К 100-летию Октябрьской революции: Красное Пушкино: Большевистские «тайны». 3 часть

КРАСНОЕ ПУШКИНО:
БОЛЬШЕВИСТСКИЕ «ТАЙНЫ»
(главы из книги)

ПЕТР АФАНАСЬЕВИЧ КУЛИКОВ
(Запись, сделанная В.В. Федотовой пятьдесят лет назад)

      «Куликов Петр Афанасьевич (П. Ильинов) – член РСДРП (большевиков) Кронштадской организации, происходил из крестьян подмосковного села Пушкино, с 15-летнего возраста работал на фабрике Пушкинского района чернорабочим. Товарищ Куликов 17-18 лет в 1905 г. состоял ткачом суконной фабрики, бывшей Арманд, в том же Пушкине, где впервые втягивается в революционный кружок фабрики. За участие в стачке был арестован, но как несовершеннолетний, после содержания под стражей освобожден. 

      В 1903 г. по призыву в армию тов. Куликов попадает на службу во флот на судно “Заря свободы” (в то время “Александр II”). Товарищ Куликов устраивал собеседования по волнующим матросов вопросам, раздавал полученную им социалистическую литературу. После одного из таких собеседований, весной 1912 г., он был выдан фельдфебелем-провокатором. У него был произведен обыск, найдены брошюры, листовки. По суду получил четыре года арестантских рот. Некоторое время содержался в Кронштадской крепости, а потом был отправлен в г. Архангельск, где и находился до осени 1916 г. После отбытия наказания был возвращен под надзор на дисциплинированное (дисциплинарное? – И.П.) судно “Блошивый”.

      Вспыхнула революция (февральская). Товарищ Куликов возвратился на судно, тогда уже “Заря свободы”, а не ненавистный “Александр II”. В своих пламенных речах, полных энтузиазма и веры в правду великого дела, товарищ Куликов призывал матросов к стойкости, к борьбе. Он был избран председателем судового комитета, вел сложную и трудную работу по революционной обработке матросов. В июльские дни в Петрограде с частью команды участвовал в выступлении, в демонстрации против Временного правительства.
Позднее, перед великим Красным Октябрем поехал, как член Балт[ийского] Флота исполкома, в 12-ю Армию, где заручился поддержкой в борьбе против керенщины. Одним из первых врывается в Зимний дворец. (Позднее тов. Куликов – начальник матросского отряда, участвовал под Гатчиной против Корнилова).

 
      В январе 1918 г., после 8 лет отсутствия, он приезжает в свое родное село Пушкино, но неусидчивая натура тов. Куликова опять просит работы. Он становится Пушкинским волвоенкомом, позднее переводится в Москву, уездвоенкомом и, несмотря на ответственную работу и перегруженность его, ведет и партийную работу инструктора по волостям Московского уезда. 

 
      В 1919 г. по партийной мобилизации был направлен на фронт Гражданской войны, куда и сам рвался. Товарищ Куликов был назначен Каменец-Подольским губвоенкомом и в г. Лишине (? – И.П.) при измене 2-й Галичской бригады, состоявшей из пленных галичан, он, в числе 28 человек партийных товарищей, был расстрелян белогвардейцами 27 апреля 1920 г.»…

ИЗ КНИГИ В.В. АРБУЗОВА
«БРОНЕНОСЕЦ “ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР II” (СПб., 1997)

      …“4 марта 1917 г. в Кронштадте появился новый выборный властный орган — Кронштадтский комитет солдатских и рабочих депутатов. В городе началось двоевластие. Непосредственно на кораблях так же появились выборные комитеты. 13 марта 1917 г. на ”Александре II» избрали комитет, который тут же приступил к работе. Уже через два дня он доводил до сведения команды и изрядно поредевшего руководства Учебно-артиллерийского отряда, что «все части корабля, за исключением мелкого ремонта» исправны. Но затем комитету пришлось решать другие и, как оказалось, более злободневные вопросы. По его решению, видимо, в порядке исключения, выделили жалование капитану 2 ранга Фитингофу. Затем во время одной из утренних молитв опросили команду о согласии избрать лейтенанта Гласко начальником учебных смен корабля. 

