Борис Владимирович Синкин – талантливый петербургский композитор, автор многочисленных опер, мюзиклов, музыки к кинофильмам и телеспектаклям, песен из репертуара Л. Долиной, М. Боярского, Л. Лещенко и мн.др., один из создателей теории мадаптации, эксперт в области теории музыки и театра, художественный руководитель творческого объединения «Академия современной оперы», драматург, продюсер (проекты по изданию СD и DVD: опера «Амок», фольк-группа «Сувенир», «Русские марши и вальсы», оркестр Ленинградского военного округа, «Все симфонии П. Чайковского», благотворительный фонд «Новая Опера», «Золотая балалайка России» и др.), директор музыкального театра «Опера кукол».
Борис Владимирович родился в 1949 году в Перми. После окончания в 1970 году консерватории в Ростове-на-Дону работал военным дирижером, преподавателем музыкального училища, дирижером Пермского народного музыкального театра. В середине 70-х годов был музыкальным руководителем вокально-инструментального ансамбля «Уральские самоцветы». В начале 80-х годов Б.В. Синкин переехал в Ленинград, работал музыкальным руководителем Ленинградского театра кукол и марионеток, одновременно создавал музыку для мюзиклов и опер (музыкальная комедия по пьесе И.Штока «Старая Дева», детский мюзикл «Двенадцать месяцев» (либретто С. Маршака), детский мюзикл «Озорные сказки», опера «Колобок, колобок», мюзикл по пьесе Ю. Кима «Дорогая Премьер-министр», оперы «Добрый год» (причем Б.В. Синкин написал для «Доброго года» не только музыку, но и либретто), «Амок» и мн.др.).
Его мюзиклы и оперы с успехом идут не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и во всех регионах Российской Федерации. Сейчас в Пушкинском музыкальном театре осуществляется постановка мюзикла «Развод по-французски», музыку к которому написал Б.В. Синкин.
Недавно Борис Владимирович побывал в Пушкино, чтобы посмотреть, как идет работа над постановкой и лично поучаствовать в репетициях труппы. Мы воспользовались случаем, чтобы поговорить с маэстро о музыке, театре и роли культуры в жизни небольших городов.
— Борис Владимирович, расскажите, пожалуйста, о предстоящей премьере Пушкинского музыкального театра.
— В Пушкинском музыкальном театре сейчас идет работа над постановкой камерного мюзикла с моей музыкой «Развод по-французски» по мотивам французских водевилей. Премьера состоится в 20-х числах октября. В основу либретто (его написал очень яркий по-своему писатель и драматург Валерий Иванов) легла очень забавная история из четырех новелл. Я думаю, что любой любитель театра (и даже не любитель) с удовольствием посмотрит этот спектакль и унесет с собой понимание того, что развод, может быть, не самая плохая пора в жизни человека, а шаг к чему-то новому, потому что разводятся люди не всегда из-за того, что кто-то встретил новую любовь. Может быть, тот человек, которого они любили и с кем сегодня расстаются, им очень дорог и они хотели бы сохранить в своей душе хотя бы память о лучших днях с этим человеком. Я с удовольствием работал над этим произведением. В мюзикле много дуэтов, много сольных эпизодов. Большая нагрузка ляжет на хореографов, артисты будут много двигаться, танцевать, — я думаю, что спектакль станет ярким событием в музыкальной жизни России.
— Мы очень горды, что все это будет происходить в Пушкине.
— Не так часто в других городах, в той же Москве, такие вот новинки возникают. Музыкальный театр консервативен по своей природе. Деятели театра в Москве, Питере боятся обращаться к новому материалу, потому что думают, что новации могут вызвать непонимание и нелюбовь публики. Это ошибочное мнение. Истинная креативность всегда с благодарностью воспринимается публикой в любом городе и любой стране. «Развод по-французски» — это эксклюзивная работа театра, настоящая премьера, спектакль нигде никогда не ставился. Художественное руководство постановкой осуществляет Б.М. Урецкий, режиссер – В.А. Герасимов, известный зрителям больше по актерским работам в кино и на телевидении, в том числе в сериале «Солдаты». Работаем в новых технологиях, в специальной программе, по интернету в режиме «он-лайн». Я записываю музыку к какому-то номеру, тут же присылаю Борису Михайловичу Урецкому, он вносит корректуру: в таком-то такте что-то изменить, поправить или добавить, возможно, изменить темп, тональность. Свои замечания вносит и дирижер. Мы все отрабатываем до мельчайших деталей.
