Они жили в Пушкино. "Табачные короли-2"

«Дело – табак»

(окончание)

«Аресты и любовные перипетии»

   В 1929 году Михаил Николаевич Бостанжогло был арестован, а затем лишен права проживания в Москве, Ленинграде, Киеве, Харькове и Одессе. Своей семьи и детей у Михаила Николаевича не было. И Михаил Николаевич выбрал Воронеж, где в то время находилась его племянница — Маня Иванова (в девичестве Смирнова – В.П.). 2 декабря 1929 года он прибыл в место ссылки. Но очень скоро родственники переехали в Свердловск, а Михаил Николаевич так и остался один в Воронеже, где 17 августа 1931 года скончался в психиатрической городской больнице, и даже похоронить его было некому. 

   Тяжелая судьба ждала и его сестру, Александру Николаевну Гальнбек (в девичестве Бостанжогло – В.П.). Бывшая певица Мамонтовской оперы она задолго до революции сошла со сцены и жила в Сергиевом Посаде (тогда в Загорске – В.П.). Полностью посвятив себя своим детям – Валентине и Борису Гальнбек, подрабатывая частными уроками английского, немецкого и французского. Её сын Борис Александрович Гальнбек давал частные уроки музыки, так как еще до революции три года проучился в Филармоническом училище по классу фортепиано.

Александра Николаевна Гальнбек (Бостанжогло)

   Бурная любовная жизнь ждала Василия Васильевича Бостанжогло (сына Василия Николаевича Бостанжогло), московского красавца. В него страстно была влюблена Александра Петровна Смирнова, дочь «водочного короля» России. Таким образом образовывался «вредный для здоровья» союз – «курения табака и питья водки»! У них даже родился сын. Но впоследствии А.П. Смирнова вышла замуж за сахарного и текстильного фабриканта Мартемьяна Николаевича Борисовского, который был так влюблён, что простил ей связь с Бостанжогло, усыновив их незаконнорожденного сына Вадима. 

   Вадим Васильевич Борисовский (1900-1972) стал известным музыкантом, основателем школы альтистов в России, Лауреат Сталинской премии 1 степени (1946), заслуженный артист РСФСР (1965). С 1925 года – преподаватель, а с 1935 года – профессор Московской консерватории… 

Вадим Васильевич Борисовский

   А Василий Васильевич и его дядя Борис Александрович Гальнбек в 1913 году женились на двух сестрах-еврейках, артистках варьете, перед свадьбой окрестив их. Александра Николаевна Гальнбек-Бостанжогло приняла невестку, а Василий Николаевич Бостанжогло выгнал Василия из дома. 

   Трагическая судьба постигла Василия Васильевича. Во время Первой мировой войны он служил в царской армии. Далее демобилизовался, развелся с артисткой – еврейкой и вторично женился на русской – Надежде Дмитриевне Козыревой, провинциальной драматической актрисе (по сцене Борисевич – В.П.). После революции они оба, под сценической фамилией Гравич, играли в Красноармейском театре Сергиева Посада с заработком «в два пайка». Затем он был осужден в 1920 году за хранение немецких журналов. Освободившись, он устроился разъездным приказчиком в Мосторг (подробнее см. материал «Один из “Мюрмерилизчат” — “Пушкино сегодня” от 12.09.2018 – В.П.), где и служил до 1929 года.
Обвинительным приговором в 1929 году за продажу табачного дела иностранцам, он был сослан в Северный край. С этого времени НКВД не выпускал его из вида, несколько раз арестовывая. Последний раз в 1950 году в Ростове-Великом, где Ярославский областной суд приговорил его к 10-летнему заключению, но 2 мая 1953 года В.В. Бостанжогло умер в лагере. А Борис Александрович Гальнбек продолжал подрабатывать в штате Загорского кинотеатра тапером, в качестве кружковода в клубе ВКП, в Политпросвете, вел кружок в средней школе…

“А что с другими Бостанжогло?” 

   А как же дети Елены Николаевны Смирновой — Бостанжогло – Николай (Кока) Сергеевич Смирнов и четыре “смирновские девицы”: Татьяна, Наталья, Евгения, Мария (Маня)? 