      И все же, несмотря на смуту, корабль под командой комитета и командира лейтенанта Кондратьева по традиции стали готовить к очередной кампании рокового 1917 г. Следует отметить, что дисциплина на флоте, и без того ослабленная в последний период войны, после отречения Николая II практически уже отсутствовала. Сотни матросов, никогда до этого не видавших столицу империи, покидали Кронштадт и отправлялись в Петроград. Эти «увольнения» длились от недели до месяца. Десятки дезертиров оказались и на «Александре II». Поэтому на заседании 27 апреля судовой комитет постановил за опоздание на сутки наказывать четырьмя сутками судовых работ. При опоздании более чем на 24 часа виновным предстояло отработать уже восемь дней. Контролировать прибытие моряков и исполнение наказаний поручили комендору Андрееву. <…> 

      В апреле, когда подготовка к кампании должна была бы подходить к завершению, комитет создал комиссию. Она «обследовала» корабль. Результатом ее работы стало постановление судового комитета об отмене выхода в море, так как «две трети котлов в настоящее время находятся изъеденными из-за своей ветхости, что признавалось еще при старом режиме, и выход в море с этими котлами будет опасным». 

     Затем комитет, проработавший чуть более месяца, переизбрали. Что послужило этому, недоверие или появившееся обостренное чувство к бывшей тогда «власти народа» — сейчас сказать трудно. Новый комитет состоял из 13 человек. Председателем его стал матрос Загвоздкин. Имел право голоса на его заседаниях и командир корабля лейтенант Кондратьев. <…> 

      Прокатившаяся волна переименований кораблей, носивших императорские «фамилии», в первую очередь задела «Александра II». 7 мая моряки на очередном своем собрании присвоили кораблю новое имя. С того дня он стал называться «Заря Свободы». Одним из первых решений судового комитета «Зари Свободы» стало решение 10 мая об отказе капитану 2 ранга И.И. Ренгартену «представить соответствующее ему по званию место на корабле». Мотивировалось это тем, что «в предстоящую кампанию 1917 года корабль не пойдет». Что заставило И.И. Ренгартена — отважного участника двух войн — прийти наниматься именно на «Зарю Свободы», для нас навсегда останется тайной. 

      В мае обстановка на фронте и в самой столице резко осложнилась. Всем стало ясно, что Временное правительство не способно контролировать ход событий в стране. 20 мая экипаж «Зари Свободы» одним из первых выразил ему свое недоверие. Из-под пера судового комитета появилась соответствующая декларация. В то время подобного рода декларации часто печатались во множестве партийных газет и листовок. Но они не привлекали внимания А.Ф. Керенского, растерявшего от всех красот Зимнего дворца остатки и без того слабой воли. Впрочем, этой болезнью страдали все его сообщники. 

      В самом же Кронштадте все властные полномочия непроизвольно переходили к комитетам, которые оставляли командование флотом лишь праздными зрителями. 25 мая команда «Зари Свободы» послала своих делегатов на съезд солдатских и рабочих депутатов Кронштадта. <…> 

      Июнь начался с новых митингов. Очередная резолюция с «оглашением привета» морякам линкора «Республика» говорила о том, что команда «Зари Свободы» безоговорочно поддерживает большевиков. Моряки с «Республики» свою поддержку большевикам доказали уже не резолюциями, a делом. Они просто заняли красивый дворец балерины Матильды Кшесинской, устроив там, по мнению новой власти, «гнездо большевизма». К требованию временного правительства освободить дворец моряки отнеслись с пониманием. К ним на помощь из Кронштадта двинулись сводные отряды. Один из таких отрядов набирали и на «Заре Свободы». <…> 

      Собранный в конце мая исполком Кронштадтского совета рабочих и солдатских депутатов огласил свое решение поддержать большевиков и послать в Петроград на митинг в их поддержку около 3 500 моряков. Председательствовал в совете зауряд-врач с «Зари Свободы» Лазарь Абрамович Бергман (1894-1925 гг.). На стихийных сходках и митингах выдвигался один лозунг: свержение Временного правительства. Но все отличие этой демонстрации от прежних, менее организованных, состояло в том, что в Петербург моряки поехали вооруженными. С кораблей им выдали винтовки и более 60 000 патронов. Участвовали в этой страшной июльской демонстрации 2 офицера и 113 матросов с «Зари Свободы».

