».

Ювенальная опасность уже явно не за горами: 20 сентября в Госдуме намечен круглый стол с участием общественности по обсуждению законопроекта «О социальном патронате». А ведь круглый стол – это первый шаг на пути принятия закона.

Поэтому участники общественных слушаний по новым ювенальным инициативам призвали всех собраться 22 сентября на протестное шествие в Москве. Шествие начнется в районе станции метро «Полянка» в 15:00 и пройдет через улицы Большая Полянка и Малая Якиманка на Якиманскую и Крымскую набережные Москвы-реки. После окончания шествия состоится митинг. Время начала митинга – 16:00. Место проведения – вход на территорию Центрального дома художника (Крымский вал, 10).
http://www.km.ru/v-rossii/2012/09/20/borba...-zhestkii-varia
Стать отцом совсем легко. Быть отцом, напротив, трудно.
Страницы: 1
Читают тему