— В любом музыкальном спектакле, вероятно, нужен оркестр. Как обстоят дела с оркестром в Пушкинском музыкальном театре?
— Очень благоприятно. Театр не обременен на сегодняшний день таким многозатратным балластом: содержать симфонический оркестр – это очень дорогостоящее удовольствие. Другое дело, если театр будет время от времени приглашать музыкантов. Для этого есть все возможности. В театре есть прекрасный дирижер Е.И. Вакс, у него очень хорошая репутация, он работал во многих театрах России, все театралы его знают. Он в состоянии собрать любой состав оркестра для любого проекта. Думаю, что со временем в Пушкинском театре будут ставить оперетты Легара или Кальмана. У вас в городе музыкальное училище, значит, такие возможности существуют. Можно приглашать и опытных профессиональных музыкантов. Так что перспективы очень реальны. Сегодня для многих проектов удобнее иметь дело с хорошо отлаженной минусовой фонограммой. Надо только сделать ее качественно, чтобы театр мог ей гордиться. В Пушкинском театре понимание этого есть, это залог того, что высокохудожественные музыкальные проекты будут осуществляться.
— По какому пути пойдет театр в новом мюзикле?
— Скорее всего, будет использоваться хорошо отлаженная фонограмма. Может быть, в сочетании с наложением «живых» инструментов в студийном варианте. Евгений Иосифович определится и выберет самый лучший для театра вариант. Все идет к тому, что в октябре в Пушкине состоится мировая премьера «Развода по-французски».
— Вас не смущает, что мировая премьера состоится в театре районного центра, причем население района всего 160 тыс. человек?
— Это ни о чем не говорит. Может быть, в Питере жители спальных районов взяли бы и пришли посмотреть спектакль. Их останавливает то, что ехать до театра, который находится в центре города, два часа и обратно столько же. Так что лучше уж они у телевизора перекантуются. А Пушкино – город компактный. Что такое для театра 160 тыс. населения? По оценкам ЮНЕСКО, наша театральная аудитория — всего 7% активного населения, но эти 7% регулярно ходят на спектакли. Если этим людям внушить мысль, что театр желает вносить в их жизнь интересные творческие события, они откликнутся и постоянно будут приходить. Театру небольшого города гарантированы аншлаги. Возьмем небольшие города в Европе, в той же Финляндии. Играют там спектакль три раза в неделю, но каждый раз зал переполнен. Публика, как в церковь, ходит в театр.
— А в России есть у вас такие примеры?
— Конечно. Чем суровее и жестче кризис, тем больше у людей тяга к искусству. Потому что театр – это вариант сказки для взрослого. Человек подсознательно тянется к сказке, хочет играть: «Вы меня обманывайте, а я буду делать вид, что мне это нравится». Как у Пушкина: «Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад». Такая игра нравится публике, и эту иллюзию нужно поддерживать. Мы забываем одну простую штуку. Что такое жизнь? 24 часа в сутки. 8 часов человек работает, 8 часов человек спит. Что он делает остальные 8 часов? Отдыхает. Эти 8 часов надо наполнить шоу-продуктом. Одно телевидение нас не спасет. Нужны элитарные варианты воздействия на подсознание – соприкосновение человека с искусством.
— Многие деятели культуры сейчас сетуют на отсутствие внимания со стороны государства и должного финансирования. Есть ли у вас рецепт успешного существования учреждения культуры в условиях кризиса?
— Надо серьезно ко всему относиться. Спектакль – такой же проект, как любой другой, его надо продвигать. Нужна реклама. Первое, что попросят для рекламы – «Принесите качественно выполненную фонограмму». Театры, которые не занимаются своим делом серьезно, обходятся и без рекламы и без фонограммы, существуя на дотации. Театры, которые подходят ко всему креативно, глобально охватывая проблемы, учатся и умеют реально зарабатывать деньги. Искусство необходимо не только в больших городах, но и в малых. Искусство, если глобально рассуждать, – это локомотив экономики. Особенно это верно для небольшого города. Если в нем, кроме вузов и телевидения, есть прекрасные театры, родители сто раз подумают: уехать из этого города туда, где больше денег, но меньше культурных событий или остаться в своем городе, чтобы дети воспитывались на хорошем культурном фоне. Если руководители города понимают: для того, чтобы в городе были рабочие руки, хорошие мозги, им все равно придется заниматься культурой, они сознательно развивают ее. Театральное искусство занимает свою нишу, и эта ниша отличается от той, которую занимает телевидение или радио. Телевидение рассчитано на массовую аудиторию. Театр предназначен для элитной аудитории.