      15 октября 1917 г. — Резолюция команды линейного корабля «Заря Свободы» с одобрением решений областного съезда Советов Северной области и требованием созыва Всероссийского съезда Советов

      Мы, команда линейного корабля «Заря Свободы», собравшись на общем собрании 15 октября и выслушав доклад тов. Линяева относительно областной Северной конференции, приветствуем ее все решения и просим Кронштадтский Совет рабочих и солдатских депутатов принять энергичные меры созыва Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов на 20 октября, который только один может вывести страну как от разрухи, так и от натиска неприятеля взамен контрреволюционного Временного правительства, которое желает задушить нашу революцию. Оно все время старается оклеветать революционный Кронштадт и наших товарищей в действующем флоте, которые действительно стоят за интересы трудового народа и борются до последней капли крови с натиском неприятеля. Товарищи матросы, солдаты и рабочие! Все, кто следит за политикой Временного правительства и Бонапарта-Керенского, который все время нас обвинял, то каждый из вас скажет, что он ведет к гибели нашу родину и революцию.
Товарищи! Настало время, когда не место быть такому правительству y власти. Мы все скажем: руки прочь, вся власть Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Помните товарищи, что время не ждет, каждый час промедления дает возможность правительству организовать вокруг себя контрреволюционные элементы. Довольно слов, нужно действовать! Итак, товарищи, сплоченным, дружным, организованным путем все за работу!

      Смена власти назревала, и непосредственным участником этого стали моряки учебного судна «Заря Свободы». Так, на собрании в ночь с 22-го на 23 октября комитет корабля постановил, что команда полностью выполнит решение Центробалта об уходе в Петроград для поддержки большевиков.
Съемка с якоря и швартовых хмурым утром 25 октября прошла организованно, и «Заря Свободы» уже через час входила в Морской канал и затем стала на якорь против железнодорожной станции Лигово. Кораблю поставили задачу своим артогнем не пропустить в Петроград юнкеров и в случае необходимости, спустив катера и шлюпки, высадить на станцию десант. <…> 

      До 30 октября «Заря Свободы», предводимая комиссаром Иваном Николаевичем Колбиным (1893-1953 гг.) простояла в Морском канале. Эти пять дней оказались судьбоносными. Временное правительство большевики без излишнего шума просто выгнали из Зимнего дворца, и в России, по пророческим словам большевистского вождя В.И. Ленина, «всерьез и надолго» установилась Советская власть«…


      “Родилась в 1891 г. и дожила до старости на фабрике бывшего фабриканта Арманд. Школу я не кончила, училась только два года, в 3-м классе меня до экзаменов не допустил батюшка, потому что я не знала Закон Божий. <…> 

      Я поступила работать ткачихой на фабрику в 1905 г. Нельзя забыть прошлого. Когда на фабрике был директор Орлов, он же был и староста церкви, я пела в хоре церковном. Орлов всем ”своим» говорил, что у него поют девочки, и однажды он велел придти на рождество вместе с хором на его квартиру, а я не пошла. Прихожу на работу, а меня не пускают на фабрику, прогнали и не знаю за что, брака в моей работе не было. Тогда я пошла к Орлову, а он замахал руками и выгнал меня; не брал на фабрику целый месяц. 

      В 1907 г. у нас в районе были стачки, в которых участвовала и я. 22 ноября 1907 г. вместе с рабочими я пошла останавливать работу Кудринской фабрики. Фабрику остановили. Фабрикант позвонил, и тут же приехали казаки на конях. Многих стегали нагайками, арестовывали. Так среди арестованных оказались Тряпкин, Титов, Буланов Петр, Рябов. Моему отцу стали говорить, что его дочь забастовщица, меня часто ругали, и я боялась, что меня тоже заберут. 

В конце 1907 г. Инессу Арманд забрали. 

Когда мне исполнилось 18 лет, отец отдал меня замуж, боясь, что меня могут выгнать с фабрики. 

      В 1914-1915 гг. ткацкую фабрику продали (там, где сейчас фабрика «Серп и Молот»). Некоторых рабочих перевели на Красильно-аппретурную фабрику (там, где сейчас считается фабрика Арманд). Меня тоже перевели по месту жительства, т.к. муж работал на красильной фабрике.

 
      Муж в 1914 г. был взят на войну, и я осталась с двумя детьми, получала на них 8 руб. За этими деньгами мы пешком ходили в Мытищи, иногда по несколько раз, то денег нет, то старшины. Фабрика в это время работала плохо. Заработка почти не было. Рабочим жилось плохо, и они стали негодовать. Мало было топлива на фабрике. Во время работы, когда не подавали пар, мы, женщины, собирались вместе и вели беседы о своей жизни. Мужчин на фабрике почти не было, они были взяты на фронт. Нам, женщинам, часто приходилось выполнять тяжелые работы. Придешь с работы домой, а есть нечего. Работали по 10-12 часов. Я, Курбанова А.Д., Рябова распространяли листовки, а во время гулянья на Клязьме их распространяли среди солдат. В то время на Клязьме стоял 190-й полк. Листовки распространяли потихоньку, а в 1917 г. – открыто расклеивали, когда узнали, что вот-вот свергнут царя Николая с престола. 