   Кока Смирнов к 1917 году окончил Смирновскую (отцовскую) гимназию, два курса Коммерческого института, курс юридического факультета в Московском университете и отлично проявил себя на должности заведующего типографией и складом готовых изделий на прадедовской табачной фабрике. Но после национализации фабрики в 1918 году Кока, как и его дядя Михаил Николаевич, стал просто кассиром. А с 1920 года он стал безработным, перебиваясь грошовыми заработками счетовода в управлениях Пушкинских и Щелковских фабрик (бывших Четвериковских – В.П.), служил инкассатором в мануфактуре “Опросбыт”, принадлежавшей в годы НЭПа отцу его второй жены, вынужден был заниматься спекуляцией – скупкой и перепродажей ценностей и валюты на черной бирже. В годы НЭПа даже начал сочувствовать Советской власти, работая в издательстве Камерного театра, киностудии Межрабпомфильм, на фибровой фабрике “Торгвос” Всесоюзного общества слепых. Затем перешел в 1925 году в Гознак, где до своего ареста в 1935-м работал техником отдела снабжения по импорту и переводил специальную литературу с французского, немецкого, английского для отдела информации Гознака.

   А семья театралки Мани Смирновой (в замужестве Ивановой – В.П.), старшей из Кокиных сестер, казалось, вполне приспособилась к “новой жизни”. Маня жила вдали от родных, всюду следуя за своим мужем Александром Семеновичем Ивановым. Еще до революции он начал служить на железной дороге. Революцию он встретил начальником службы пути Московско-Киевско-Воронежской железной дороги. Был в Курске, потом в Киеве восстанавливал разрушенную транспортную сеть. В 1920-м он получил должность начальника пути Левобережья, потом начальника Юго-Западной железной дороги. В 1921 году был переведен в Москву, но 1933 году власть подвела черту под его “контрреволюционной вредительской деятельностью”…

Мария Смирнова-Иванова (Бостанжогло)

 
   Не так давно вышла книга в серии “Выдающиеся предприниматели России”: Агеева З.М., Добрынина Н.А. “Николай Алексеевич Алексеев”. М., Общество купцов и промышленников, 2012. В ней подробно рассказывается еще об одном представителе рода Бостанжогло по материнской линии – Московском городском голове Николае Александровиче Алексееве (1852-1893), сыне Елизаветы Бостанжогло (подробнее см. материл “Не согласные гласные…” — “Пушкино сегодня” от 01.11.2018 – В.П). 

Николай Александрович Алексеев

 
   Москвич в седьмом поколении, Алексеев стремился преобразовать родной город в цивилизованную европейскую столицу. Два срока его пребывания на посту городского головы (1885-1893) стали переломными для городского бюджета и коммунального хозяйства. Именно, при нем были построены Верхние торговые ряды (ГУМ) на Красной площади, здания Исторического музея и Московской городской думы (в советский период – музей Владимира Ленина, сейчас корпус Исторического музея – В.П.). 110-километровый мытищинский водопровод (строительство водонапорных башен у Крестовской заставы Алексеев оплатил из своего кармана – В.П.), начато устройство канализации, замощены улицы, на местах свалок устроены скверы и бульвары. Свое жалование городского головы – 12 тысяч рублей в год (огромная сумма по тем временам – В.П.) – он отдавал на пособия малооплачиваемым служащим городской управы. Традиции благотворительности были привиты ему в семьях Бостанжогло и Алексеевых. Но во время приема посетителей психически больной, новохоперский мещанин Андрианов, выстрелил в Алексеева. За его жизнь боролись лучшие хирурги во главе с Николаем Склифосовским, но операция не помогла. 14 марта 1893 года в последний путь городского главу провожали 200 тысяч москвичей (четверть городского населения – В.П.). Алексеев был похоронен на семейном участке в Новоспасском монастыре, но могила была уничтожена в начале 1920-х годов…

 
Вывод: борьба с курением необходима, лишь бы она не приняла подобных последствий! 

 
Владимир Парамонов