— В смысле – для подготовленной?
— Надо, чтобы человек пришел в театр, и ему захотелось прийти в этот театр еще раз. Если театр умеет это делать, значит, он будет процветать. Если в городе все настроено на эту волну, значит, и культура в городе будет развиваться. Видите, какой у вас красивый город, - чувствуется, что тут занимаются культурой. Конечно, вы не можете себе позволить провести какой-нибудь кинофестиваль, но из общения с горожанами я понял: в Пушкино всерьез относятся к культуре.
— Совсем недавно нам всем удалось отстоять 2-е Московское областное музыкальное училище им. Прокофьева, его совершенно всерьез собирались закрыть.
— Музыкальные училища нельзя закрывать. Приведу пример – г. Шахты Ростовской области. Когда-то население там было 300 тыс. человек. Когда закрылись шахты, город наполовину опустел, но музыкальное училище, драматический театр и другие культурные учреждения там процветают, без них город разучился жить.
— Вы являетесь одним из создателей теории мадаптации, расскажите, пожалуйста, о ней.
— Мадаптация — это развитие теории К.С. Станиславского применительно к музыкальному театру, попытка сделать академическое звучание оперного искусства удобовоспринимаемым для самых широких слоев публики. К массовой культуре можно относиться по-разному. Это не всегда плохо. Массовая культура предполагает, например, такое переосмысление классической музыки, которым занимается Хор Турецкого, Николай Басков. Хороший зрительский отклик и благоприятное восприятие многого стоят. П.И. Чайковский говорил, что занимается оперой лишь потому, что хочет, чтобы как можно больше людей услышало его музыку. В XIX веке оперное искусство имело статус, подобный статусу рок-культуры сегодня. Серьезной музыкой считались симфонии, а оперы могли быть и комическими, в те времена жанр оперы можно было причислить к массовым видам искусства. В книге «О дворянском собрании» приводится, например, такой факт. Когда звучала инструментальная музыка, многие посетители Дворянского собрания шли в буфетную, там пили шампанское, курили и разговаривали. Когда объявляли вокальные номера, все возвращались в зал и занимали свои места. Вокал в те времен привлекал большее внимание. Это сейчас мы не делаем различий между оперной музыкой и инструментальной, для нас любая музыка XIX века – академическая. К примеру, Бетховен написал всего одну оперу «Фиделио», причем несколько раз ее переделывал, потому что был недоволен текстом либретто. Поклонники настойчиво советовали великому композитору заниматься оперой, потому что видели в этом путь к еще большей славе. Многим композиторам — авторам опер не везло с либретто. Из всех опер, написанных Чайковским, только три стали по-настоящему популярны: это «Иоланта», «Пиковая дама» и «Евгений Онегин», причина их успеха не только в музыке, но и в хорошей литературной основе — в либретто.
— Вы ведь тоже пишете оперы?
— Одна из них — «Граф Нулин». Если бы я целиком использовал текст неоконченной стихотворной повести А.С. Пушкина, опера бы не получилась. Я пошел по пути мадаптации и положил на музыку стихи Пушкина, которых не было в пушкинском «Графе Нулине», но сюжет позволял их использовать. В постановке оперы принимал участие Николай Басков (он исполнял партию графа Нулина). Премьера оперы состоялась на праздновании 300-летия Петербурга, это был оглушительный успех.
— В этой постановке были использованы интересные режиссерские находки, к примеру, даже дверь у вас стала действующим лицом…
— В любом хорошем — креативном — театре все элементы декораций должны участвовать в сюжете, в развитии действия. Если декорация существует только на картинке и просто украшает сценическое пространство, она вряд ли полезна. Все элементы декорации должны помогать двигать сюжет, тогда они истинно необходимы, но искусством эффективного использования декораций мало кто владеет. Особенно в музыкальном театре. Пушкинскому музыкальному театру в этом смысле повезло. Борис Михайлович Урецкий – режиссер, деятель театра новой формации, этим искусством владеет. Но классический оперный репертуар не дает возможности создавать идеальные высокохудожественные спектакли, — литературная и музыкальная основа классических опер, абсолютно всех. Надо вам напомнить одну очень важную вещь: все оперные шедевры были написаны в конце XIX века. В 30-е годы ХХ столетия была написана лишь «Порги и Бесс» Гершвина.