      Рабочие ждали свержения царя. Свершилась февральская революция. Рабочие откликнулись на нее. Это был незабываемый день. Мы вышли на работу. Курбанова А.Д. спросила красный лоскут. Смотрим в окно. Через несколько часов Петр Петрович Буланов пришел с красным флагом. Курбанова выкинула со второго этажа через форточку тот самый лоскут, который я дала. И мы тут же вышли на улицу. Товарищ Буланов пояснил события и предложил выбрать комитет рабочих. В комитет прошли Капитонов, Курбанова и я. Отвели комнату нам при кухне, в которой была артель. 

      Начали перестраивать свою жизнь, получили телефонограммы, распоряжения о борьбе с предъявлением требований к фабриканту об улучшении фабричного быта. Временное правительство тормозило. Фабрикант денег не платил, денег не было в банке. Рабочие стали объединяться в профессиональный Союз. Комнату нам предоставила А.Д. Курбанова. Мы, выбранные делегаты, у Курбановой на дому обсуждали вопросы, как вести борьбу с фабрикантом. Руководителем был Петр Михайлович Шабанов, он был строгий. Затем он ушел с буржуазией управляться. Мы, рабочие предъявили фабриканту требования, но он отказал и сказал: «Не могу удовлетворить, у нас союз фабрикантов и есть свой консул». Дал нам адрес. Поехала Курбанова и Капитонов. Наши представители ничего не добились. Мы собрали общее собрание рабочих, пригласили хозяина. Явился Коль – второй компаньон фабрики. Он нас выслушал, долго отговаривался, но требования рабочих подписал. На собрании решили создать в Пушкино отделение Всероссийского профессионального Союза рабочих текстильщиков и Совет рабочих, красноармейских и крестьянских депутатов. 

      Первое собрание нашего района завершилось в родном селе Пушкино. Товарищ Шабанов дал задание, чтобы к Маю вывесить красный флаг и такой лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Курбанова А.Д. сидела всю ночь и шила буквы тесьмой, готовила лозунг. Справляли первую маевку, шли с красным флагом до Мытищ, там был митинг. Некоторые пели песни про Временное правительство, за что были арестованы. 

      Снова нам, женщинам, пришлось переживать. Курбанова А.Д. ездила по командировкам, был разрешен товарообмен. Товар рабочие меняли на хлеб. 

 
      Жилось рабочим плохо. Стали готовиться к октябрьскому вооруженному восстанию. Рабочие от фабрики были на Губернской конференции профсоюза. Это было перед Октябрьскими днями. От Кудринки – были Ланцов, Баганов. От фабрики Арманд – Курбанова А.Д. и я. Это было в Москве на Большой Рязанской улице, там, где была хлебная биржа – простой сарай. На конференцию прибыл депутат от солдат 154-го полка Московского гарнизона. Он выступил и сказал: «Товарищи, нечего с господами церемониться. Надо переходить к вооруженному восстанию. Вся власть – Советам рабочих и солдатских депутатов! И мы, солдаты, присоединяемся к вам». Еще он сказал: «Товарищи, не опускайте руки, будьте наготове». Спели Интернационал и разъехались по домам. Из газеты «Социал-демократ» читаем, питерские рабочие готовы к восстанию. У нас в Пушкине организовалась Красная Гвардия. Пришла Курбанова на фабрику и сказала: «Товарищ Шабанов велел пройти по цехам и провести запись добровольцев в Красную Гвардию». Тут же в нее записались Капитонов и я. Потом стали записываться очень многие, даже пожилые. В доме Курбановой был Штаб Красной гвардии.

 
      Со дня Октябрьской революции, когда Советы укрепились, а рабочие взяли власть в свои руки, установили над фабрикой контроль и выбрали временного директора фабрики. Первым директором фабрики были Сафонов, Хромов, Матвеев. Предложили старому директору работать на помощь нам, т.к. он был инженер. Он работал под контролем рабочих, а позднее его взяли в трест в Москву и он работал там уже до конца своих дней…
Слава Коммунистической Партии! 

Шапорова Пелагея Павловна,
член КПСС с марта 1939 г. Партбилет № 00350712» 

Продолжение следует. 

Игорь Прокуронов