— Почему?
— Было утрачено понимание предмета оперного искусства. Пришедшие в этот жанр либреттисты и композиторы не могут ответить на один простой вопрос: для чего оперное искусство необходимо людям.
— А вы можете на него ответить?
— У оперного искусства очень высокий коэффициент полезного действия. Опера обладает способностью дарить эстетическое воздействие на все психофизические функции организма, участвующие в восприятии музыкального спектакля.
— Есть версия, что средствами балета и оперного искусства очень трудно добиться катарсиса, например. Как вы к этому относитесь?
— Все правильно. Катарсис наступает тогда, когда происходит очищающая разрядка после какого-то глобального столкновения. Герои совершили какую-то ошибку, они не могли ее не совершить в силу своего характера. Однако погибая, герои, передают зрителям, сидящим в зале, ощущение какого-то облегчения. Это и есть катарсис. Я, например, в трех операх чувство катарсиса все-таки испытываю. Во время «Евгения Онегина» Чайковского. Я плачу не после дуэли Ленского с Онегиным, а во время сцены письма Татьяны. Плачу на «Иоланте» Чайковского. И на «Травиате» Дж. Верди. Я с удовольствием могу послушать другие оперы – оценить, как солисты пластично исполняют свои партии, как дирижер делает музыку в оркестре, но это все. Есть только три по-настоящему великих оперы, я их уже перечислил, остальные имеют недостатки. Давайте поговорим об опере «Пиковая дама». П.И. Чайковский во время работы над «Пиковой дамой» открыл теорию «четырех опор»: чтобы опера пользовалась успехом у публики, необходимо, чтобы в ней была мистика, эротика, агрессия и карнавал.
Далеко не во всех операх есть эти компоненты. Нашим современникам присуща клиповость мышления, когда в одном ряду проходят события, к примеру, 1812 и 1914 года и Великая Отечественная война, и это не вызывает ни у кого протеста. В XIX веке такое было невозможно, сюжет развивался постепенно и такие скачки во времени – порывы нельзя было даже представить. Такое мышление, перенесенное на современную сцену, не создает благоприятной почвы для режиссуры. В «Пиковой даме», несмотря на гениальность музыки, можно убрать ровно половину, оставив из четырех часов оперы только два. И восприятие от этого не проиграет, а только выиграет: люди возьмут все самое лучшее, не распыляясь на подробности. «Иоланта» идет 84 минуты, короткая опера, но в ней есть все. Она способна принести истинное наслаждение и тем, кто любит оперу и тем, кто ее не любит.
— Вы думаете, те, кто не любит оперу, смогут все-таки получить от нее удовольствие?
— Это задача театра. Оперы должны быть такими, чтобы после посещения музыкального театра самый далекий от искусства зритель понял бы, что его дальнейшая жизнь без оперы невозможна. Это реально, если заниматься мадаптацией. Мы должны ставить оперу, полностью отрешившись от традиций XIX века, как будто решили сделать это произведение как люди, видящие жизнь по-сегодняшнему, для современных людей. Для этого надо переработать всю партитуру, мадаптировать ее, добавить драйвированность как элемент рок-культуры. Здесь может быть два пути: можно перевести всю партитуру на рок-звучание (как в рок-опере), не изменяя ни одной божественной классической ноты, тембр, оркестровку, внести только ритм-группу, ритм-секцию. Может быть, это кощунственно звучит, меня можно за это критиковать. Но если сыграть «Пиковую даму» так, как я сейчас об этом рассказываю, только обязательно с хорошими голосами, опера соберет огромные стадионы народа, и все люди получат огромное удовольствие. Драйвированность на биологическом уровне помогает усваивать музыку. Вспомните ритм военного марша, заражающий всех слушателей. В нем 120 единиц, 120 ударов в минуту, это совпадает с биоритмами человеческого тела. В этом контакте рождается взаимопроникновение звучания и человеческого подсознания. Происходит чудо, которое называется эстетическое потрясение.
Беседовала М. Перечная.
Не добавлено ни одного комментария.
Комментарии могут добавлять только зарегистрированные пользователи. Если Вы еще не зарегистрированы, Вы можете сделать это, пройдя по ссылке. Если Вы являетесь зарегистрированным пользователем, пожалуйста, авторизуйтесь.
